Кайюс Беккер - Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии
Только когда британские самолеты, принимавшие участие в ложной атаке, повернули к Нарвику, немцы наконец заметили, что их значительно меньше, чем было вначале. Из более 50 машин остались около 20. Тем временем «мессершмиты», в срочном порядке покинувшие «Тирпиц», начали приземляться на Бардуфоссе. Пилоты выпрыгнули из машин и стали спрашивать у наземного персонала, что произошло.
В это время «ланкастеры» сбрасывали свои сверхтяжелые 6-тонные бомбы на оставшийся без прикрытия линкор. Норвежцы уже давно прозвали его «Ensom Dronning» – «Одинокая королева». Очевидно, ему было предначертано свыше принять смерть в гордом одиночестве. Не покоренный в море, он был уничтожен многократно превосходящими силами противника с воздуха, будучи намертво прикованным к причалу.
12 ноября около 9 часов утра на «Тирпице» прозвучал приказ занять места по боевому расписанию. Корабельный радар обнаружил бомбардировщики противника, направлявшиеся к линкору. Когда они оказались в 17,5 мили от «Тирпица», командир отдал приказ открыть огонь. В последний раз мощные стволы 15-дюймовых орудий нацелились на врага и начали изрыгать огонь. Чуть позже к ним присоединились более легкие орудия, однако мощные четырехмоторные бомбардировщики твердо держались на курсе.
Вскоре вниз полетели бомбы. Артиллеристы отлично видели их летящими в воздухе: издалека они выглядели вполне безобидно, напоминая маленькие мячики. Англичане накрыли немецкий линкор покрывалом смерти и разрушения. Два прямых попадания – в башню 15-дюймовой пушки и в один из пороховых погребов – определили судьбу «Одинокой королевы». Корабль начал медленно крениться на правый борт, однако все его орудия продолжали вести огонь. Когда верхняя палуба правого борта начала погружаться в воду, стало ясно: больше ничего нельзя сделать. Огонь пришлось прекратить, и капитан отдал последний приказ: «Покинуть корабль!»
Сам капитан, как и офицеры, оказавшиеся с ним в бронированном помещении мостика, ничего не могли предпринять, чтобы спастись. Тяжелую стальную дверь наглухо заклинило, и не в человеческих силах было ее открыть. Немецкий капитан с большинством офицеров ушел на дно вместе со своим кораблем. Их судьбу разделили около 1400 матросов, которые не сумели выбраться из закрытых помещений или погибли под бомбежкой и обстрелом.
397 человек были спасены. Кроме того, около 400 членов команды в момент атаки отсутствовали на борту. Два «мессера», появившиеся слишком поздно, начали преследование британских бомбардировщиков и сумели сбить семь машин прежде, чем были вынуждены вернуться.
Глава 14
ПОМОЩЬ ВОСТОЧНОМУ ФРОНТУ
В полночь 20 августа 1944 года по Ирбенскому проливу, разделяющему Курляндию и остров Сааремаа, шел тяжелый крейсер. Он двигался почти беззвучно, без огней и держал курс к фронту армий, воюющих на суше, поскольку в море фронт был везде. Корабль мог в любой момент напороться на мину, сброшенную советским самолетом много недель или несколько часов назад. Он также мог быть атакован подводной лодкой, хотя этого немецкие моряки опасались меньше всего. Начиная с 1942 года на Балтийском море за пределами блокированного Финского залива не видели ни одной советской субмарины. В дневное время была высокая вероятность атаки советских истребителей и бомбардировщиков, поэтому все корабельные орудия были готовы оказать им самый теплый прием.
Большой корабль, защищенный со всех сторон эскортом из четырех эсминцев и пяти торпедных катеров, был крейсером «Принц Эйген». Перед ним стояла задача оказать поддержку немецкой армии на Восточном фронте артиллерийским огнем.
Около 3 часов утра экипаж «Принца», как любовно именовали матросы свой корабль, занял места по боевому расписанию. Все было готово для вступления в бой в любой момент. Крейсер направлялся в Рижский залив. Здесь советские войска прорвали фронт и вышли к берегу на участке шириной 20–25 миль, отрезав гарнизон в Риге от немецкого фронта в Курляндии. Чтобы восстановить связь с Ригой, была запланирована контратака немецкой танковой дивизии. А поскольку имеющейся на этом участке артиллерии было недостаточно для проведения артподготовки, было принято решение усилить ее огневой поддержкой с моря.
20 августа в 7 часов утра с крейсера были произведены первые выстрелы. Артиллерийский офицер поддерживал постоянную телефонную связь на ультракоротких волнах с самолетами – корректировщиками огня, армейскими постами наблюдения и передовым танковым отрядом. Целью, невидимой с крейсера, был город Тукумс, расположенный в 15 милях от берега. Этот крупный железнодорожный узел теперь был занят частями Красной армии.
