Вениамин Дмитриев - Тайна янтарной комнаты
А сейчас он не спеша шел между разодетыми людьми, особенно остро чувствуя себя одиноким и чужим в этом шумном, многолюдном и. странном городе, где средневековые здания соседствовали с постройками стиля «модерн», а в волшебную прелесть сказок Гофмана врывались речи имперского министра пропаганды Геббельса.
Сергеев шел по улице Миттельтрагхайм от гостиницы к замку, свернув по пути к зданию правительства. Здесь между выступами подковообразного корпуса поблескивала вода в бассейне, на каменной балюстраде крыши застыли сизые голуби, похожие на изваяния.
Потом он надолго задержался возле нового здания университета — трехэтажного, с полукруглыми сводчатыми арками, с галереей вдоль первого этажа, с каменными богинями на углах крыши, с горельефом всадника на фронтоне.
Сергеева не могла обмануть эта внешняя академическая солидность. Он отлично знал: с университетских кафедр теперь все реже и реже произносятся имена Шиллера и Гёте, зато все громче звучат в аудиториях речи, больше похожие на воинственные призывы партийных фюреров, чем на лекции профессоров.
Профессора. Наверное, это они проходили сейчас мимо Сергеева — люди в черных сюртуках со значками национал-социалистской партии на лацканах, люди, при встрече с которыми студенты вытягивались, выбрасывая вперед руку.
…К зданию подкатили грузовики. В них быстро рассаживались студенты, послушные команде перетянутых ремнями офицеров рейхсвера. Взревели моторы, грузовики тронулись. Через час где-то на пригородном стрельбище Гансы и Оскары будут методически выпускать пулю за пулей в мишени, изображающие красноармейцев.
Штурмовики в коричневых мундирах и крагах, с повязками на рукавах сновали взад и вперед, толкая прохожих. Из репродукторов гремел фашистский молодежный гимн «Хорст Вессель» Противно. А ведь был бы город как город, настоящий культурный центр, если бы. если бы не этот нацистский дух!
Раскрыв путеводитель, Сергеев пробегал глазами строки. В городе сильно развита машиностроительная и военная промышленность. В книжонке говорилось о судостроительной верфи и машиностроительном заводе акционерного общества Шихау, о вагоностроительном заводе, заводе сельскохозяйственных машин.
Но Сергееву было уже известно и то, о чем путеводитель стыдливо умалчивал: в Кенигсберге на полную мощность действовали завод зенитных орудий, авиамоторный завод «Оренштайн и Коппель», заводы автомобильных запасных частей, авиационный, боеприпасов. Швейные фабрики выпускали военное обмундирование, склады обувных предприятий забиты тяжелыми солдатскими ботинками. На длинные переходы рассчитаны были кованые их подошвы! «Готовятся, каждый час готовятся к войне, — подумал Олег Николаевич. — Франция — лишь начало. Гитлеровцы ни перед чем не остановятся, и Восточная Пруссия для них — отличный плацдарм. Да, нелегко нам придется в случае войны.
До обеда Сергеев работал в университетской библиотеке. Русского научного работника приняли там вежливо, но суховато и с недоверием. Впрочем, на сердечность он и не рассчитывал. Зато литература о янтаре здесь оказалась богатой, такого собрания книг по этому вопросу Олегу Николаевичу еще не доводилось встречать. Торопливо, стараясь успеть сделать как можно больше, сокращая слова, заменяя их лишь одному себе понятными знаками, он делал выписки, время от времени поглядывая на часы: хотелось побродить по городу, ведь в кои-то веки доведется еще побывать за границей!
Глава диссертации, посвященная истории янтарных промыслов, обещала теперь стать интересной. Впереди еще несколько дней, можно успеть многое прочитать и многое записать. Надо лишь работать систематически, надо сочетать кабинетные занятия с разумным отдыхом, с прогулками по городу.
Мимо приземистого блиндажа, спрятанного в земле, Олег Николаевич прошел к красному зданию главного почтамта и очутился возле замка.
Как гигантский часовой, возвышался он над городом. Вдоль западной стены тянулась каменная ограда из огромных необтесанных булыжников. Семь массивных контрфорсов расчленяли стены на равные части, прикрывая собой высокие стрельчатые окна. Асфальтированная дорожка капризным изгибом врывалась в ворота и исчезала во дворе. Олег Николаевич пошел туда, припоминая все, что ему было известно о замке.
