Николай Стародымов - Я пришел убить хорвата
И тому, что я и сам должен был теперь совершить. В вагоны продолжали проникать — через вентиляционные лючки, например…
Обо всем этом мне рассказал угрюмый, малоразговорчивый парень, который инструктировал меня накануне. По тому, насколько подробно поведал он о том, как видится проблема со стороны транспортной «уголовки», у меня возникло подозрение, что он имеет к этой организации какое-то отношение. Однако акцентировать на этом внимание не стал. В конце концов, главное для меня сейчас — выполнить задание, забрать документы и исчезнуть, чтобы никто никогда меня не нашел.
…И вот теперь я лежал на краю подрезанного при прокладке железной дороги холма, экипированный всем необходимым для того, чтобы не случилось промашки. Волновался ли я? Пожалуй, не очень. Да, подобным делом мне раньше заниматься не доводилось. Но и ничего особенно уж сложного в этом не видел. Да и с угрызениями совести особых проблем не возникало. Если разобраться, не настолько уж велика была моя вина, чтобы упечь меня на такой срок. Так что можно считать, что родное правосудие мне задолжало и у меня имеется некоторая фора. Да и вообще… Слишком нечестно, слишком бессовестно обошлось со мной мое государство, чтобы я очень уж переживал из-за того, что сейчас причиню ему некий материальный вред. Ну а что касается непосредственно груза, то он принадлежит какой-то частной компашке, перед которой у меня вообще никаких обязательств…
Поезд медленно втягивался в узкую цель, прорытую в невысокой холмистой гряде. Сначала подо мной проплыл, утробно урча двигателями, спаренный тепловоз, потом потянулись крыши вагонов. Хуже всего будет, подумалось некстати, если придется прыгать на платформу, идущую порожняком, а потом с нее взбираться на контейнер. Да и на контейнеры-«трехтонники» прыгать в темноте слишком опасно.
Ладно, будем надеяться на лучший вариант. Так, четырнадцатый вагон, пятнадцатый, шестнадцатый…
Накаркал! После крытых вагонов потянулись пустые платформы. Чего их таскать туда-обратно, пустые-то? Что, совсем грузов не осталось на всей Руси великой?… Придется рисковать. Пропускаю мимо нужный мне двадцать второй вагон. Удача! За ним следует рефрижераторная секция! Секция — это пять вагонов: в среднем едут два человека обслуги, а по два с каждой стороны — это холодильники.
Мне вдруг становится не по себе. Крыша металлическая, мокрая… Соскользнуть с нее — смерти подобно. Но и долго собираться нельзя — потому что если идти по крыше обитаемого вагона, люди внутри даже сквозь несмолкаемый гул дизельной установки, которая гонит в рефрижераторы фреон, могут услышать над головой грохот моих каблуков. К тому же нельзя прыгать близко к оси вагона, где крыша ровнее, потому что можно задеть контактный провод. Тогда мне точно документы не понадобятся.
Я собираюсь с духом, задерживаю дыхание… и прыгаю. Падение на крышу кажется бесконечно долгим. И столь же неумолимо надвигается темнеющий провал между вагонами. Попасть в него — значит рухнуть в трех- или пятиметровую пропасть прямо на рельсы, под отполированные тысячами километров пути колесные пары. Тогда располосованные острой ребордой ошметки моего тела окажутся растащенными на десятки, а то и на сотни метров, а все десять метров кишок туго намотаются на толстую ржавую ось…
Все эти образы успели промелькнуть в моем мозгу. Я даже успел увидеть, как в депо какой-то бледный парнишка-ученик, отворачиваясь и плача от ужаса и омерзения, отковыривает от металла железным крюком мои застывшие, облепленные мухами смрадные потроха…
Однако все враз пропало, когда я шлепнулся всем телом на покатую холодную крышу вагона. Чуть скользнул было к ее краю, однако легко удержался, зацепившись за длинные продольные ребра.
Поднялся и, низко пригнувшись, чтобы не зацепиться за провода, побежал вперед, по ходу движения. Теперь все нужно делать точно — время не ждет. Ни зги не видно. Хорошо хоть крыша светлая и края ее хорошо просматриваются во тьме. Зато проводов не видно вовсе. Зацепишься за него — и никто даже опознать не сможет то, что от меня останется!
Ну и мысли лезут в голову… Через провал между вагонами я перепрыгнул легко.
Наверное, потому, что ничего не было видно внизу. Видел бы струящийся в глубине сияющий рельс, решиться на прыжок было бы куда труднее.
Пробежал вперед. Теперь прыгать было труднее. Потому что выкрашенный в кирпичный цвет контейнер в темноте не был виден так хорошо. Однако, начав действовать, я уже ни о чем постороннем не задумывался. И прыгнул прямо с ходу, не останавливаясь.
