Георгий Савицкий - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!
Второй ИС-2 отстрелялся не менее успешно, правда, потратил на уничтожение «Pantherturm» два бронебойно-трассирующих снаряда и умудрился все-таки поймать «плюху» на лобовую броню. Впрочем, без каких-либо серьезных последствий для себя.
А теперь – круши и жги!
«Иосиф Сталин-1» после первого же залпа командирского тяжелого танка открыл беглый огонь из своей 85-миллиметровой пушки Д-5Т. Для того чтобы уничтожить самоходные гаубицы, ее хватило с лихвой. Здесь, как и в схватке с противотанковыми самоходками «Sturmgeschütz-IV», был важен высокий темп огня. А «ассортимент» боеприпасов был вполне внушительный. Бронебойно-трассирующие тупоголовые снаряды с баллистическим наконечником БР-365 при массе чуть более девяти килограммов пробивали по нормали на расстоянии в полкилометра бронеплиту толщиной 111 миллиметров, а на вдвое большей дистанции при тех же условиях – 102 миллиметра брони.
Подкалиберные «катушки» БР-365П по понятным причинам не использовали: эти «гостинцы» – для «Пантер» и прочих тяжелобронированных «кошек» вермахта.
По орудийной прислуге и пехоте прикрытия отлично «сработали» осколочные снаряды О-365. В снаряде массой девять с половиной килограммов содержалось более семисот граммов тротила, что обеспечивало надежное уничтожение гитлеровского «пушечного мяса».
Внезапный беглый огонь советских тяжелых танков был страшен! Опасные издали, вблизи самоходные гаубицы вермахта были со своей броней в пятнадцать миллиметров словно голые. «Иосиф Сталин-1» уничтожал их с первого же выстрела. При этом даже 85-миллиметровый осколочный снаряд О-365 крушил относительно хлипкие конструкции на базе легких танков «Pz.Kpfw-II» и «Pz.Kpfw-38 (t)», что же говорить о бронебойных! Выстрел – и груда металлолома.
Но все же у артиллеристов вермахта хватило мужества и самообладания для того, чтобы попытаться дать отпор тяжелым советским танкам прорыва! Гитлеровцы, что ни говори, были достойным противником – сильным и умелым.
Одна из 150-миллиметровых самоходок «Sturmpanzer-38 (t)» «Grille» стала неуклюже разворачиваться на своих относительно узких гусеницах, а массивный ствол пополз вниз – на прямую наводку. Грохнул выстрел, и возле правого борта ИС-1 взметнулся внушительный фонтан взрыва 150-миллиметрового осколочно-фугасного снаряда. Хоть «сверчок», а повадки – волчьи.
Впервые самоходные гаубицы «Grille» поддерживали огнем свою пехоту и танки в жестоких и яростных боях на Курской дуге летом 1943 года. Тогда в «танковом месиве» «Штурмпанцерам-38 (т)» уже приходилось выполнять огневую поддержку пехоты прямой наводкой. И даже – бороться с прорвавшимися советскими танками. Видимо, экипаж этого «Сверчка» был как раз из ветеранов Курской дуги, раз они не испугались даже тяжелых советских танков. Впрочем, в горячке боя – чего только не сделаешь!..
Второй выстрел «Sturmpanzer 38 (t)» оказался более удачным. Снаряд ударил в лобовую броню ИС-1, тяжелый танк содрогнулся от мощного взрыва, его полностью заволокло дымом и поднявшейся фонтаном землей.
Но тут выстрелил один из «ИС-вторых» – тяжеленный 122-миллиметровый снаряд ударил, словно молотом. От чудовищного сотрясения вся конструкция «Sturmpanzer-38 (t)» из стальных тавровых профилей попросту расползлась: сварные швы разошлись, а заклепки посыпались, как горох! Бронелисты трофейных чешских танков, на базе которых и был создан «Grille», были хрупкими и при мощном ударе сами убивали экипаж! Стальные осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри боевой машины своеобразную шрапнель. Вот такая злая ирония переменчивой фронтовой судьбы: то, что должно было уберечь солдат от снарядов, само секло не хуже шрапнели…
Вслед за одним «Иосифом Сталиным-2» выстрелил и второй, угодив осколочно-фугасным снарядом ОФ-471 в бронированный транспортер-подвозчик снарядов, сделанный на базе все того же трофейного чешского танка. Чудовищный взрыв потряс позиции немецких самоходчиков! Словно сверхмощная бомба взорвалась, превратив обломки конструкции гусеничной машины в смертоносную шрапнель. От этого полыхнула и соседняя самоходка. Еще одна, легкая гаубица «Wespe», попросту завалилась набок, смятая мощнейшей ударной волной!
С самоходной гаубичной батареей было покончено, всюду валялись лишь трупы немцев, бесформенные обломки и коптящие груды почерневшего от окалины металла, которые всего несколько минут назад были грозным и мощным артиллерийским оружием.
