Александр Голубинцев - Казачья Вандея

О безнадежном положении в Крыму я не слыхал, чтобы кому-нибудь об этом говорил Атаман Букретов. Мне он сказал, что лично он предпочитает ехать в Батум, так как там якобы положение твердое, туда же он предполагает эвакуировать около 1000–2000 наиболее надежных людей, больше не позволяют средства, чтобы там, создав ячейку, при более благоприятных условиях вновь начать действия против красных. Об этом мне говорил и Иванис.

Сдача была решена, по-видимому, единолично генералом Морозовым; как она происходила, не знаю, но мне здесь уже, в Евпатории, рассказывал офицер 28-го Донского конного полка, что по приказанию генерала Морозова от частей в город Сочи были высланы делегаты для ознакомления, а затем были назначены пункты, где складывать оружие, и после сдачи оружия части в конном строю под командой оставшихся начальников отправлялись в Сочи. Этот же офицер, бежавший в последний момент, был в штабе Морозова, где все были без погон и называли друг друга «товарищами».

Насколько помню, донских казаков было в строю около 12 000, а всего на довольствии около 18 000. Донские части, входившие в состав 4-го Донского конного корпуса, были страшно истрепаны переходами по шоссе, голодовкой, плохой ковкой, особенно страдали от недостатка подков. Лошади, стирая копыта, падали ежедневно многими десятками, если не сотнями, шоссе было усеяно конскими трупами чуть ли не через каждые 10–20 шагов, на дорогах лежали издыхающие или дохлые лошади. Большинство частей не имели достаточного количества винтовок. Полное почти отсутствие обозов. Дисциплина расшаталась. Некоторые части занимались грабежом, пьянством и насилием над беженцами, даже по приказаниям командиров частей. Например, Калединовский полк (полковник Чапчиков) отнял у хоперского окружного атамана (у полковника Васильева) лошадей, избил кое-кого из офицеров, держал под арестом окружного ветеринарного врача. Отнимались лошади у проезжавших одиночных людей. Каждый день с пастбищ крались лошади. Люди самовольно переходили из одной части в другую. Командир Калединовского полка даже переманивал людей к себе из других полков. Высшее командование, по-видимому, не в состоянии было справиться с такими командирами.

Но в боевом отношении некоторые части при известной настойчивости, меньше советуясь, а категорически приказывая, можно было использовать. Уйти в Грузию можно было, только сбив грузин, стоящих на границе, ибо грузинские власти категорически отказались дать разрешение на пропуск наших частей, даже без оружия. Сбить же грузин было легко, ибо части, по крайней мере стоявшие на границе, не отличались ни воинственностью, ни упорством; так, например, когда 19 апреля наши части производили пробную стрельбу из пулеметов, грузины, стоявшие на границе, разбежались и стоило потом больших усилий их собрать и возвратить на посты.

г. Евпатория, 1920 г.

Генерал-майор Голубинцев».

«Войсковой атаман Кубанского казачьего войска № 497/к 16 апреля 1920 года Адлер.

Дано от командующего войсками Кавказского побережья командиру 14-й Донской казачьей бригады генерал-майору Голубинцеву в том, что действительно состоит членом комиссии, уполномоченной мною вести переговоры о перемирии с войсками Советской России, действующими на фронте Кавказского побережья, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется.

Командующий войсками Кавказского побережья и Войсковой атаман Кубанского казачьего войска Генерал-майор Букретов.

Член Кубанского Краевого Правительства по военным делам Генерал-лейтенант Болховитинов».

Текст письменного предложения большевикам для ведения переговоров о перемирии.

«17/IV ст. 1920 г. Адлер.

1. Прекращение враждебных действий и заключение перемирия впредь до подписания мирного договора.

2. В основание при выработке условий перемирия, а впоследствии мирного договора должны быть положены следующие идеи:

а) Обе стороны должны смотреть друг на друга как на части одного великого народа и не стремиться к унижению или уничтожению противника, как то бывает при внешних войнах. Сторонам надлежит думать лишь о светлом общем будущем.

б) Заключенные соглашения должны вести к долгому прочному миру, т. е. не иметь в своем содержании никаких пунктов, которые бы являлись обидными или унизительными для какой-нибудь стороны, оставляли бы чувство недоброжелательства или даже мести, не могли бы служить поводом к новым восстаниям и борьбе.

в) Для достижения целей, указанных в первых двух пунктах, необходимо принять во внимание особый уклад казачьей жизни и казачьего быта.

