Валерий Горбань - Чеченская обойма
Вот уж настрелялись! Сегодня жарко, но работали по-боевому — в брониках и шлемах. Стреляли: кто, как и сколько хотел, из всех видов стрелкового оружия. Я погорячился, точнее, понадеялся, что «Сфера» спасет уши от грохота «РПГ-7», да еще и рот забыл открыть. И, выстрелив в первый раз, глубоко осознал свою ошибку. Пишу вечером, но до сих пор правое ухо свистит на все лады, а голоса окружающих приобрели дребезжащий тембр. Из подствольника выстрелил раз десять, пока рука не заболела, дрессировал белый пакет метрах в 150 от меня. Пулеметчики и снайперы тоже поливали без умолку. Стреляют неплохо. Затем все побросали разные гранаты. Небо и земля по сравнению с первыми бросками. После постоянных обстрелов и снайперской войны нервишки и ухватки у ребят стали совсем другими. Практически все бросали прицельно, подальше, и четко отслеживали свои попадания.
Вернулись на базу. Сегодняшняя «зачистка» сорвалась: опера заняты. Дали всем свободным от наряда и патрулей отдохнуть. Позагорали часок, а потом — приятный сюрприз: в летний душ на улице привезли горячую воду из источника. Какое это удовольствие — помыться после пыли и жарищи.
Обедом нас кормила бригада «пятисуточников», как их окрестил Танкист. Народ постоянно их подначивает, отбиваются только за счет природного юмора Фрица.
Ребята хохмят постоянно. Помню, как еще в Магадане кладовщицы, выдававшие нам обмундирование, причитали: «Ну что это за люди, на войну в Чечню едут, а сами хохочут!» Но, очевидно, это лучшее лекарство от тоски и нытья.
Вчера нашли коровий рог и прилепили скотч-лентой на «Сферу» Носорога. Тот увидел и хохотал до упаду, а затем продемонстрировал нам. На дружеские шутки здесь обижаться не принято. Это — вместо витаминов.
Кокс и Бугор не вернулись, значит, улетели. Дай бог им удачи. Очень хочется иметь твердые гарантии четкого возвращения домой (если наши авиаторы могут что-то гарантировать).
А между прочим, сложились еще строфы песенки о 20-м блоке.
Когда вернемся мы домой,Друзьям расскажем и родным,Как ночью приняли мы бойИ как над Грозным стлался дым.Ну, а пока что пишем им,Что все спокойно, все о’кей,И что дождутся все ониМужей, отцов и сыновей.
19 апреля.
Сегодня сломался наш многострадальный движок, и я пишу при свечах. День был сверхнасыщенный и еще не известно, как закончится.
Поднялись около шести. А в полседьмого уже в полной форме и в снаряжении подошли к операм. Была работа по задержанию двух молодых парней. Один из них служил раньше в милиции, а при Дудаеве оба (братья) служили в дивизионе полиции особого назначения. Это было еще полбеды, но эти негодяи изнасиловали русскую девчонку. Так что работа вызывала у нас вполне понятные чувства. Подъехали к дому тихо, очень грамотно вошли и взяли обоих тепленькими. Дом набит оружием: 5 гранат, вставной стволик под автоматный патрон, ножи, патроны. Снова отличился наш старый надежный Кижуч. Нашел в шахматной доске вроде бы случайный набор железяк, дополнились эти железяки деталями из гаража, и в руках опера «образовался» самодельный пистолет под малокалиберный патрон с глушителем.
Сдали этих ореликов в фильтрационный пункт, где их ждали возбужденное уголовное дело, прокурор и возбужденные сотрудники «фильтра». Говоря откровенно, в этом учреждении, где дорабатывают свои командировки люди, вышедшие из боев февраля — марта, до сих пор царит дух ожесточения, точнее — жестокости. Правда, и публику сюда привозят соответствующую. При нас привезли взрослого солдата-контрактника, который за бутылку водки зарезал товарища. Второй, тоже по пьянке, избил до полусмерти офицера. До этого привозили командира отделения, который застроил свое отделение и расстрелял девятерых из автомата, уже на пути домой. Ну, последний, скорее — клиентура психиатра. А вот такие пьяные убийцы и мародеры — бич войск и МВД. А вред, который они приносят, многократно усугубляется слухами и пересудами.
Кстати говоря, наши ребята ведут себя достойно. Такая сдержанность дает свои плоды. Комендант отметил, что идут хорошие отзывы от людей. С нашими охотней работают и местные милиционеры, а они — неоценимый источник информации.
