Сергей Калашников - Самый длинный век
Так что и у меня нет хорошего решения, несмотря на то, что тактическую подготовку я когда-то проходил.
– Нам будет трудно, Сизое Перо. Но мы справимся, если не потеряем бдительности и станем помогать друг другу. Ведь Тёплый Ветер уже готов пригласить самых сильных мужчин на праздник сева гороха, – кошу взгляд в сторону дяди Быга и замечаю на его лице живейшее согласие. Приободрившись, продолжаю:
– До тех же пор, пока земля недостаточно прогрелась, самые проворные мужчины смогут построить изгородь в распадке Киклика, в которую придут бычки, направляющиеся сюда с юга. Надо повернуть небольшое стадо в урочище Токующего Тетерева и запереть там, обрушив деревья на выходах. Тогда наши охотники в любой момент смогут в этом месте легко найти добычу и принести оттуда мясо. Им не придётся подолгу искать и выслеживать зверей.
В дозорах уже побывали все, поэтому местность знают и хорошо понимают, о чём я говорю. Отбить группу копытных и запереть её на ограниченной территории – эта идея нравится всем. Мы ведь уже пытались реализовать сходный замысел с козами, так что, протестов не слышно.
В принципе, лето мы продержимся и на том, что добудем на скорую руку. А вот вступать в зиму без солидного запаса гороха даже Селезни не хотели бы. Они уже сообразили, что с подобным провиантом пережидать холода куда спокойней.
– Духи рассказали тебе много интересного, – Сизое Перо взлохматил мне шевелюру (я отрезаю волосы настолько коротко, насколько могу) и вытер о колени испачканные в мясе руки. Отчистил то, что не прилипло к моей причёске. Острый Топор применил для этой цели собственную бороду, а Тёплый Ветер воспользовался полой халато-фартука Тычинки. Самый культурный, однако.
Тычинка подала мне тёплую воду со щёлоком, отлично отъевшим жир. Капли влаги с них я стряхнул, а остатки высушил, протянув ладони к пламени очага. Вот так, потихоньку, без нажима. А то за непрошеный совет могу мигом огрести по самое "не балуй".
***
Земля оттаяла и многие мужчины сейчас рыхлят землю в огородном стойбище. Чтобы убедить охотников племени Плывущих Селезней "покопаться в грязи" вождь Сизое Перо примитивно набил морды самым упрямым, а одному, который оказался сильнее его, пригрозил изгнанием. Да, вожди в совершенстве владеют непарламентскими методами убеждения. А без этого нынче и не выжить.
Несколько дозорных бродят где-то в горах, а тут, в Горшковке, только ограниченный контингент женщин и мы с Тычинкой. Ещё мои друзья Кит, Всхлип и Плакса сооружают челнок из берёсты, прилаживая её поверх только что завершённого каркаса.
Шаман бывший Горшковский приходит к завтраку и ужину, с большими вязанками хвороста, а живёт он в лесной землянке и глаза не мозолит. Этот человек, оказывается, похоронил своих убитых Рыбами родичей, один перенеся их тела в брошенную яму, откуда брали глину. Так что относятся к нему с уважением. Тем более, что ни к кому ни с какими "откровениями" он не подкатывает, да и одеваться стал скромнее – как все.
Пятеро незнакомых мужчин с копьями спускаются с косогора. Они уже близко, как раз проходят мимо ям, где копали глину. Так что, женщины построились и сдвинули стену щитов у меня за спиной. Я здесь и сейчас – единственный мужчина, носящий взрослое имя. Никто и не думает оспаривать верховенства пятилетнего пацана, слушаются любого жеста.
Разумеется, я не собираюсь развязывать военных действий, но на случай, если намерения гостей недобрые, привёл личный состав в полную боевую готовность.
– Раньше здесь жили люди, а не гырхи, – произносит один из подошедших, вместо приветствия. Судя по тону – начальник.
– Людей убили Деревянные Рыбы, – отвечаю я. – Гырхи прогнали убийц.
На меня смотрят, как на заговорившую корзинку, но Тычинка уже поднесла чашу с раствором щёлока, а Бормотун учтиво принял у вождя тяжелое копьё.
– Не пей! – воплю я, видя, как отобрав у девочки посудину, незнакомец подносит её к губам. – Это для мытья рук перед едой.
– Руки моют не до, а после приёма пищи, – остановленный мною человек выглядит озадаченным.
– По эту сторону гор другие обычаи, – с важным видом вещает Ваш покорный слуга.
Гость наклоняется и выбирает в куче дров подходящую хворостину, оценивая соотношение её толщины и размера моей задницы. Судя по всему, правильный дядька. Я повторяю его действия и вооружаюсь аналогично. Некоторое время он пыхтит, сдерживая смех, поглядывает поверх моей головы, подмигивая рыжеволосым статным неандерталочкам, а потом делает стремительный выпад. У него длинная взрослая рука, которой он стремится проникнуть за мою спину, чтобы вытянуть меня розгой по попе.
