Анатолий Сарычев - Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина
– Шевели веслами, лейтенант! – приказал Соколов, усаживаясь с правого борта.
– Слушаюсь! – по-русски согласился Федоров, беря в руки весло.
– А это идея! – воскликнул Соколов, энергично начиная грести коротким веслом.
Федорову ничего не оставалось делать, как последовать примеру кап-два.
Десять минут спустя резиновая лодка причалила к совершенно пустому песчаному берегу.
– Быстро осмотрелся вокруг! – приказал Соколов, первым выскакивая на берег.
Федоров выскочил следом и с ходу рванул вправо.
Три деревянных одноэтажных домика с большими верандами были абсолютно пустыми, на дверях первого строения не было замка.
Зайдя внутрь, Федоров обнаружил плетеную мебель, два радиоприемника, забытую на столе пачку «Кемела» и ключи от мотоцикла.
«Такое ощущение, что в домиках никого нет. Но люди здесь живут», – сделал вывод Федоров, отмечая во второй комнате разбросанные детские вещи и игрушки.
А вот мощный мотоцикл, увиденный в окне, обрадовал Федорова больше всего. Руки так и потянулись к сверкающему двухколесному чуду.
Но Федоров не стал обследовать мотоцикл, положив ключи в карман и забрав моток странного белого троса в палец толщиной.
Второй домик был тоже пустой, и на заднем дворе стоял точно такой же мотоцикл, но уже под железным навесом.
Ключи от второго мотоцикла, висевшие на вешалке, быстро перекочевали в карман Федорова, как и приличный шмат бекона и батон белого хлеба, обнаруженные в холодильнике и сложенные в полупрозрачный пакет.
А вот под навесом третьего домика обнаружилось каноэ с двумя двухлопастными веслами.
В последнем домике, судя по отсутствию игрушек, детей не было. Но зато обнаружился довольно приличный гардероб, который Федоров с ходу ополовинил, сам переодевшись в странные синие брюки, клетчатую байковую рубашку и зеленую куртку из блестящей материи. На всякий случай Федоров взял еще три комплекта одежды, справедливо рассудив, что по количеству взятой одежды полиция будет судить о численном составе воров.
Добежав с сумкой до Соколова, Федоров застал своего босса, с задумчивым видом обозревающего кучу вещей, которая ростом была чуть ниже полутора метров.
– Людей на обследуемом объекте не обнаружено. Есть два мотоцикла, на которых мы можем уехать хоть на край света, – доложил Федоров, выдавая кап-два синие штаны с заклепками, байковую рубашку.
– Штаны ковбойские и называются джинсы, а рубашка – ковбойкой, – пояснил Соколов, в минуту переодевшись.
Федоров в это время складывал только что снятую военную одежду в сумку.
– Бегом к мотоциклам! – приказал Соколов, с места взяв неплохую скорость.
Через три минуты Федоров и Соколов стояли на берегу и привязывали привезенные вещи к багажникам.
Сейчас мотоциклы походили на среднеазиатских ишаков, которых узбеки вели на рынок.
– В таком виде мы можем доехать только до первого полицейского, – хмыкнул Федоров, оглядываясь на мотоцикл Соколова, стоящего сзади.
– Мы далеко в таком виде и не поедем. До ближайших скал, где можно притопить наш груз на приличной глубине. Не думаю, что в полиции служат водолазы и смогут найти наш груз на глубине. Ты на какую глубину сможешь нырнуть без ИДА? – спросил Соколов, легким толчком кик-стартера заводя мощный мотор.
– Метров на шесть-восемь нырну, – ответил Федоров, по примеру Соколова заводя мотоцикл.
– Тогда вперед и с песней! – скомандовал Соколов, трогаясь с места.
Проехав по берегу два километра, оказались на галечном пляже, куда выходила черная дорога, покрытая гудроном.
Соколов не стал на нее заезжать, а поехал вперед, увеличив скорость на двадцать километров.
Еще через десять километров показались невысокие скалы, все поросшие высокими лиственницами.
Еще минута, и мотоциклы въехали в небольшую бухту, где легкие волны разбивались об отвесные скалы, которые уходили в воду.
– Я так нырну и посмотрю, что на дне? – спросил Федоров, ставя мотоцикл, который ему все больше нравился, на подножку.
– Любишь ты голым купаться, – кивнул Соколов, внимательно глядя по сторонам.
– Меньше возни потом с мокрой одеждой, – пояснил Федоров, за минуту снимая с себя одежду и кладя на седло мотоцикла.
Осторожно войдя в воду, Федоров занырнул и сразу увидел серую рыбу, весьма похожую на большую сельдь, которая стремительно бросилась от него.