Перед обедом успели, по информации нашего приятеля из ППС, отработать два дома. Семейка в первом доме душманская, в глазах — ненависть аж сверкает. Нашли протирки от автомата. Но оружия не было. Неудивительно: в доме два запасных выхода, в том числе через дворы, рядом — стройка и разрушенные дома. Нужно быть идиотом, чтобы прятать оружие дома. После обеда готовились к выставлению первой засады. Под видом массового прочеса забросили в пустующий дом 6 человек. Возглавили засаду Олень и Пионер, с ними 4 снайпера. Выставились в районе, откуда постоянно обстреливают 19-й блокпост — наших соседей — приморцев. Вообще-то это работа СОБРа, но наших суперов уже половина уехала, а вторая — собирается. Я на базе — с группой резерва. Блокпост метрах в 100–150, там тоже наши: Носорог с командой. Так что нападения на засаду быть не должно. А вот схватка снайперов — дело серьезное.
Наготове стоит наш БТР, отсюда, от базы, до засады 3–4 минуты ходу. Если завяжется бой, наша задача — ударить в тыл нападающим. Работать придется открыто, с брони, с ходу, поэтому беру с собой Кижуча. С ним можно послать любую группу, если нужно будет разделиться и действовать в отрыве.
Сижу, считаю варианты, а их миллиона полтора. Но задача одна — максимально обезопасить своих. Кстати, народ уже настолько привык работать в брониках, что даже нет поползновений выскочить на работу с голым пузом. Я сам проработал сегодня с 6.30 до 13.00 в полном загрузе (броник с дополнительными пластинами, «разгрузка» с 3 магазинами, 4 гранатами, рацией, наручниками и т. п.). И только сняв все на базе, сообразил, насколько привычной стала эта нагрузка. Хлещет проливной дождь, ветер рвет жестянки и ломает ветки. Ребятам придется тяжело.
20 апреля.
Ночь не спал. Так, полеживал в полузабытьи, подскакивая на каждый шорох рации.
Вообще, за эти двадцать дней выспался сладко один раз: когда в ночь на 16-е наши отработали, и все посты вернулись на базу. В ту ночь СОБР и комендатура воевали до утра, часов до 4-х, лупили из подствольников и даже противотанковых гранатометов. А я в ноль с небольшим спросил у Танкиста: «Есть там что-нибудь серьезное?» Он ответил, что снайперский пост ничего не наблюдает. Тогда я завалился и упал в черную яму, из которой с трудом выкарабкался в седьмом часу утра. И никакая «музыка» не помешала.
Но в эту ночь, понятно, с минуты на минуту ждал информации от засады. А у них вышла из строя радиостанция. В час ночи стал работать снайпер против поста приморцев. Позицию он выбрал в метрах 150 от нашей засады. Напрасно он это сделал: ничего, кроме неприятностей, у него из этого не вышло. Мак-Дак выловил его на свой «АК-74» с оптикой. Стрелку этому повезло только в одном: он стоял за металлической лесенкой из сварного уголка. Пуля просверлила уголок, но отклонилась и попала ему в плечо. Судя по физиономии — типичный славянин, говор тоже чисто русский, приблатненный. Свою рану объяснил тем, что вышел поставить тазик и хотел посветить себе спичкой. В час ночи, под ураганным ветром и проливным дождем, в городе, где с наступлением темноты все замирает. Вычислили его уже дома, утром. «У нас тут не стреляют, только менты на мосту понтуются…» Наверное, одна из уголовных тварей, прикормленных Дудаевым. Пусть им теперь занимаются, кому положено. Между прочим, часа через полтора-два после того, как Мак-Дак «подлечил» этого вольного стрелка, возле дома с засадой разорвалась граната. Ударили из подствольника, неприцельно, издалека. Наверное, чтобы злость сорвать. Но счет остался в нашу пользу.
А на базе уже шестую ночь, после того как бригада Пастора причесала пятиэтажку и «зеленку», — спокойно. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Похоже, что решение относительно наших «залетчиков» было принято правильное. Парни очень стараются, переживают, хотя вида не показывают. Но когда мы поехали на стрельбы, кто-то из ребят заметил: «А пятисуточники затосковали!» Когда же направлял людей в засаду и Фрицу пришлось отдать свой автомат с ночной оптикой, надо было его видеть. По-нормальному, он-то был одним из первых кандидатов. Вообще, хорошо, что не поддался эмоциям. Можно было отправить любого из них с Коксом и Бугром, но здесь это — «высшая мера» и несмываемый позор. И неизвестно, как сказалось бы это на настроении ребят, здесь многие психические реакции непредсказуемы. А так, наоборот, произошла своеобразная разрядка и появилась новая тема для шуток и подначек. Причем желающих оказаться на месте «дисциплинарно-кулинарной бригады» пока не наблюдается.