Но я – сын Стремительной Ласки. Тренированный и отлично скоординированный мальчуган. Так что места, которым я подумал в этот раз, удар достаёт уже излётным, я же, впрыгнув в неконтролируемое соперником пространство, приложил его по ягодицам… без зверства, конечно, но ощутимо. Разумеется, данный маневр обязан своим успехом исключительно неожиданности.
Тут всё и закончилось – все пятеро охотников заржали, словно стадо жеребцов. Эти люди шли сюда с миром. Маленькое развлечение доставило им удовольствие, а моё поведение откровенно рассмешило. То есть, народ не потерял адекватности в непредвиденной ситуации.
С моей точки зрения попытка вожака проучить мелкого наглеца – огромный плюс. Говорю же – нормальный дядька.
– Меня зовут Степенный Барсук, – представляюсь я, когда гости нахохотались, вымыли руки и уселись вокруг очага. Тычинка уже раздала им ложки и поставила каждому на колени низкий маленький горшок с заправленной молодой крапивой наваристой ухой. А что прикажете подавать весной? Все знают – время голодное. Хорошо, что до ивовой коры дело не дошло.
На второе блюдо пошло варёно-копчёное мясо. Под моим руководством сделали, чтобы оттаявший с приходом тепла запас не пропал. Вообще, должен признаться, с рецептами приготовления блюд, если они предполагают более одной операции термообработки, дела в этом мире обстоят неважно. Мои познания в данной сфере – просто прорыв какой-то. Однако, вернёмся к гостям.
– Я – Жалючая Гадюка, вождь Береговых Ласточек. В прошлые годы приводил охотников, запасать мясо для своего племени на здешних просторных лугах, где во множестве пасутся олени, антилопы и быки. Мне встречались вожди Фет, Быг и Сизое Перо. Мы разговаривали об охоте, – гость сделал паузу, видимо, дойдя до самого важного и подыскивая правильные слова.
Чтобы дать ему время собраться с мыслями, я заполняю паузу:
– Фет погиб от руки Деревянных Рыб. Быг получил взрослое имя – Тёплый Ветер. А Сизое Перо и его племя Плывущих Селезней подружились с племенами Прижимистых Барсуков и Бредущих Бекасов. Нам многое приходится делать вместе, чтобы не голодать зимой и чтобы нас не убили Деревянные Рыбы.
Гадюка верно оценил "подачу":
– Береговые Ласточки потеряли много людей, защищаясь от Деревянных Рыб. Это не люди, а звери, охотящиеся на нас. Они хотят убить всех других, чтобы добыча в лесу доставалась только им. Их много и они никого не щадят.
Некоторое время сохранялось молчание. Я уже сообразил – где-то относительно недалеко некая общность расплодилась настолько, что схарчила всё на своей территории. И отправилась завоёвывать новые земли. Судя по тому, что я видел южнее хребта, плотность населения в этих краях не слишком велика, группы людей разобщены и серьёзного сопротивления агрессору оказать не способны.
Потому и уходят уцелевшие остатки охотничьих сообществ туда, где рассчитывают укрыться от возникшей угрозы. Ласточки вот к нам залетели. И явно рассчитывают, что мы их примем с миром.
Собственно, мирность намерений они демонстрируют уже тем, что как с равным разговаривают с пятилетним мальчишкой, хотя, умение вести беседу в этой эпохе тоже существенная часть взрослости.
Ну так вот, намерение перебраться сюда всем племенем гости пока в явном виде не выражают. Но они поняли, что я понял, и… моя очередь говорить:
– Здесь, севернее хребта, очень суровые зимы. Духи, живущие в лесу, воде и камнях, знают об этом, и удивляются: "Почему люди выбрали такое неудобное место?". Им нет до нас никакого дела, но они часто обсуждают между собой затруднения, встречающиеся в нашей жизни. Мне изредка удаётся подслушать эти беседы и подсказать, как поступать в тех или иных случаях.
Больше всего духи опасаются того, что мы расплодимся и съедим всю рыбу и дичь. Поэтому мы завели у себя многие обычаи, которых нет в других местах.
Достаточно сказал. Не надо всё до конца разжёвывать. Важно, чтобы люди сами дотумкали, тогда оформившаяся мысль станет их собственной и не вызовет рефлекторного протеста.
– А сможешь ли ты, Говорящий с Духами Степенный Барсук, рассказать нам об этих особенных обычаях? – вот Гадюка во всём и сознался. Пусть и не прямо заявил, что переезжает сюда со всем своим племенем, но намерение это уже, считай, обнародовал.
