Семён Самсонов - По ту сторону
— Нельзя их в покое оставлять, — сказал Жора, провожая ненавидящим взглядом Эльзу Карловну, входившую в дом в сопровождении офицера на костылях.
— Помнишь, как у челюскинцев на льдине газета называлась? — как бы невпопад ответил Вова.
— Не помню.
— Хорошее название они придумали: «Не сдадимся!»
— Не сдадимся. Драться будем. Да? — повеселел Жора.
— Угадал, — ответил Вова, — будем, обязательно будем!
— Пойдём вниз, не надо Люсю одну оставлять.
Они спустились с лестницы в обнимку. Им, казалось, что ступеньки выстукивали с сердцем в лад: «Не сдадимся! Не сда-дим-ся!»
Часть третья
Ганс Клемм
Ганс Клемм — член гитлеровской партии национал-социалистов был командирован на завод нового оружия. Инженер но образованию, фашист по убеждению, он получил назначение мастером в цех, где начинялись головки фаустпатронов[20] секретным взрывчатым веществом, обладающим огромной силой сосредоточенного взрыва.
На заводе Ганса Клемма никто не знал. До сорока лет он прожил в Западной Германии и ни разу не бывал дальше Эльбы, а теперь собирался ехать на службу в Восточную Германию.
Старый холостяк, страшно беззаботный и всегда нагловато-весёлый, Ганс Клемм перед отъездом в Берлин расхвастался в кабачке о том, какое важное получил он назначение. Его болтливостью воспользовались подпольщики.
Отъезд Ганса Клемма ожидался со дня на день. Его уже ждали на заводе, но дело задерживалось из-за оформления специальных документов, которые он поехал получать в Берлин лично.
Получив документы, Ганс Клемм, насвистывая весёлый мотивчик, зашёл в один из дешёвых ресторанов Берлина, чтобы пообедать, выпить на радостях и вечером на собственной машине «Оппель адмирал» выехать на завод по автостраде Берлин — Бреслау.
Подпольный комитет имени Эрнста Тельмана хорошо изучил характер, манеры и привычки Ганса Клемма и подготовил ему двойника, который, вместо него, должен был прибыть на завод и развернуть там подпольную работу.
За Гансом Клеммом было установлено наблюдение. Поэтому, когда он вошёл в ресторан, его ждал там человек.
Все столики были заняты. В маленьком ресторане, торговавшем пивом, было всегда многолюдно, — он стал любимым местом средних чинов гитлеровской армии и тыловых гитлеровцев, которые часто после службы заходили сюда, чтобы выпить пива или вина, послушать музыку, а также последние новости с фронтов «из первых рук», то есть от прибывших в отпуск офицеров.
Человек, которому было поручено встретиться с Гансом Клеммом, уже сидел за единственным столиком, не занятым, кроме него, никем. Ганс Клемм не сразу увидел свободный столик, но, пройдя вперёд, понял, что мест нет, и повернул к выходу. Как раз у входа, в углу, за столиком на три персоны сидел человек в костюме лётчика. Ганс Клемм подошёл к нему и, приветствуя «Хайль Гитлер», спросил:
— Могу ли я занять одно место?
— Прошу вас, — любезно ответил лётчик.
— Вы, вероятно, ждёте кого-нибудь?
— Совершенно верно, ожидаю товарища-фронтовика, — ответил тот.
— О, это интересно, я очень буду рад познакомиться с вами и вашим товарищем!
Клемм сразу проникся доверием к лётчику, у которого на кителе болталось два железных креста — высшая награда Гитлера.
— Вы давно с фронта?
— Второй день, — ответил летчик.
— Откуда?
— С востока.
— О, это тем более интересно, — снова воскликнул Ганс Клемм и начал жаловаться на судьбу специалистов, обречённых отсиживаться в тылу.
— Вы знаете, — начал он, — я служил в концлагере и, признаться, эта работа надоела мне. Представьте себе, — хвастал он, чтобы расположить лётчика, — мне ежедневно приходилось допрашивать десятки всяких политических негодяев, возиться с ними и часто «разговаривать» оружием. Под конец я дошёл до того, что стал расстреливать каждого, кто не очень охотно отвечал на мои вопросы, но некоторые сердобольные сослуживцы сочли, что я стал перехватывать через край. Потом я разбил череп одному видному коммунисту, вместо того чтобы добиться от него нужных нам показаний. За это мне и пришлось уйти на новую, более спокойную, но не менее почётную и нужную работу для фюрера, для Великой Германии.
— Ну что ж, мы воюем на фронте, а вы в тылу, — охотно согласился лётчик.
— Это верно! Вот я сейчас получил назначение на завод. Буду делать новое оружие — оружие победы над всем миром.
— Новое?
— Да, совершенно потрясающее, необыкновенное…
— Прекрасно! Значит, скорее победим Россию, — задорно заключил лётчик.
