Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 3
— Если это нарушает какие-то внутренние планы со сборами и так далее, то можно было бы провести все то, что я сказал, а время вылета Василий Моисеевич может определить сам — по мере готовности.
Это его устроило.
— Вот и хорошо, — подвел итог Туронтаев.
Все сделали, как договорились. Встреча с Управлением армии получилась очень хорошей. Правда, она носила несколько торжественный характер — все-таки уезжал генерал, который два года командовал этой армией. Но хорошо приняли и меня.
Генералу Горбаню Управление армии подарило на память бронзовый макет современного танка. Это была ювелирная работа высшего класса. Он был растроган до слез.
Прошли дни сдачи и прощаний, приема должности и ознакомления с войсками. Наши рапорты главкому были отправлены, и я приступил к работе. Генерал Горбань уехал и уже несколько раз звонил мне из Киева по ВЧ связи. С главнокомандующим же, вернувшимся из отпуска, хотя бразды правления он не упускал и на отдыхе, произошло событие, которое привлекло внимание всей Группы и руководства ГДР.
Как-то маршал Кошевой возвращался из Берлина. В районе поворота на Цоссен (это в сторону штаба Группы) автомобиль съехал с автострады и с привычной большой скоростью мчался по узкой дороге. Впереди, по правой стороне, шел колесный трактор с прицепом (немцы проводили полевые работы). Тракторист включил правый поворот. Но для того, чтобы ему попасть на полевую дорожку, он сделал резкий маневр влево (иначе не заехать на поле) и затем повернул вправо.
Водитель «Чайки», на которой ехал главком, увидев сигнал поворота вправо, начал делать обгон слева и прибавил «жару» и без того быстро несущейся «Чайке». И тут происходит столкновение ее с немецким трактором.
Водитель и маршал выскакивают из машины, стаскивают тракториста с сиденья на грешную землю и капитально его «причесывают», разъясняя при этом правила уличного движения. Дисциплинированный немец только выкрикивал:
— Яволь, яволь, яволь!
В тот же день вся Группа узнала: главком «разбился», но жив. Ни главком, ни водитель не пострадали (больше в машине никого не было). Правительство ГДР прислало заместителя председателя Совета Министров с извинениями и с новой «Чайкой» из правительственного гаража.
Но вот уже и это происшествие забылось. Я ждал, что главком в скором времени появится в нашей армии. У нас по плану как раз намечались дивизионные тактические учения с 10-й Гвардейской танковой. Учения сложные, на большую глубину, с действиями на двух полигонах. Я, как руководитель этого учения, вместе со штабом руководства детально изучил всё: и район выхода по тревоге, и все маршруты выдвижения, и условия действий на Альтенграбовском и на Магдебургском полигонах. Но, не зная уровня подготовки войск, не представлял, как они справятся с задачей.
Однако до этого, как я и предполагал, маршал отправился в Альтенграбов (неподалеку от Магдебурга) — посмотреть, как заканчивается строительство военного городка для учебного полка связи Группы. Мне позвонил Туронтаев: «Уже выехал, так что вы торопитесь».
Действительно, не успел еще я в общих чертах разобраться в стройке, как появляется главнокомандующий, а за ним — вереница машин со строителями и связистами-начальниками.
Встретив маршала Кошевого, я представился, кратко доложил, чем занимаются войска армии, и попросил разрешения поприсутствовать.
— Да, вам это будет полезно, — согласился маршал.
И вот наконец я впервые увидел Петра Кирилловича Кошевого в действии. Он уже на плаце в принципе разобрал по косточкам весь военный городок (жилой фонд строился вместе с другими частями гарнизона). А затем детально осматривал каждую казарму, учебный корпус, клуб, бытовой комбинат, столовую, парк стоянки боевых, учебно-боевых и транспортных машин, пункт технического обслуживания, склады и т. д. Весь день он заглядывал буквально во все углы, проверяя, как работают все системы — электричество, отопление, вода и т. д. Не у каждого есть такая выдержка и терпение. Что интересно, этот городок возродили совместно строительное управление и квартирно-эксплуатационное управление Группы. Сложение сил позволило быстро и красиво построить все здания и городок в целом.
В итоге маршал был удовлетворен положением дел на стройке. Но когда во время осмотра ему попадался хоть малейший дефект, он устраивал разнос по высшему классу. В этот момент Кошевой мне чем-то напоминал генерала Ягленко из Печенги. Внешне они были приблизительно схожи — небольшого роста, но крепкие, с непомерно большой головой и одутловатым лицом. Но что отличало Кошевого, так это его строительный жаргон. Он был просто неповторим.
