Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан
Минут через десять в роту примчались молодые гонцы из второй группы. Они выполнили алиевское поручение на все сто процентов, сбегав в магазин за деликатесами для своего строгого дембеля. Консервированное мясо «ДАК», банка сгущённого молока, пара пачек печенья и две банки газированного напитка «Си-си» по их мнению должны были утихомирить проголодавшегося дедушку. Но не тут-то было… Али несколько раз прорычал из своего угла… Но из Ленкомнаты уже выбежал ещё один посланец со свежедобытой буханкой хлеба…
И вот только теперь всё окончательно успокоилось и полностью утихомирилось.
«Овцы конечно же немного пострадали, но волк всё же был накормлен.»
На обязательную к исполнению вечернюю прогулку вместе с нами вышел и командир роты. Я поначалу было решил, что капитан Перемитин неспроста выбрался подышать холодным свежим воздухом и вполне возможно попытается возобновить свои музыкально-песенные тренировки. Однако мои догадки и предположения оказались как верными, так и не очень уж точными.
Когда наша рота дружно зашагала по плацу, командир роты подал не совсем уставную команду.
— Санька! Бражкин! Давай!
Ротный сейчас обращался к дембелю Богомолову, который хоть и попался в прошлом году при тайной попытке изготовить самодельное алкогольное средство, но всё же являлся своеобразным любимчиком нашего начальства. Поэтому Санька тут же откликнулся на своё незлое прозвище Бражкин… Но сперва Санька выкрикнул положенное «Я!» и «Есть!». А уж затем он начал петь…
Это была новая строевая песня. Она тоже не отличалась строгой торжественностью или же какой-то иной помпезностью. Санька Богомол пел про то, как он с кем-то встретился… Как потом они резвились как дети… Про небосвод голубой… И море… Это ласковое чудо на ладонях земли.
Надо было полагать, что не только я один, но и Джурилло с Михальчуком… Мы тут же уловили знакомые нотки мелодии популярной рок-группы «Электро-клуб». И хоть нам было далековато до пронзительного голоса вокалиста Вити Салтыкова… Но мы тоже решили взять всех за душу этой гражданской песней… А потому следующий куплет мы пели уже всем своим составом взводных запевал… То есть вчетвером.
Мы делили радости и горес той поры, как встретились с тобойТы как островокв открытом мореЩедро мне подаренный судьбой
Через недолгую паузу по плацу громыхнуло многоголосое…
Астравок!
Этот незамысловатый припев подхватила уже вся наша первая рота. Ведь сейчас это была не просто песня… А самая настоящая песня!.. На время исполнения которой все мы могли хоть на немного, но всё-таки позабыть про военную нашу действительность…
И через положенные несколько секунд припев грянул ещё громче…
Астраво-о-ок!
Ну, разумеется… В это слово «астравок» наши солдаты вложили всю силу своих голосов. Ведь это было не просто одно-единственное слово, а целый припев!.. Но громче всего орали последний слог… Это хоть и коротенькое, но такое долгое «во-о-о-о-ок!».
Что ни говори, но исполнение строевой песни нынешним вечером удалось нам на славу. Первая рота не подвела командирские ожидания капитана Перемитина… Так что никаких разочарований он больше не испытал.
А на вечерней поверке нам объявили, что завтра три облётные группы вновь полетят на войну. Как оказалось, она там у них ещё не закончилась.
— И без нас им никак! — сказал ротный напоследок.
Солдаты восприняли всё это очень буднично и даже привычно. Война так война. Если там наши без нас не справляются, то мы им обязательно поможем. Война ведь всё-таки.
