Уолтер Лорд - День позора
Растолкав Инагаки, Сакамаки показал ему на островок. Это Ланай значит еще можно успеть на рандеву с большими лодками. Они сделали отчаянную попытку запустить двигатель. Тот кашлял, чихал, как-будто уже начинал работать, но снова останавливался. Батареи сели окончательно. Но они пытались его запустить снова и снова. Наконец двигатель заработал, бросив лодку вперед. В то же мгновение раздался скрежет и сильный удар остановил "малютку". Они снова застряли на рифе.
Застряли крепко, сняться не удалось. Им не оставалось ничего иного, как уничтожить лодку и попытаться добраться до берега. Такой случай был предусмотрен и на лодке имелись подрывные заряды. Сакамаки вставил в них детонаторы и зажег бикфордов шнур. Несколько секунд оба смотрели на огонек, чтобы убедиться, что он не погаснет. Затем выбрались через рубочный люк на сигарообразный корпус малютки. Оба были в спасательных жилетах и плавках. Луна уже блекла на западе, а в восточном небе пробивались лучи нового дня. Впереди, примерно в 200 метрах, темнел берег. У Сакамаки мелькнула мысль: а не должен ли он остаться на лодке, как надлежит командиру любого корабля? Но он отогнал эту мысль. В конце концов он был не торпедой, а человеком.
Он попрощался с лодкой, как будто она была тоже человеческим существом: "Мы уходим - взрывайся со славой".
Сакамаки прыгнул в воду примерно в 6.40 - его часы, которые всегда лояльно шли по Токийскому времени, остановились в 2.10.
Вода оказалась холоднее, чем он ожидал, а волны гораздо выше, чем выглядели с борта лодки. Волны подхватили его, закрутили как беспомощного младенца и выбросили на берег. Инагаки прыгнул вслед за ним, но его нигде не было видно. Сакамаки стал кричать и услышал из волн голос: "Командир, я здесь!" Ему показалось, что он видит голову своего матроса, прыгающую вверх и вниз в волнах прибоя. Он крикнул ему несколько слов, чтобы подбодрить, но не был уверен, слышал ли тот его. Мертвое тело захлебнувшегося Инагаки было позднее выброшено волнами на берег.
Когда Сакамаки, пробившись через прибой, выбрался на берег, он понял, что подрывные заряды, которые должны были уничтожить его "малютку", не сработали. Прошло пять... десять минут, но никаких признаков взрыва не было. Ему хотелось выть от досады - даже в этом не было удачи!
Сакамаки хотел было плыть обратно, но понял, что это невозможно. Не то что плыть, но даже идти у него не было сил. Он упал ничком на песок, кашляя и выблевывая соленую воду. Затем потерял сознание. Капитан не знал, что его выбросило на берег около аэродрома Беллоу в патрулируемую зону побережья.
Когда Сакамаки очнулся, то увидел стоящего над ним американского солдата, на лице которого читалось скорее удивление чем злость. Это был сержант Девид Акуи-старший прибрежного патруля. Война, которая только начиналась для миллионов людей, закончилось для военнопленного Кацуо Сакамаки.
В этот момент в столице Соединенных Штатов Вашингтоне было 12 часов 20 минут дня 8 декабря 1941 года. Кортеж сверкающих лаком и никелем огромных лимузинов подъехал к величественному зданию Капитолия. Эти огромные машины знала вся Америка, дав им прозвища: "Левиафан", "Куин Мэри" и "Нормандия". Эти лимузины принадлежали президенту Соединенных Штатов Америки, который приехал в Капитолий просить Конгресс объявить войну Японии.
Лимузины остановились у южного входа в Капитолий. Из одной машины вышел президент Франклин Рузвельт. Из других высыпала охрана, окружив президента. Рузвельт был в знакомой всем флотской фуражке. Он опирался на руку сына Джимми, одетого в форму капитана морской пехоты. Вокруг, за кордоном конной полиции, собралась огромная толпа народа. Стрекотали кинокамеры. При виде президента толпа разразилась бурной овацией. Все знали, почему Рузвельт приехал в конгресс. Президент остановился, улыбнулся и помахал в ответ рукой. Это не был его обычный жест, знакомый всем по предвыборным кампаниям. Это был скорее жест, призывающий к оптимизму.
Известие о нападении на Перл-Харбор, которое разнесли по Америке экстренные выпуски газет и радиопередач, всколыхнули все население огромной страны. Вчерашние изоляционисты, которые протестовали даже против захода американских торговых судов в порты Англии и России, звонили в Белый Дом, гарантируя свою полную поддержку президенту в его ответе Японии.
