Сэйити Моримура - Кухня дьявола
В этом уголке Северной Маньчжурии, где, несмотря на весну, еще лежит снег, мы отдаем все силы, чтобы укрепить молодежь физически и духовно для победы в войне за великую Восточную Азию. Вот и сегодня, закончив занятия в классе, мы с воодушевлением отрабатываем приемы штыкового боя на нашем плацу, где снег отражает лучи заходящего солнца. Молодые люди ответственно относятся к занятиям, они полны решимости победить. Таким стало наше молодежное подразделение после года занятий…»
(Далее часть письма опущена.)
«…На прошедших в середине марта экзаменах ваш сын… получил оценки… и, успешно закончив семестр, перешел на второй курс. Он часто вспоминает родину и был бы рад увидеть здесь, в нашем подразделении, своих земляков. Он стал бы для них хорошим примером и добрым старшим братом. За год, проведенный в отряде, ваш сын… вырос и физически окреп. Прошу вас не беспокоиться о нем… (Далее часть письма опущена.)…Таковы краткие известия о нашей жизни за последнее время. Из далекой Северной Маньчжурии шлю вам пожелания здоровья и успешного служения государству. С уважением, инструктор подразделения подростков Киёдзи Нагая 10 апреля 18-го года Сёва (в Японии с вступлением на престол нового императора начинается новое летосчисление. 18-й год Сёва по годам правления нынешнего императора соответствует 1943 году)».
Подобные письма семьи подростков регулярно получали из «отряда 731» (журнал «Пинфаньский друг», № 46).
«Успеваемость отличная» — такую оценку поставили строгие экзаменаторы, проверив знания стажеров первого набора. В те времена, когда обычными оценками успеваемости были «в целом хорошая» или «признается удовлетворительной», оценка «отлично» свидетельствовала о большом усердии, с которым занимались стажеры.
Розовощекие юнцы, рост которых в среднем не превышал 1 метра 30 сантиметров, получая затрещины от начальников, становились продолжателями дьявольского дела «отряда 731».
Ужасы, которые подростки видели своими глазами
Через год занятий по основному курсу стажеров переселили в общежитие учебного отдела и распределили по исследовательским отделам и группам отряда. Теперь одновременно с теоретическими занятиями в классах начались практические занятия в группах.
Некоторые стажеры были распределены в военно-топографическую группу и авиагруппу. Другие поступили в распоряжение групп Окамото и Исикавы, занимавшихся патологоанатомическими исследованиями, группы Минато, исследовавшей холеру, группы Иосимуры, исследовавшей обморожение.
Некоторые бывшие служащие отряда утверждают, что «подростки-стажеры не могли ничего знать о содержании работы отряда и о том, как идет эта работа». Однако изолированность отдельных подразделений отряда вовсе не была для стажеров помехой. Распределенные по разным группам подростки постоянно рассказывали друг другу обо всем виденном и слышанном и были своего рода «центром информации» об отряде в целом. Да и сотрудники отряда, относясь к стажерам снисходительно, допускали их к самым секретным опытам и говорили им о самых секретных данных.
«В первой половине дня шли специальные занятия в группах, а после обеда проходили обычные занятия… Так распределялось наше время. У тех, кто попал в 3-й и лечебный отделы, был свой распорядок. Стажеров распределили во все группы, кроме специальной, занимавшейся „бревнами“, и группы Ягисавы, ведавшей опытным полем», — вспоминает один из бывших стажеров. В группах, где подростки овладевали специальными знаниями, им пришлось наблюдать такие страшные картины, которых раньше они и представить себе не могли.
Стажеры, попавшие в группы Окамото и Исикавы, каждый день присутствовали при вскрытиях. Своими глазами они видели вскрытие заживо подопытной женщины. В этих же группах они наблюдали, как культивировались бациллы проказы, а в другом питательном растворе выращивалось еще что-то непонятное. Под микроскопом это «что-то» выглядело как простейшие грушевидной формы с несколькими ворсинками. «Эти простейшие трихомонады», — ухмыляясь, пояснил сотрудник отряда стажерам, которые с любопытством заглядывали в микроскоп. Их культивировали для того, чтобы заражать трихомонозом подопытных женщин.