— Я уверен, — высокомерно согласился Ганс Клемм и предложил:
— Выпьем за нашу победу! — Они чокнулись.
Сходство военного с Гансом Клеммом было настолько велико, что, когда вошёл его товарищ, он невольно произнёс.
— Чёрт побери, да ты никак, Карл, с братом встретился?
— Да, — ответил тот и расхохотался.
— Вы находите? — весело пробормотал Ганс.
— Представьте себе, вы похожи друг на друга.
— Ну, дружище, ты и угадал! И в самом деле, у нас есть сходство: наши матери были обе женщины, — пошутил лётчик.
Оба военных засмеялись, а подвыпивший Ганс Клемм просто заливался весёлым смехом, думая о том, какие хорошие эти парни. Сидели за столом долго, пили вино, пиво, говорили о пустяках, шутили, пока военные не решили, что им пора действовать.
— Ну, нам пора! — сказал лётчик и подозвал официанта, чтобы рассчитаться.
— Как, вы уходите? — недовольно спросил Ганс Клемм.
— Да, я и мой друг, к сожалению, через час должны ехать.
— Куда, если не секрет? — спросил Ганс Клемм.
— В Штейнау-на-Одере.
— Куда, в Штейнау?! — подпрыгнул от радости Ганс.
— Да, я в Штейнау-на-Одере — к отцу, он тоже со мной по пути — к семье, — ответил лётчик.
— Прекрасно!.. — громко крикнул Ганс и, повернув голову в сторону официанта, рявкнул:
— Человек, бутылку лучшего вина!
— Значит, в Штейнау-на-Одере, — врастяжку повторил Ганс Клемм, разливая вино и думая о том, как приятно он удивит их сейчас.
— Ну-с, так вот что, друзья, — продолжал Ганс. — Представьте, я тоже еду в ту сторону и еду тоже через час… Если говорить откровенно, вы просто обрадовали меня. Я предлагаю тост за дружбу, за совместную дорогу… Моя машина к вашим услугам. Согласны?
— Пожалуй, если это вас не затруднит.
— Что вы! Я считаю за честь ехать с вами, — почти кричал Ганс Клемм, разгорячённый вином.
— Мы вам очень благодарны, — заговорил лётчик, — но я должен предупредить вас. Моему другу необходимо заехать немного в сторону, правда, не так далеко (он назвал населённый пункт). Будет ли это удобным господину Клемму?
— Это пустяки, буду рад доставить вам удовольствие! — охотно согласился Ганс Клемм, обрадованный тем, что ему не придётся ехать одному…
Тёмной ночью машина с тремя спутниками покинула Берлин. Ехали с полным светом и с большой скоростью. Хозяин сам вёл машину. Рядом с ним сидел лётчик с железными крестами, а на заднем сиденье — его товарищ, ожидавший сигнала к действию. В его задачу входило нанести Клемму первый удар, от которого тот не должен опомниться ровно столько, сколько потребуется времени другому, чтобы взять руль машины в свои руки.
В ста километрах от немецкой столицы машина Ганса Клемма свернула в сторону. Дорога шла теперь через сосновый лес. Въехали в глубь сосняка. Дальше всё произошло молниеносно. Лётчик дал условный сигнал, дважды наклонив голову. Глухой удар — и с коротким криком Клемм повалился набок, выпустив из рук руль.
Когда машина вышла снова на автостраду, Карл Кернер спокойно сказал товарищу:
— Больше Ганс Клемм не будет убивать лучших сынов Германии и делать смертоносное оружие.
С документами Ганса Клемма прибыл на завод коммунист-подпольщик Карл Кернер. Через неделю он был уже на подпольном совещании небольшой группы рабочих-коммунистов. Он рассказал им об условиях подпольной работы и о тех трудностях, которые предстоят им в борьбе против гитлеровского режима.
Группа рабочих-коммунистов, возглавляемая Карлом Кернером, работала на одной операции, начиняя готовые детали фаустпатронов взрывчаткой. Эту операцию доверяли только особо проверенным, и тем не менее сюда проникли коммунисты, потому что цех возглавлял подпольщик из группы сопротивления.
Карл Кернер (он же Ганс Клемм) быстро завоевал доверие администрации завода. Он проявлял показную жестокость, чтобы не вызвать подозрения у шпионов, засылаемых гестапо в среду рабочих. Малейший промах мог разоблачить его и погубить всё дело.
Среди рабочих-коммунистов люди были проверены достаточно хорошо. Однако в группе сопротивления на заводе было очень мало коммунистов. Эта группа с каждым днём росла, мало-помалу в неё вливались передовые сознательные беспартийные рабочие, которые самостоятельно старались вредить, действуя тайно от других, в одиночку. Они иногда, вместо взрывчатки начиняли снаряды опилом с песком или мелкой металлической стружкой.