«Таких больших сельдей не бывает!» – сам себя успокоил Федоров, уходя глубже под воду.
На глубине пяти метров обнаружились заросли водорослей, куда удобно было сложить вещи.
«Вот только чем заякорить наши тряпки?» – сам себя спросил Федоров, выныривая на поверхность.
Соколов в это время распаковал чемоданы и что-то перекладывал в одну сумку.
– Топим один мотоцикл, к которому привязываем все вещи, – сказал Соколов, жестом приказывая Федорову принять участие в работе.
Пять минут спустя объединенными усилиями мотоцикл был сброшен в воду.
Снова нырнув, Федоров увидел, что транспортное средство сейчас больше похоже на ком вещей, уложенных одна на другую. Мотоцикла под сумками, чемоданами, мешками и сумками практически видно не было.
А вот промелькнувшая белая акула совсем не понравилась Федорову.
«Акула маленькая. Всего два с половиной метра», – попытался успокоить себя Федоров, отталкиваясь от дна и выскакивая на поверхность.
Выскочив на скалы, Федоров встряхнулся, как собака, и начал вытираться вафельным полотенцем, на котором стоял синий штамп: «ТОФ[104]. Второй отряд торпедных катеров».
Говорить Федоров ничего не стал, а, насухо вытершись, завернул в мокрое полотенце камень, завязал его и, размахнувшись, далеко забросил в море.
– Зачем ты это сделал? – поинтересовался Соколов, кидая взгляд вправо-влево.
– На полотенце был русский морской штамп! – быстро одеваясь, сказал Федоров.
– Попробуем добраться до русского городка Сан-Хавьер и там затеряться! – пояснил Соколов, усаживаясь за руль мотоцикла.
– Такого не может быть! – уверенно ответил Федоров, пристраиваясь на пассажирском сиденье.
– Очень даже может! Сан-Хавьер был образован в тысяча девятьсот тринадцатом году русскими эмигрантами и до сих пор является самым крупным русским поселением в Южной Америке, – пояснил Соколов, трогаясь с места.
Глава двадцать седьмая. Дорога до русского города на уругвайской земле. Знакомство с русской учительницей
Доехав до какого-то кафе, Соколов проскочил метров пятьсот и, загнав мотоцикл в кусты, махнул рукой Федорову, приглашая пешком идти обратно.
Зайдя в грязное кафе, в котором сидело человек пять клиентов в каких-то странных одеялах, в которых была проделана дырка для головы, Соколов уверенно подошел к прилавку и бойко заговорил по-испански.
Судя по улыбке мужика за прилавком, он прекрасно понимал Соколова и благосклонно кивал.
Буквально через минуту к столику подошла толстая черноокая женщина в грязном фартуке, но с большим алюминиевым подносом, уставленным разнокалиберными тарелками и чашками и двумя бутылками с прозрачной жидкостью.
Только успели беглецы в кафе съесть по толстому куску говядины и выпить по чашечке кофе, как снаружи показался большой автобус с ярко-красной вывеской «Сан-Хавьер».
– Поторопись, Серж, – напомнил Соколов, бросая на стол пяток монет.
– Откуда местные деньги? – спросил Федоров, выскакивая вслед за Соколовым.
– Надо смотреть не только в шкафах, но и в карманах одежды, – напомнил Соколов, вставая за пожилой женщиной в белом платочке и длинной черной юбке.
В правой руке женщина держала большую плетеную корзинку, видимо, довольно тяжелую.
– Давайте, мамаша, я вам помогу, – неожиданно по-русски обратился Федоров к женщине, которая сильно напомнила ему женщину из религиозной семьи, жившей на окраине их города. Платок у нее был плотно повязан на голове и шее.
Она улыбнулась и протянула корзину Федорову.
Пропустив женщину вперед, Федоров пошел за ней, чувствуя, что в корзине не меньше двадцати килограммов веса.
– Вы тут гвозди носите? – в обтянутую каким-то темным сукном спину спросил Федоров.
– Книги, молодой человек! Книга – источник знаний! – наставительно заявила женщина, проходя в самый конец здоровенного автобуса.
Все остальные места справа и слева от прохода были заняты аборигенами, свободно говорящими по-испански.
А вот в конце автобуса, доверху заваленного чемоданами, сумками, узлами и мешками, обнаружилось три свободных места, куда и сели Соколов, Федоров и женщина.
– Позвольте представиться, мадам, – Сергей, – установив корзинку справа от женщины, выдал Федоров.
– Мне больше нравится обращение «сударыня», – ответила женщина, расправляя черную юбку на коленях.
– Мы в этой стране чужаки и еще ничего не знаем, – покаянно заявил Федоров, чуть наклонив голову в духе старорежимных офицеров.
