Владимир Кашин - С нами были девушки
Артиллерист, который встал, когда генерал повернулся к нему, молча наклонил голову.
— А что с этим делать? — полковник юстиции положил на стол развернутую папку.
— Это что? — спросил генерал.
— Материалы вносовцев о чрезвычайном происшествии. Командир отдает наблюдателя под суд.
При этих словах взволнованный, бледный Моховцев, сидевший в углу вместе со Смоляровым, вскочил и вытянулся.
— Сидите, сидите, — приказал генерал. Он быстро просмотрел рапорт, который лежал сверху. — Ну что ж, командир имеет все основания отдать под суд наблюдателя, потому что он не знал и не мог знать то, что стало известно нам с вами.
— Он берет во внимание самый факт ошибки наблюдателя, который не распознал «боинг» и объявил боевую тревогу.
Генерал, кивнув головой, продолжил:
— Начальник поста, сержант или младший сержант, считает, что случилось чрезвычайное происшествие — его наблюдатель ошибся, определяя тип самолета. Этот взгляд справедливо разделяет командир части. Отсюда вывод: отдать солдата под суд. Но мы теперь знаем, что в районе этого поста была попытка диверсии, которая могла иметь далеко идущие последствия: и военные, и экономические, и политические… Диверсия не удалась, ибо наблюдатель-вносовец обнаружил бомбардировщик, а зенитчики сбили его.
Генерал замолчал.
— И зенитчики тоже всполошились, — вставил полковник юстиции. — Правда, их командир обращает наше внимание на то обстоятельство, что самолет шел на объект без заявки, то есть без разрешения, ВНОС объявил «Воздух», и батарея имела полное право открыть огонь… А майор Моховцев приложил к рапорту характеристику на ефрейтора Чайку — вполне положительная характеристика, очень хорошая характеристика.
— Следовательно, — подытожил генерал, — если зенитчики имеют право открыть огонь по нарушителю, то почему бы не признать такое право за вносовским наблюдателем? — И генерал, еще раз заглянув в рапорт, лукаво прищурился. — Тем более что она стреляла только… глазами.
Быстрая улыбка скользнула по губам генерала. Он пододвинул к себе папку с материалами дознания, раскрыл ее и в левом углу на рапорте Моховцева четким почерком надписал: «Дело приостановить!»
— Товарищ Твердохлеб! — протягивая папку, обратился он к секретарю Военного совета. — Заготовьте сейчас проект нашего ответа представителю союзников… Полковник юстиции, вы ведь не возражаете против того, чтобы прекратить дело и у вносовцев, и у зенитчиков?
Тот поднялся и в знак согласия вежливо наклонил голову.
Закончив с делами, генерал с удовольствием запросто беседовал с подчиненными.
Вскоре возвратился секретарь Военного совета и положил перед генералом лист бумаги с напечатанным текстом.
Генерал быстро пробежал его глазами.
«Представителю Командования Союзной стратегической авиации.
На Ваше отношение за №…
Сообщаем, что проведенным расследованием установлено: дня… 1944 года в… часов в районе… дежурный наблюдатель поста ВНОС заметил самолет, который шел на высоте 8 000 метров, держа курс на нефтяные промыслы. Поскольку предварительной заявки на пролет, согласно существующему порядку, от союзного командования не было подано, части противовоздушной обороны приняли меры, предусмотренные правилами обороны стратегического объекта, вследствие чего самолет, оказавшийся бомбардировщиком типа Б-17, подорвался на собственном боевом грузе.
Экипаж самолета в полном составе спасся и пребывает в г. Бухаресте под наблюдением Отдела Международного Красного Креста, который поставил нас об этом в известность копией письма, посланного в адрес Командования стратегической авиации союзников…»
— Ну что же, хорошо! Согласуем с командующим и пошлем, — одобрил генерал и поднялся из-за стола.
Через несколько минут высокое начальство отбыло из батальона.
5
В замочной скважине повернулся ключ. Зина, сидя на топчане, смотрела сквозь решетку окна на уголок неба, на застывшую в нем тучку, одну из тех, которые так раздражали Андрея своей игрой с солнцем.
Девушка даже не обернулась. То, что должна была сказать, она рассказала откровенно, нисколько не пытаясь уменьшить свою вину. Материалы дознания читала и была согласна с каждой строчкой.
«Неужели этого недостаточно? Неужели нужны еще какие-то разговоры, допросы?.. Или, может, уже поведут на суд?»