А чуть поодаль остался стоять и наш подбитый ИС-1, склонив длинный ствол 85-миллиметрового орудия. Лобовая 120-миллиметровая броня выстояла, но вот сотрясение от взрыва весьма увесистого 150-миллиметрового осколочно-фугасного снаряда стало для советского тяжелого танка фатальным. Медленно между гусениц выполз танкист, его лицо было таким же, как и черный комбинезон. Опираясь о гусеничную ленту, он медленно поднялся и несколько раз махнул рукой.
– Что там? – спросил гвардии капитан Стеценко.
– Вроде помощи просит…
– Пойду проверю, Тахтар, остаешься в башне, если что, прикрой из пулемета. Ваня, за мной.
Степан Никифорович спустился на дно боевого отделения и отжал защелку аварийного днищевого люка. Вслед за ним из танка выбрался и Ваня Шляхта. Держа оружие наготове, они быстро перебежали к подбитому танку.
– Ты кто? Доложить о потерях и повреждениях.
– Заряжающий, а по совместительству младший механик-водитель тяжелого танка гвардии сержант Потапов. Танк разбит, старший механик-водитель гвардии лейтенант Ивченко погиб. Наводчик – тоже. У командира танка ноги переломаны, но он жив.
– Ясно, вытащим мы твоего командира. – Степан Никифорович передал раненому танкисту свой пистолет-пулемет ППС-43. – Ваня, давай через верхний командирский люк попробуем!..
Степан Никифорович «нырнул» в люк заряжающего, внутри стоял тяжелый дух крови и смерти, смешиваясь с запахом раскаленного металла и едко-кислым – сгоревшего пороха. Повернув голову, Стеценко прямо подле себя увидел широко распахнутые глаза танкиста, запекшиеся губы шевельнулись:
– Ноги… сломаны… мне – амба…
– Погоди, земляк, вытащим мы тебя. – Степан Никифорович отжал тугую защелку двустворчатого люка командира. В образовавшемся проеме показалось серое от копоти лицо Вани Шляхты.
– Сможешь его вытащить, а, Вань?
– Да, командир, обвяжи его ремнем.
Степан Никифорович снял свой кожаный офицерский поясной ремень, продел его под руками раненого и застегнул. Потом снял такой же поясной ремень и с раненого танкиста, стянув тому лодыжки. Командир подбитого танка коротко вскрикнул и заскрипел зубами, на его серых от пороховой копоти скулах заиграли желваки.
– Потерпи, браток, сейчас мы тебя отсюда вытащим…
– Ваня, ухватывайся и тяни – рывком за ремень, я придержу ноги, чтоб он их еще больше не переломал. Давай, на раз-два!
– И раз-два, взяли!
Ваня Шляхта перегнулся через борт командирской башенки и крепко-накрепко вцепился в ремень, пропущенный под руками раненого таким образом, что он опирался на широкую кожаную ленту грудью. А потом заряжающий изо всех сил дернул-потянул. Раненый, с переломанными ногами танкист протяжно, по-звериному взвыл, задергался. Но… Его уже успели вытащить на крышу моторного отделения. Степан Никифорович выбрался из башни и бережно подхватил своего боевого товарища. Уложили его на землю, распороли комбинезон и форменное галифе вместе с кирзовыми сапогами. Ноги у танкиста ниже колена были синюшные, отечные. Бугрились под кожей переломанные кости.
– Пи-и-ть…
– Держи, браток. – В иссушенные губы полилась тонкой струйкой жизни вода из фляжки.
Вместе с Ваней Шляхтой Стеценко из досок от раскиданных на немецкой позиции снарядных ящиков соорудил некое подобие рамы и лубки, которые плотно прибинтовали к ногам танкиста. А его самого, в свою очередь, прибинтовали к раме. И в таком виде «загрузили» в командирский ИС-2.
– Я ж вам днищевый люк перекрыл… – забеспокоился раненый танкист.
– Ничего, земеля, вместе воевать будем, – пожалуй, излишне весело крикнул Стеценко. – Снаряды подавать будешь! Все. Славяне, уходим, «мехвод», врубай передачу.
– Командир, – тронул за рукав танкового комбеза наводчик Тахтар Аубакиров.
Гвардии капитан Стеценко глянул в танковую панораму и обмер.
– Экипаж – к бою! Бронебойным – заряжай! – Огромным усилием воли Степан Никифорович заставил свой голос не дрожать.
К двум советским танкам приближались три «Тигра» и четыре «Пантеры».
– Давай быстрее, чего ты копаешься – залазь в танк! – крикнул гвардии капитан Стеценко чудом уцелевшему танкисту.
– Никак нет, командир. Там, – мотнул головой гвардии сержант Потапов, – еще остались снаряды. Орудие – исправно. И этот рубеж я не покину.
Заряжающий, а по совместительству младший механик-водитель тяжелого танка побежал к своей подбитой машине.
Глава 12
Неравный бой