Нужный мне контейнер — второй. Перебравшись на него, я быстро снял с плеч тщательно укомплектованный и подогнанный вещмешок. Разложил его, развернул. Торчащие из гнезд ручки инструментов слабо светились — чтобы облегчить работу в темноте, я их пометил фосфоресцирующей краской. Вытащил зубило и большой молоток, больше похожий на маленькую кувалду. Приладил к тряской поверхности острие, с размаху саданул по шляпке.
Черт! Высокий контейнер мотало из стороны в сторону так, что даже удержаться на нем было не так просто. А тут еще вагон не вовремя качнулся и удар пришелся не столько по зубилу, сколько, скользнув, по руке. Да, ошибку я допустил — нужно было брать молоток не такой тяжелый. Ну да теперь уже не исправишь.
Замахнулся и ударил еще раз. Удар получился совсем слабый, я боялся опять промахнуться. И я со злости навернул по зубилу изо всех сил. И оно тут же легко провалилось сквозь крышу контейнера.
Отлично! Теперь дальше. Зубило и миникувалду — в сумку. Оттуда извлекаю следующий инструмент — что-то типа больших ножниц по металлу. Их специально изготовляют для тех, кто специализируется по взлому контейнеров. И я скоро убеждаюсь, что и в самом деле изготавливают их опытные умельцы, которые учли опыт не одного поколения взломщиков. Вставляю в отверстие, начинаю резать. Металл поддается легко, почти совсем не приходится прикладывать усилий. Что ж их такими слабыми-то делают, наши контейнеры? Хотя с другой стороны, все эти запоры и заборы только для честных людей — если преступник захочет, так и сквозь бронированную стену проникнет.
Вскоре на темной поверхности крыши контейнера обозначились контуры большого квадрата. Подцепляю его край и легко отгибаю. Образуется дыра типа открытого люка.
Спрятав ножницы в сумку, смотрю на часы. Светящиеся стрелки показывают, что управился я достаточно оперативно, а потому можно немного времени потерять. Опускаю руку в открывшееся отверстие. Ящик… Ящик… Еще ящик…
Что же в них? Из-за чего меня наняли, за что посулили документы?
Опять смотрю на часы. Может, успею? Во всяком случае, попытаться не мешает.
Ложусь на крышу контейнера, запуская внутрь открывшегося отверстия обе руки. Пытаюсь подхватить верхний ящик. Не с первой попытки, но мне это удается. Нащупав ручку, ставлю ящик на попа и тяну его к себе. Тяжелый, однако…
Наконец мне удается выволочь его на поверхность. Еще раз взглянул на часы. Еще время есть. Я вновь достал из сумки зубило, нащупал замок и взялся за дело.
Ящик открылся с противным скрипом выдираемых из дерева гвоздей. И из-под взломанной крышки потянуло таким знакомым запахом…
Что же это? Рука наткнулась на промасленную бумагу. Торопливо разрываю ее… Руки легко натыкаются на знакомые детали.
В ящике — пистолеты в фабричной упаковке. Насколько можно судить на ощупь, наши штатные ПМ — пистолеты Макарова, которыми вооружены милиция и армия.
Значит, этот контейнер принадлежит не коммерческой фирме?.. Хотя нет, не может быть. Если бы партию пистолетов везли официально, охраняли бы ее — будь здоров. Так что нет сомнения, что оружие предназначено не легальной фирме, которая делает свой бизнес хотя бы более или менее честно… Пистолеты упаковали в контейнер и направили в адрес, по сути, некой мафиозной организации. Другая не менее мафиозная структура об этом узнала. И таким образом я сейчас прикоснулся, ни много ни мало, к межклановой мафиозной борьбе. Только этого мне еще и не хватало.
Ну что ж, как мы будем разбираться с Пегим и компанией, увидим. Но и эту утечку оружия «налево» и в самом деле необходимо предотвратить. Хотя бы уже потому, что в случае, если я осуществлю задуманное, странным контейнером обязательно заинтересуется милиция. И тогда, глядишь, наши доблестные гуровы выйдут на продавцов. Ну а кроме того, если целый контейнер «стволов» не попадет в руки мафии, быть может это сохранит хоть чью-нибудь жизнь.
Пора, дольше находиться на крыше опасно. Скоро нужный мне мост, а там и станция.
…Я достаю один за другим три промасленных «макарова», бросаю их в свой мешок, нашариваю и швыряю туда же с десяток обойм. Запихиваю ящик назад в дыру. Понятно, пропажа трех «стволов» непременно обнаружится, когда будет составляться протокол вскрытия аварийного контейнера. Однако на фоне происшедшего, наверное, они не очень громко «прозвучат». Ну а мне они, глядишь, и понадобятся.