Зина, конечно, не могла знать, что в это время в штабе командующего такая же девушка-солдат выстукивала на машинке приказ:
«Командиру части ВНОС
майору Моховцеву
Сообщаем, что… дня… месяца 1944 года зенитчиками Н-ской части был обстрелян и сбит бомбардировщик, который, пользуясь способствующими для неожиданного налета условиями, пытался проникнуть в район важного объекта. Эта попытка закончилась неудачей в значительной мере благодаря тому, что нарушитель был своевременно замечен дежурным наблюдателем поста ВНОС ефрейтором Чайкой З. Я.
Довести до сведения личного состава части. Начальник отдела штаба командующего противовоздушной обороной».
Ефрейтор Чайка приготовилась ко всему, даже самому наихудшему…
Дверь отворилась, и в комнату вошел Моховцев с начальником караула Аксеновым. Они увидели, что девушка, подобрав ноги на топчан, крепко обхватила их руками, положила голову на колени и закрыла глаза.
— Ефрейтор Чайка! — торжественно произнес командир. — Вы свободны… Сегодня можете побыть в батальоне, а завтра поедете на свой пост.
Зина растерялась. Она подняла голову и посмотрела на капитана Моховцева испуганными глазами, точно боялась, что теряет рассудок и ей уже начинает мерещиться бог знает что.
Но это был не бред. Аксенов положил возле нее ремень, погоны, звездочку с ее пилотки.
Зина сидела с сомкнутыми на коленях руками, не имея сил шевельнуться и прогнать этот странный сон.
— Пойдемте, Аксенов, — сказал Моховцев. — А вы, — обратился он к девушке, — перед отъездом на пост зайдите ко мне…
Они вышли. Дверь осталась открытой настежь. Зина медленно выпрямилась, взяла в руки свой солдатский ремень, звездочку, которую два года носила на своей пилотке. Тучка в небе отодвинулась, солнце заглянуло сквозь решетку окошка, светлым ромбиком легло на полу, перед открытой дверью ее гауптвахты…
Когда она выбежала на свободу, увидела Андрея, стоявшего у радиостанции и не сводившего радостного взгляда с караульного помещения. Весть об освобождении Зины мигом облетела штаб. По двору уже мчались подруги, размахивая пилотками.
Теплый ветер тормошил кудряшки, выбившиеся из-под пилотки Зины, целовал ее в лицо. Девушка счастливо засмеялась и замахала всем рукой: Андрею, подругам…
Глава одиннадцатая
1
По сельской дороге двигался небольшой отряд. Дорога взбегала на холмы, белой змейкой опоясывала вдали невысокую гору и терялась на ее склонах, густо поросших кудрявыми буками и сине-зелеными смереками.
Чуть правее группы солдат шла крепкая девушка в военной одежде, со скаткой через плечо, с противогазом и автоматом. На спине у нее, кроме того, покачивался брезентовый мешок, через левое плечо свисал телефонный аппарат.
Четверо девушек, которые шли серединой дороги, были нагружены еще больше: у одной неизвестно как поместились на спине два раздутых вещевых мешка, у трех других — по тяжелой катушке телефонного кабеля.
Солдаты шли неторопливым, несколько широким для девушек шагом и, казалось, втянулись в это однообразное движение по грунтовой дороге среди бугров и кустарников. Только пот на загорелых обветренных лицах да сбитые набок пилотки напоминали, как тяжек для них этот солдатский труд.
Пост ноль девять направлялся к месту новой дислокации. Старенькая ротная полуторка подвезла солдат к грунтовке, а уже на посты, до которых было недалеко, девушки потянулись пешком по сельским дорогам Трансильвании…
Недолго задержались солдаты Моховцева на юге Румынии. Войска Второго Украинского фронта, ломая сопротивление противника на Венгерской равнине, очищали от фашистов Трансильванию и Венгрию. Войска Третьего Украинского фронта освободили столицу Югославии Белград. В конце октября радио принесло весть о штурме Дебрецена и о выходе советских войск на Тиссу. А еще через несколько дней батальон Моховцева вместе с другими частями противовоздушной обороны перешел Южные Карпаты и разбросал свои посты на север и северо-запад, прикрывая от воздушных бандитов Центральную и Северную Румынию.
Это была последняя дислокация батальона.
…Вскоре Давыдова остановилась возле контрольного столба, на котором висели провода армейской линии связи, достала из сумки тетрадь с начерченной Ляховым схемой.