— Ты почему (и далее следовало явно непарламентское выражение) не сделал то, что от тебя требовалось еще в прошлом месяце? — грозно вопрошал маршал.
— Не могу знать, товарищ главком, — мямлил провинившийся.
— То есть как это «не могу знать»? — еще более грозно спрашивал Кошевой. — А кто за тебя… должен знать?
— Не могу знать, товарищ главком…
— Да что это за полковник… Ни черта не знает! Где начальник КЭУ, где Козенко?
— Я здесь, товарищ главком, — вышел полковник такого же телосложения, как и Кошевой.
— Кому я приказывал в прошлый раз переделать отмостку у этой казармы?
— Мне, товарищ главком.
— Почему не выполнено?
— Разберусь, товарищ главком.
— Нет, вы посмотрите на него! Я говорю: почему не сделано то, что мною приказано месяц назад, а он — «Разберусь». Нет, нет! Дальше терпеть нельзя. Веди меня к тому столбу, на котором я должен тебя повесить, — произнес маршал и, схватив полковника за рукав кителя, буквально волоком потащил его за собой к ближайшему столбу. Конечно, все понимали, что никого вешать не будут, однако продолжали подыгрывать маршалу.
— Товарищ главком, товарищ главком! — жалобно молил полковник.
— Ну, что? Ну, что? — остановился Кошевой.
— Товарищ главком, зачем же вам меня вешать? Я уже знаю вашу задачу, знаю, как ее выполнять…
— Но не выполняю! Так, что ли?
— Товарищ главком, на следующей неделе докладываю лично.
— Ладно, — смилостивился маршал, — даю последнюю возможность исправиться. Но смотри у меня!
Затем он всех отпустил, оставив меня и начальника войск связи Группы войск.
— Вы оба должны постоянно следить, как выполняются все указания и устраняются недоделки. Командующий армией, как лицо, отвечающее за все на его территории, а начальник войск связи — как непосредственно заинтересованное лицо. Мой порученец, как всегда, записывал все, что я говорил, и через пару дней он вам обоим такую справку даст. Все они, конечно, отличные труженики и незаменимые специалисты. Но задач для всех по Группе много, вот они и разрываются на части.
Понимая, очевидно, что лично мне совершенно неясно: если они такие замечательные труженики и специалисты, то зачем их надо было так распекать вплоть до «повешения», главнокомандующий добавил:
— Славянин, он, как правило, всегда идет верным путем. Но он только идет! А бывают такие периоды жизни, когда надо бежать. И вот, чтобы его побудить к этому, есть много способов. В том числе и тот, который вы сегодня видели. Я уверен, что все они уже побежали.
Потом, перейдя на другую тему, обращаясь ко мне, главком, не называя меня ни по фамилии, ни по званию, ни по должности, спросил:
— У вас в армии, кажется, скоро должно быть дивизионное учение?
— Так точно, товарищ главнокомандующий, с 10-й Гвардейской танковой дивизией, — доложил я.
— Какая степень готовности?
— В основном все готово.
Не подавая руки, главком сказал: «До свидания», — и уехал. Генерал — начальник связи Группы войск — улыбнулся:
— Я его, Валентин Иванович, знаю много лет. Он всегда вот так начинает с незнакомыми. А потом все нормализуется.
Приехав в Магдебург, я сразу пошел к начальнику штаба армии. Хотя уже было поздно, он еще работал и ждал моего возвращения.
— Ну, как? — встретил он меня вопросом.
— Да вроде всё обошлось нормально. Правда, строителям давал разгон. Но не это самое главное. Когда все закончилось, он поинтересовался у меня предстоящими учениями с Потсдамской дивизией.
— О, это говорит о многом. Он может поручить взять на контроль своим соратникам — генералу Говорову, как первому заместителю, или генералу Туронтаеву. И даже может прикатить собственной персоной. Надо быть начеку.
Мы договорились весь следующий день посвятить предстоящим учениям — завершить все, что не было сделано в штабе руководства, и, естественно, разобраться с состоянием дивизии. Оказалось, что только один танковый полк у нее вышел на Альтенграбовский полигон — на боевые стрельбы штатными снарядами и на вождение. Стрельбы проводились из боевой группы танков, а вождение — на базе учебно-боевой группы. До начала учений они должны успеть все это выполнить и вернуться в пункт постоянной дислокации.