Первый же залп из 8-дюймовых орудий оказался весьма удачным.
Все находившиеся на связи с крейсером заговорили одновременно. Корабельному артиллеристу пришлось попросить своих собеседников умерить восторги и заменить их более полезной информацией. Артподготовка продолжалась, наблюдатели сообщали о 80 процентах прямых попаданий. Учитывая, что крейсер двигался взад-вперед вдоль побережья, точность ведения огня была удивительной.
Немецкие эсминцы тоже приняли участие в сражении на суше, успешно используя свои орудия среднего калибра. Когда в атаку пошел рижский гарнизон, намереваясь прорваться к танкам, советские войска, не ожидавшие вмешательства военных кораблей, не пытались контратаковать. На «Принце Эйгене» ожидали налета советской авиации, не исключали и появления субмарин противника, однако бдительные впередсмотрящие, постоянно наблюдавшие за небом и водным пространством вокруг корабля, так и не обнаружили противника. Ничто не мешало обстрелу.
Ближе к вечеру участвовавшие в наступлении немецкие части передали благодарность за эффективную поддержку. Завершив свою миссию, крейсер сразу вышел из Рижского залива и без проблем вернулся в Готенхафен (Гдыню). Очень скоро он был готов снова выйти в море.
Успех первого живого дела после долгих месяцев и даже лет тренировок вдохновил команды кораблей немецкого флота, оставшихся на Балтике. Если не считать одного воздушного налета, команда «Принца Эйгена» не знала, что такое война, в течение двух лет. Другие корабли находились на Балтике еще дольше, поскольку на них проходили обучение матросы и офицеры для постоянно возрастающего числа подводных лодок. Поскольку Гитлер решил, что «консервные банки» ему больше не нужны, корабли были выведены из эксплуатации и пополнили собой учебную эскадру. Так ОКМ удалось спасти корабли от гибели – их использование в качестве тренировочных баз одобрил даже Гитлер. В учебную эскадру входили следующие корабли (если не считать их короткого пребывания в Норвегии): старые линкоры «Шлезин» и «Шлезвиг-Гольштейн», броненосцы «Адмирал Шеер» и «Лютцов», тяжелый крейсер «Принц Эйген», легкие крейсера «Нюрнберг», «Лейпциг», «Кельн» и «Эмден», а также некоторые другие.
Офицеры и матросы, служившие на этих кораблях, представляли сплоченные боевые части, поэтому чувствовали разочарование из-за отведенной им роли пассивных наблюдателей. В самый разгар войны, когда на всех фронтах велись яростные сражения, они были вынуждены заниматься мирной работой педагогов в спокойных и безопасных водах Балтийского моря.
Руководство ВМФ отдавало себе отчет в важности качественной подготовки матросов и офицеров и не отступало от этого принципа даже в суровые месяцы 1943-го и 1944 годов. В начале 1944 года стало очевидно, что советские войска набирают силу на Балтике и становятся опасными противниками. Действия «Принца Эйгена» в Риге оказались успешными: в штабе армии вздохнули свободнее. Оказывается, можно воевать, получая поддержку с моря. Поэтому из самых эффективных учебных кораблей была сформирована боевая эскадра, перед которой поставили важную задачу. Сначала она заключалась в оказании помощи войскам на суше, но затем значительно расширилась. Кораблям предстояло сдерживать наступление Красной армии, чтобы позволить как можно большему числу желающих избежать «красной угрозы» и уехать на запад. Сотни тысяч немцев своей жизнью и свободой обязаны этим кораблям.
Благодаря вмешательству артиллерии ВМФ 10–23 октября 1944 года защитники, жители и беженцы, нашедшие убежище в городе Мемель (Клайпеда), не попали в руки наступавших советских частей. Корабли обстреливали противника, сменяя друг друга. Но когда «Принц Эйген» 15 октября 1944 года шел в Готенхафен, чтобы получить боеприпасы, произошла неожиданная катастрофа.
В этот день из Готенхафена вышел «Лейпциг». После шестимесячных утомительных тренировок экипаж получил первое боевое задание – установить несколько сотен мин в районе Свинемюнде.
Небо было затянуто свинцовыми тучами, быстро сгущались сумерки. Чтобы выйти в открытое море, «Лейпцигу» следовало обогнуть полуостров Хела. В 19.50 механики получили приказ остановить дизели и запустить турбины. Это означало, что крейсер в течение короткого периода времени будет дрейфовать. Ночь была очень темной, чему способствовал густой туман. На 50 ярдов вперед ничего не было видно. К тому же «Лейпциг» шел без огней, поскольку в этом районе были замечены субмарины противника. Крейсер медленно дрейфовал, механики занимались своей работой, а десятки людей, оставаясь на палубе, с тревогой вглядывались в темноту.
