Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
- Так… - Горец сел за этот ноутбук. – «Зея»… вот, пожалуйста. Крайний выход в эфир в восемь-тридцать, цифровая УКВ-станция, частота четыреста-двести, шифрование AES-256, это противник. Разговор не расшифрован. До этого был выход в эфир в шесть ноль-одна, аналоговая УКВ-станция, частота четыреста тридцать – четыреста тридцать, позывной «Ганс», служебный обмен с позывным «Каштан». Вот семантика переговоров: «Ганс» просит «Каштана» эвакуировать раненого «Аватара», тот ему отвечает, что эвакуации не будет, пусть терпит.
- А что враг говорит по цифровым станциям вы не слышите, получается? – спросил Ветер.
- Мы видим, где они работают, на какой частоте, понимаем, разговор это идёт, или пакет с сообщением или медиафайлом, но если ключей к расшифровке нет, то семантику, то есть, содержание разговора, мы понять не можем. Но, - Горец заострил внимание, - если в ходе боя ваши подразделения будут захватывать станции противника, и вы будете оперативно передавать их мне, тогда мы легко сможем вскрыть ключи к шифрам и сможем какое-то время понимать, о чём они говорят – пока немцы в своих радиосетях не сменят ключи шифрования.
- Я понял, - кивнул Ветер. – дам указания в подразделения, чтобы захваченные радиостанции сразу сдавали командирам, а там уже вам передадим.
- Хорошо, - ответил Горец. – И наведите дисциплину связи в своих сетях. У вас практически везде аналог, его слушать проще простого, а бойцы такое иногда говорят, просто ужас. Языки поотрывал бы им за это. А потом мы удивляемся, почему хохлы наши склады с боеприпасами выносят.
- А подробнее, - лицо пехотного комбрига преобразилось. – Что именно говорят?
- Несколько раз мои операторы слышали сообщения, подсказывающие как ехать за боеприпасами, какие именно получать, сколько, кто там на складе главный, и мои аналитики однозначно указали на два пункта – в Травном и в Лисовке. Я направлял туда «Суперкам», оператор подтвердил, что с воздуха наблюдает слабо замаскированные склады. Было видно много ящиков со снарядами, а также постоянно подъезжающие и отъезжающие машины. Ваши ведь склады?
- Наши, - улыбнулся Ветер.
- Переносите их в другое место, - посоветовал Горец. – Или немец их вам вынесет.
- Ну, - Ветер замялся. – Это не совсем склады.
Горец сразу смекнул, о чём идёт речь.
- Тогда включенные сотовые телефоны там разместите – для достоверности. А то я смотрю, вроде всё говорит за то, что там склады, но телефоны там не светятся – любой аналитик сразу скажет, что реально людей там нет. Придайте большей достоверности своим складам.
- Хорошо, - Ветер кивнул. – Спасибо за совет.
- Товарищ полковник, чай готов, - к столу вернулся оператор, намекая на то, чтобы командир освободил рабочее место.
- А, спасибо, - Горец встал из-за стола и пригласил офицеров пройти к «чайному» столу.
Сев за стол и отпив горячего чая, Ветер глянул на Хасана:
- Это у нас во втором батальоне раненого не могут вытащить?
- Видимо, да, - кивнул Хасан. – «Зея» же под вторым батальоном.
- Корсару фары протру, чтобы эвакуацию организовал, - заключил Ветер.
- Над тем районом очень плотно «мавики» висят, - сказал Горец. – Сегодня мы даже фиксировали работу ретранслятора, установленного на «Бабе-Яге». Это позволяет увеличивать дальность полёта дронов-камикадзе в три-четыре раза.
Ветер и Хасан переглянулись.
- Слушай, а нас часа два назад камикадзе догнал на въезде в Знаменку. Мы на «Патриоте» даже перевернулись – водитель газанул, как взрыв сзади услышал, и машину юзом понесло. Благо, что бойцы успели расстрелять этот дрон, - сказал Ветер. – А я тут всех поднял, комендантов, чекистов, военную полицию, чтобы диверсантов в тылу искали.
- Да брось ты, какие диверсанты, - усмехнулся Горец. – Наши оппоненты из Ябловки работают. Очень грамотные специалисты, нам до них, как пешком до Луны. Они знаешь, что придумали? Привозят ночью на «Бабе-Яге» в наш тыл несколько «истеричек», на крышах высоких домов или сооружений их оставляют, а как рассветает, прилетает «Баба-Яга» с ретриком, оператор из Ябловки армит «истерички», потом по одному их поднимает и бьёт машины на трассе, или ещё что. Мы эту работу уже несколько дней наблюдаем. Я связываю это с тем, что в Ябловку у них зашла очень профессиональная группа беспилотных ударных систем. Среди появившихся там телефонов, есть IMEI одного очень крутого в ВСУ оператора, ты не в теме, его позывной тебе ни о чём не скажет.
- Как же мы воевать собираемся? - Ветер покачал головой. – Они же нам любое наступление остановят!
- Традиционно, - улыбка пропала с лица Горца. – Танковыми колоннами. Пехотными цепями. Морем крови.
- Ну, мы, собственно, по этому поводу и приехали, - сказал Ветер после некоторой паузы, ушедшей на чай. – Тут у моего начальника разведки есть предложение…
- Товарищ полковник, - заговорил Хасан. – А как бы нам организовать с вами боевое взаимодействие?
- Чего конкретно ты хочешь? – спросил Горец, опуская обсуждение разрешения или запрета, тем самым демонстрируя готовность идти навстречу озвученному предложению.
- Допустим, вы, по возможности, будете информировать нас об активности вражеских сетей в полосе бригады, давать нам координаты целей, а мы будем накрывать их артой. Это возможно?
- Вполне, - кивнул Горец. – И это хорошо, что вы пришли с таким вопросом. Я такое уже и сам предлагал шестьдесят шестой дивизии, двести второй бригаде, но Минск и Диксон сказали, что им это не надо. По-моему, они вообще меня боятся, и просто не хотят связываться.
- Почему же? – спросил Ветер.
- Ну, потому что я единственный, кто объективно слышит их доклады о «боевых успехах», и видит реальное положение дел. Как вы понимаете, доклады и реальность чуть-чуть не совпадают. Иногда даже очень чуть-чуть.
- Так может они не врут, - предположил Ветер, усмехнувшись, - а ошибаются?
- Слишком часто у них это происходит, - ответил командир бригады радиоразведки. – И ведь я ежедневно подаю наверх информацию о положении противника, а раз Минск и Диксон до сих пор на своих должностях, то я делаю вывод, что мою информацию никто там не читает. Или не сопоставляет. Или считают такое положение дел приемлемым. Исходя из этого я очень рад, что вы проявили инициативу и идёте со мной на контакт – вместе мы наладим нормальное взаимодействие, и работа всех моих расчётов и экипажей наконец-то будет выражена конкретным результатом.
-