3. Почти трехлетняя Гражданская война создала атмосферу взаимного недоверия, подозрительности, непримиримости. Поэтому при ведении переговоров необходимо проявлять и подчеркивать особое доверчивое отношение сторон друг к другу.

4. Условия перемирия:

а) Демаркационная линия сторон, нейтральная полоса: река Сочи — правый берег; река Бзуга — левый берег. Между ними нейтральная полоса.

б) Срок перемирия — до подписания мирного договора.

в) Передвижение желающих жителей в местности, занятые противной стороной, с разрешения надлежащих начальников не ниже начальников дивизий. Ныне же выход на полевые работы. Гарантирование им полной неприкосновенности личной и имущественной как во время движения, так и на местах и снабжение их надлежащими документами от обеих сторон».

Оригинал подписали: Иванис, полковник Дрелинг, генерал Голубинцев и генерал Морозов. Копия послана большевикам без подписей.

Условия капитуляции, переданные большевиками через генерала Морозова 17.04.1920 г.

«1. Гарантируется свобода всем сдавшимся за исключением уголовных преступников, которые будут подлежать суду революционного военного трибунала.

2. Гарантируется свобода всем сдавшимся, искренно раскаявшимся в своем проступке и выразившим желание искупить свою вину перед революцией поступлением в ряды Красной армии и принятием активного участия в борьбе с Польшей, посягнувшей на исконные русские территории.

3. Инициаторам и руководителям восстаний свобода не гарантируется. Они подлежат или привлечению в трудовые батальоны, или заключению в концентрационные лагери до конца Гражданской войны, и только в виде особой милости они могут быть допущены в ряды Красной армии.

4. Все огнестрельное оружие и шашки подлежать сдаче. Кинжалы могут быть сохранены под честное слово с тем, что они не будут обращены против советской власти и отдельных ее представителей.

5. Содействие возвращению на родину будет оказано, поскольку позволяют разрушенные войной пути.

6. Гарантируется неприкосновенность личности всем, согласно пунктам 1 и 2. Неприкосновенность имущества гарантируется всем живущим своим трудом, не принадлежащим к классу эксплуататоров.

7. На ответ дается двенадцать часов, считая срок с момента получения настоящих условий, после чего при неполучении удовлетворительного ответа военные действия будут возобновлены с удвоенной энергией. Ни в какие мирные переговоры представители командования тогда вступать не будут. Условия будут считаться нарушенными, если хоть один человек, после получения условий перемирия, будет пропущен в Грузию или уедет в Крым.

Командующий 9-й Советской армией:

Василенко:

Член Военно-революционного совета:

Онучин:

Передал условия военный комиссар 50-й дивизии:

Рабинович».

23

Последний этап

Переговоры с большевиками прерваны. Разложение в войсках началось, хотя эксцессов и не было. Фронт агонизировал. Положение тревожное. Кубанцы оставляли позиции и наводняли Адлер.

Утром 19 апреля я посетил кубанского атамана, он готовился к отъезду в Батум. Из штаба Донского корпуса получено сообщение, что завтра, 20 апреля, ожидаются транспорты для погрузки частей в Крым. Сообщение было неуверенное, а потому, на всякий случай, приходилось готовиться к худшему и искать выхода: или уходить в горы, или пробиваться в Турцию. Положение осложнялось еще тем, что я был обременен больными и ранеными офицерами, а у некоторых, кроме того, были и семьи. Необходимо было принять меры к их своевременной эвакуации тем или иным способом. Выход был один — найти подходящее судно. Для этой цели я, с письменного разрешения генерала Букретова, реквизировал одну из больших турецких парусных фелук, находившихся в Адлере. В нее были погружены больные и те, кто не мог следовать походным порядком. Эту фелуку я рассчитывал иметь в своем распоряжении при движении бригады вдоль берега моря. Комендантом я назначил энергичного офицера с приказанием, держась берега, отойти в хутор Веселый и стать на рейде, держа со мною связь. Фелука была перегружена и служила предметом зависти некоторых кубанских групп, бросивших фронт и переполнявших в это время Адлер. Кубанцы даже сделали попытку отнять фелуку, и отстоять ее удалось, только выставив пулеметы. Около 14 часов фелука, подняв паруса, отплыла. Полки бригады получили распоряжение перейти на ночлег в район хутора Веселого. Я со штабом бригады и несколькими казаками конвойной сотни выехал в Русскую Деревню, находившуюся у самого берега моря, верстах в пяти-шести от хутора Веселого. В эту же деревню был отправлен на ночлег и 28-й Конный полк.