Тени Донбасса. Маленькие истории большой войны - Олег Юрьевич Рой
Но это было лишь начало войны: не смирившись с поражением, Запад давал своему ставленнику всё новое и новое оружие, заставляя того силой забирать в войско и безусых юнцов, и стариков, и калек, и женщин…
Не помогло. Не помогло ничего из того, что Запад считал своей силой, — ни «совершеннейшее» оружие, которое оказалось устаревшим и слабым, ни глумление над святынями и пытки мирных граждан, которые вместо страха внушили нашим бойцам только праведный гнев. Била наша армия орды Запада, била умело, да всё равно крови нашей немало пролито было, а прислужников тьмы — сторицей.
И вот взвились наши флаги над последним пределом Родины, над самой дальней её исторической границей. И испугались владыки Запада неминуемого возмездия. Нечем им было ответить — у берегов их несли свою вахту наши подводные корабли, от удара которых целый материк мог погрузится в пучину водную; целились по их городам и крепостям дальнобойные снаряды, сметающие ударом своим целый город со всеми его слободами, а другие снаряды, неуловимые и неуязвимые, готовы были пустить на дно дорогие, но ставшие бесполезными боевые корабли грозных армад западных владык. А наши мирные города и веси от ответного удара надёжный и невидимый щит прикрыл, и создали ту защиту мудрецы земли нашей.
Грозил Запад нашему Отечеству, грозил развязать страшную войну, которая всё человечество могла уничтожить. Но не испугался наш Главнокомандующий; спокойно ответил он врагу: начинайте! Не боимся мы ваших угроз; мы если и погибнем, то в Рай, как мученики, а вы — просто сдохнете! И согласен был с ним в этом весь наш народ, ведь лучше стоя умереть свободным, чем влачить жалкое существование позорного раба!
Долго мы запрягаем, да споро ездим. Кто с мечом к нам приходит — тот от меча и погибнет. Не осталось тогда между нами слабых и малодушных — были поначалу, да всех повывели.
Нет, не испугался наш герой, а с ним — и весь народ наш, воспрянув духом. Пуще прежнего струсили тогда владыки Запада и запросили мира. Не надеялись они, что пощадит их наш герой и весь наш народ, — много зла за ними было. Но не стали мы тогда добивать врага — даже не из милости, хотя милосердие — удел сильных и свойственно нам наряду с отвагой. Но порой пощада страшней наказания бывает, ведь есть в мире сила, страшная для любого зла.
— Какая, дедушка? — спросил Вова.
— Правда, — ответил я. — Впервые владыки Запада смотрели в лицо Правде, и то, что видели, рвало на части их грязные душонки. Больше в мире их никто не боялся, никто не уважал. Бесполезной бумагой стали все кабальные договора, заставлявшие народы отдавать Западу свой труд и свои богатства, бесполезными фантиками стали деньги Запада — никто больше не рассчитывался ими, никто не хотел больше с Западом работать, торговать с ним, да и что Запад мог предложить, чего не было в большом и свободном мире?
Пришлось некогда богатому и горделивому Западу затягивать пояса, привыкая к голоду и нищете. Поделом им: не держи фигу в кармане да камень за пазухой, мы их за версту чуем. От безысходности и злобы набросились друг на друга, сражаясь в сотнях гражданских войн и междусобиц, пока не смилостивился над ними Бог, пока наша страна с другими народами мира не протянула руку помощи нищим наследникам владык Запада. Они до сего дня не оправились от того удара, но новое поколение всё-таки лучше прежнего. Даст бог, и они научатся правде и вольются в братскую семью свободных народов.
* * *
Костёр наш догорал; небо на востоке из чёрного становилось бархатно-синим, как всегда бывает перед рассветом. Свет всегда приходит с востока — так было многие тысячи лет назад и будет до скончания времен…
— Теперь вы знаете всё, — сказал я, улыбаясь. — Наверно, что-то из сказанного мной вы слышали и раньше. Сегодня для вас начинается новая жизнь, сегодня вы становитесь мужчинами и сами отвечаете перед Богом и людьми за свои действия. Я рассказал вам всё это, чтобы вы знали — победа приходит к тому, кто жертвует собой ради других, а те, у кого желания только от брюха, теряют человеческий облик и живут, как животные, вынужденные питаться объедками и помоями. Жить за чужой счёт — зло; считать себя великим, а других неполноценными — зло вдвойне.
Пришло время, когда наш герой оставил земное Отечество, чтобы возвратиться в другое, небесное. Не хотел он о себе особой памяти, но хотел, чтобы жили имена тех, кто был рядом с ним: двух Сергеев, Дмитрия, Михаила, железного генерала, которого тоже звали Сергеем, кстати…
— И что же, мы не помним, как звали этого великого человека? — спросил Сергей. Он был явно доволен тем, сколько сподвижников этого героя было его тёзками. Может быть, даже немного превозносился над братом. Ничего, это ненадолго.
— Разве можно изгладить из памяти народа имя того, кто победил мировое зло? — сказал я, думая, что завтра ребята разъедутся по домам и я ещё долго их не увижу. Вовка улетит к родителям в город, который носит имя первого человека, покорившего небесные выси, — он было тоже из нашего народа. Стоит этот прекрасный город на другой планете нашей системы. А брат его, Серёга, на невероятном подводном корабле отправится на дно океана, к иному городу, где под толщей вод живут отважные люди, в числе которых и его родители — учёные, исследователи тайн океана… и в следующий раз мы встретимся только через год, когда моих внуков примут в Стражи. Я уверен, что они будут достойными защитниками нашего Отечества от любой опасности.
Где-то защебетали птицы; на горизонте разливалась пока ещё тонкая алая полоса рассвета. Её свет пока не мог затмить звёзд над нашими головами — звёзд, которые стали наследием нашего народа и всего Человечества.
— И века не сотрут со страниц истории это имя, — сказал я. — Оно такое же, как у меня и у тебя, Володя. Многие в нашей семье и нашем народе носят это имя — в память о нём, простом человеке, сумевшем однажды привести наш народ к победе