Над залом Капитолия висел дух решимости и единства. Лидеры правящей партии и оппозиции, собравшись вместе, обменивались рукопожатиями, готовые во всем поддержать президента. Лидер демократов Албен Беркли со слезами на глазах обнялся со своим многолетним противником - старым изоляционистом сенатором Хирамом Джонсоном из Калифорнии. Полным составом в своих черных мантиях в зале появились члены Верховного Суда, за ними - члены кабинета и представители высшего командования вооруженными силами: генерал Маршалл и адмирал Старк. На галерее показалась, одетая в черное, жена президента Элеонора. Недалеко от нее, как невидимая связь с прошлым, сидела вдова президента Вильсона.
В 12 часов 29 минут в зале появился президент. Короткое представление спикера Сэма Райборна - и Рузвельт занял трибуну. Конгресс стоя приветствовал президента бурной овацией, в которой впервые за девять лет приняли участие и республиканцы. И Рузвельт, почувствовав электроразряд гнева, пронзившего всю страну, начал свою речь:
"Вчера, 7 декабря 1941 года - в день, который останется в истории как День позора - Соединенные Штаты Америки были внезапно и преднамеренно атакованы военно-морскими и военно-воздушными силами Японской империи..."
Речь президента продолжалась шесть минут и в течение часа конгресс проголосовал за объявление войны. Но все, что нужно было сказать, было сказано президентом в первые десять секунд. Это было слово: "Позор". Это слово потрясло всю страну и сплотило ее, дав возможность победить в этой страшной войне.
До самой среды медсестра Моника Контер ничего не знала о судьбе лейтенанта Беннинга, разыскивая его повсюду. Уже потеряв всякую надежду найти своего жениха, она как-то поднималась пешком на третий этаж госпиталя аэродрома Хикэм. В этот момент открылись двери лифта и на лестничную площадку вышел сам лейтенант Беннинг в полной боевой униформе, выглядевший таким несчастным, усталым и измазанным, как ни один из тех солдат, которых ей приходилось видеть в кино.
Приложение
1. Сколько кораблей находилось в Перл-Харборе?
Скорее всего - 96, хотя большинство схем показывают 90, опуская "Онтарио", "Кондор", "Кроссбилл", "Кокату", "Пиро" и старый "Балтимор".
2. Каковы были силы американской авиации?
По данным следственной комиссии Конгресса - 394 машины. Многие были безнадежно устаревшими или находились в ремонте. В готовности имелось у Армии: 93 истребителя, 35 бомбардировщиков, 11 разведчиков; у Флота: 15 истребителей, 61 "летающая лодка", 36 бомбардировщиков-разведчиков, 45 машин разного назначения.
3. Каков был состав японского ударного соединения?
31 корабль: 6 авианосцев, 2 линкора, 2 тяжелых крейсера, 1 легкий крейсер, 9 эсминцев, 3 подводные лодки и 8 танкеров. Воздушные силы составляли 432 самолета, которые были использованы следующим образом: 39 для боевого воздушного патруля, 40 - в резерве, 353 - для нападения.
4. Каковы силы передового соединения японских подводных лодок?
Видимо, 28 подводных лодок - 11 с небольшими гидросамолетами на борту, а 5 - со сверхмалыми лодками. (Комиссия Конгресса дает цифру 20, но она явно занижена, если сверять ее с японскими источниками).
5. Каковы были потери в людях у американцев?
Флот - 2008 убитых, 710 раненых. Морская пехота - 109 убитых, 69 раненых. Армия - 218 убитых, 364 раненых. Гражданских лиц - 68 убитых, 35 раненых. Из 2403 убитых почти половина приходится на погибших при взрыве "Аризоны".
6. Каковы были материальные потери?
В Перл-Харборе 18 кораблей были потоплены или серьезно повреждены.
Погибли: линейные корабли "Аризона" и "Оклахома", корабль-цель "Юта", эсминцы "Кассин" и "Даунс".
Сели на грунт, но позднее подняты и возвращены в строй: линейные корабли "Вест-Вирджиния", "Калифорния" и "Невада"; минный заградитель "Оглала".
Повреждены: линейные корабли "Теннесси", "Мэриленд" и "Пенсильвания"; крейсеры "Хелена", "Гонолулу" и "Релей"; эсминец "Шоу"; гидроавиатранспорт "Картис", плавмастерская "Вестал".
На аэродромах: уничтожено 188 самолетов: 96 армейских и 92 морских. Кроме того, 128 армейских и 31 флотский самолет были повреждены. Наиболее сильный удар был нанесен по авиабазам Канэохе и Эва. Из 82 находившихся там самолетов только один был способен взлететь после окончания налета.
Во время налета произошло примерно 40 взрывов снарядов в городе Гонолулу. Все они, кроме одного, были взрывами зенитных снарядов, прилетевших с кораблей и береговых батарей Перл-Харбора. Нанесенный ими ущерб оценивается в 500 тысяч долларов.