Когда начата его постройка? Ага, в 1255 году. Впрочем, с той поры замок неоднократно реконструировался, современный вид он принял только в начале позапрошлого столетия. В память о совместной борьбе русских и немцев, с наполеоновским нашествием один из самых крупных покоев получил название «Московитерзаал». Тут, после победы русского оружия в Семилетней войне, гостил у своего отца, губернатора Восточной Пруссии, Александр Васильевич Суворов.
Выйдя на широкий, похожий на большую площадь двор, Сергеев огляделся. Вдоль северной, самой древней стороны шла сводчатая галерея с резной балюстрадой. Отсюда в средние века феодальная знать любовалась рыцарскими турнирам». Под галереей вход в знаменитый ресторан «Блютгерихт»[7], прославленный не столько качеством своих вин, сколько своеобразным оформлением. Олег Николаевич не удержался от соблазна посмотреть на него.
Низкие, нависшие над головой потолки, громадные бочки на постаментах. Их днища разукрашены затейливой резьбой. Приземистые старинные столы и стулья с прямыми спинками, причудливая серебряная и дубовая посуда — блюда, кружки поставцы — все это создавало определенный колорит старины. Сергеев ненадолго задержался здесь. Спросив у кельнера кружку пива, он с наслаждением выпил горьковатую влагу и хотел выйти во двор, но внутренняя дверь оказалась запертой.
— О нет, сегодня туда нельзя, — поспешил к Сергееву кельнер, — сегодня во дворе замка какая-то церемония, и с утра закрыты все входы, кроме главного. Церемония еще не началась. Попробуйте пройти через главный вход. Может быть, вас и пропустят.
Выйдя из ресторана, Олег Николаевич сразу же обратил внимание на то, что в левом углу призамковой площади стояло десятка полтора легковых автомобилей, а около стрельчатого входа, ведущего во внутренний двор замка, медленно прогуливались два офицера-эсэсовца в черных мундирах с белыми кантами. Сергеев направился прямо к ним.
Неожиданно рядом оказался маленький, юркий человечек, назвавший себя служащим администрации замка.
— Что нужно господину?
— Я хотел осмотреть замок, — ответил Сергеев.
— Это невозможно.
— Но ведь замок открыт для экскурсантов?
— Я хочу сказать, что это невозможно сделать сегодня. Через час ожидается приезд гауляйтера Коха, который от имени фюрера будет вручать золотые партийные значки некоторым генералам и офицерам, вернувшимся на днях из Франции.
— Очень жаль, — медленно проговорил Олег Николаевич. — Я иностранец, у меня очень мало времени. Я вряд ли сумею побывать здесь в другой раз.
Ничего не могу поделать, развел руками человечек. — Но если у господина есть какие-либо вопросы, связанные с историей замка, с его прошлым, я охотно отвечу. Кстати, мы можем подойти поближе к входу, оттуда видна часть двора замка, и мне легче будет рассказывать.
— Прошу, если вас это не затруднит, — откликнулся Сергеев, протягивая несколько марок.
— Благодарю. Извольте посмотреть сюда. В восточной части двора, над рестораном и далее, вы видите здание судебных установлений. Так назывался раньше законодательный орган провинции. Эта стена заканчивается восьмиугольной башней «Хабертурм». Ворота Альбрехта, которые господин видит правее, названы в честь герцога Бранденбургского. Над аркой можно увидеть круглые герольдические щиты.
— А южная часть?
— На южной стороне — музеи. Там историко-краеведческий музей «Пруссия», музей изобразительных искусств, который называется «Художественные собрания Кенигсберга». Директор его — доктор Альфред Роде, весьма почтенный и уважаемый человек.
— Роде? Автор книги об янтаре?
— Господин не ошибся. Действительно, доктор Альфред Роде — крупнейший специалист по янтарю.
— Скажите, я не мог бы с ним повидаться?
— Сейчас нет. Доктор отдыхает во Франции. Может быть, позже, если господин не покинет наш город.
— Жаль, но я уезжаю. Продолжайте, прошу вас.
— Здесь же расположена богатейшая библиотека старинных книг, ценные археологические материалы и гордость нашей провинции — коллекция янтаря.
— Каков порядок их осмотра?
— О, довольно простой. Если господин придет в другой день, я смогу сопровождать его.
— Спасибо, постараюсь воспользоваться вашим приглашением. А сейчас расскажите мне, пожалуйста, о замке. Я слышал, что один из залов носит название Зала московитов? Мне это интересно, как русскому.