В группе Иосимуры стажеры видели подопытного мужчину, которого в одних трусах держали в мощной морозильной камере. Кожа на его теле покрылась иссиня-черными язвами, началось отмирание ткани. Мучения бьющегося в предсмертных конвульсиях человека фиксировали на 16-миллиметровую кинопленку.
В вакуумной барокамере стажеры увидели нечто такое, отчего у них волосы на голове зашевелились. В камеру поместили подопытного человека и стали постепенно понижать давление. По мере того как разница между наружным давлением и давлением во внутренних органах подопытного увеличивалась, у него сначала вылезли глаза, потом лицо распухло до размеров пляжного мяча, кровеносные сосуды вздулись, как змеи, а кишечник, будто живое существо, стал выползать наружу. «Пять минут после начала эксперимента… семь минут… девять минут, давление в данный момент… атмосфер», — бесстрастно фиксировали экспериментаторы, снимая все это на кинопленку.
Распределенный в 1-й корпус стажер однажды в свободное от дежурства время совершенно случайно поднялся на крышу блока «ро». Там было много голубиного помета и пахло курятником. Подростку это напомнило дом, он сладко потянулся и в этот момент услышал позвякивание металла. Когда он посмотрел вниз, во внутренний двор, откуда доносились эти звуки, сердце его замерло от испуга. Во внутреннем дворе двое мужчин, звеня цепями кандалов, копали землю лопатами. Вольнонаемный сотрудник отряда наблюдал за их работой. Коротко остриженные, в мрачной тюремной одежде, эти двое при каждом движении звенели кандалами. Стараясь ступать тихо, подросток спустился с крыши.
Другой стажер, впервые увидев женщину-заключенную, так впоследствии рассказывал об этом: «Увидеть заключенную с ребенком на руках, которой разрешили погреться на солнце, было для меня потрясением. Эта маленькая белокожая женщина напоминала мне мою младшую сестру… Когда я украдкой наблюдал за ней с крыши, мне так хотелось бросить для ее ребенка леденец, лежавший у меня в кармане… Другие заключенные были в наручниках, и только у нее наручники были сняты, она укачивала ребенка, прижимая его к груди. Эта картина и сейчас стоит у меня перед глазами».
Один из стажеров присутствовал однажды при выкачивании крови у лошади. К специальному шприцу присоединили насос. Через какое-то время все тело животного начало содрогаться мелкой дрожью. Кровь продолжали выкачивать. Внезапно лошадь повалилась и осталась лежать, похожая на высохшую мумию. Крестьянскому подростку, видевшему, как животное погибает в мучениях, казалось, что ему снится кошмарный сон. «Испытанный» таким образом прибор стали затем использовать для выкачивания крови у подопытных людей.
Стажерам было строго приказано никому не говорить о том, что они видят и слышат на практических занятиях. Но в отличие от других служащих отряда, которые, окончив работу, расходились по домам, стажеры после практических занятий в группах шли на занятия в классы. Вечером они, собираясь вместе, вели оживленные разговоры. Рассказы о виденном в отряде, в которых смешивались любопытство и страх, передавались от одного к другому.
Дьявольские пирожки
Стажеры и сами иногда становились подопытными. Однажды подростков первого набора собрали в лаборатории группы Иосимуры, где проводились эксперименты по обморожению. Здесь стояло несколько емкостей с водой, в которые были вмонтированы термометры. Электропровода соединяли емкости с работавшим в углу компрессором.
— Опустить обе руки в воду!
Подростки со страхом опустили руки в холодную воду. Температура воды постепенно понижалась, вскоре рукам стало больно.
— Что сейчас чувствуете?
— Кожу пощипывает.
— А сейчас?
— Теперь уже не чувствуется холод, а только боль.
Сотрудники группы Иосимуры записывали на бланках то, что говорили стажеры. Если бы это были подопытные заключенные, эксперимент продолжался бы дольше, но для стажеров он закончился на этой стадии. После окончания опыта подросткам выдали «специальное вознаграждение» — пастилу и другие сладости.
Однажды стажерам первого набора было велено построиться на отрядном аэродроме.
— Шагом марш!..
В то время как стажеры маршировали по полю, впереди показался бомбардировщик авиагруппы отряда. На глазах у подростков он перешел на бреющий полет и, приблизившись к ним, выпустил из хвостовой части красное облачко. Самолет сделал разворот и, еще раз выпустив на головы подростков струю какого-то красного вещества, улетел. На мундирах стажеров осталось множество красных точек.