Глава10
Гора Шабан…
В то субботнее утро наша славная разведгруппа опять отправилась на облёт самой первой. День 6 февраля обещал быть вполне приятным. Солнца хоть и не наблюдалось, но зато отсутствовали тяжёлые дождевые тучи. И всё же только климатические условия доставляли с утра какую-то радость. К нашему младосолдатскому сожалению мы не пошли на завтрак отдельным строем… В первом пункте нашего дневного расписания значилась война… Приём утренней пищи был на второй строчке… Что и вызывало вполне искреннюю досаду…
Целых два часа наша группа летала над афганской пустыней Дашти-марго… Всё с тем же боевым заданием обнаружения и уничтожения мелких очагов душманского сопротивления. По причине совершенно пустых желудков это полётное время показалось почти что бесконечным… Но, как оказалось, практически всему в мире приходит свой срок… Это небольшое и всё же немаловажное обстоятельство неотвратимо подталкивало некую беленькую стрелку к крайнему делению с цифрой «0». Смелые советские пилоты периодически поглядывали на этот авиационный прибор, и когда запаса высокооктанового керосинового топлива осталось только на обратную дорогу, наши вертолёты сразу же повернули домой.
Мы вернулись в роту, выложили оружие и боеприпасы во внутреннем дворике, после чего спешно направились в солдатскую столовую. Через два с половиной часа нам предстояло опять подняться в воздух… Надо было поторапливаться…
А в столовой нас ждала полная засада. Все десять столов первой роты были совершенно пусты. Даже дневального не наблюдалось…
— Где этот урод? — свирепо вопрошал сержант Ермаков. — Я ему лично голову откручу! Пидару! Я же предупреждал этот грёбанный наряд по роте! Чтобы оставили на нас завтрак!
Наш замкомвзвод хоть и рвал да метал… Но всё впустую… Столы продолжали оставаться совершенно пустыми… Затем дембеля решили действовать по уже отработанному годами солдатскому алгоритму… И вот… На поиски хоть какого-нибудь пропитания были направлены самые лучшие добытчики-промысловики… То есть, мы!.. Самые энергичные и находчивые солдаты… Молодые бойцы советско-афганского спецназа…
Наши действия оказались небезрезультатными. Мне удалось уговорить хлебореза, чтобы он выделил на всех нас одну буханку хлеба… Лёха Шпетный вместе с Вовой Агапеевым проникли в кухонное помещение, где наскребли по стенкам одного из баков целых две тарелки военно-полевого салата из твёрдых зелёных помидоров.
— И это всё? — сердился дед Ермак. — Вы что?! Духи!.. Обурели? Что вы нам тут принесли? А-а? Я вас спрашиваю?!
Второй этап напряжённых поисков принёс на наш стол чайник, до середины наполненный остывшим светлокоричневым напитком…
— То ли кофе, то ли какава… — усмехнулся фазан Малый.
За это его тут же отправили в персонально-ответственый полёт…
— И чтобы без хавчика не возвращался! — кричал сержант Ермаков вдогонку удаляющемуся фазану Коле. — А то… Блин!.. Будешь мне тут хиханьки да хаханьки разводить… Ты понял, Малый?
— Понял-понял! — доносилось уже из-за поворота на кухню.
Через минуту Микола шёл уже обратно… Вернее, хитроватый фазан сопровождал добытчика Сальникова… Володя нёс в руках большой пятилитровый бачок… Который вполне так мог выпасть из его ослабевших ладоней… поэтому рядышком шагал разведчик Малый… Чтобы в случае чего быстро подстраховать торопыгу Сальника…
— Да ты не спеши! — приговаривал Коля. — Не спеши… А то упадёшь!
Однако Вовка Сальников нигде не подскользнулся и благополучно добрался до нашего стола.
— Вот! — гордо сказал он. — В офицерской столовой достал! Молочный суп! С гречкой!
Бачок действительно был до самых краёв заполнен чем-то съедобным… На мой взгляд, это был либо очень густой молочный суп… Или же жидкая гречневая каша с молоком…
— В первый раз слышу… — проворчал дед Ермак. — Чтобы молочный суп варили с гречкой…
— Но делают же гречневую кашу с молоком! — быстро возразил смекалистый Сальник. — Может это одна гуща осталась…
— Ага! — поддакнул дембель Кар-Карыч. — А наши офицеры сегодня одну только молочную юшку хлебали! А гречку оставили…
Как бы то ни было, но бачок с молочным супом тире кашей с молоком уже придвинули на дальний край стола. То есть поближе к стареньким воинам… Но они оказались очень даже справедливыми пацанами…
— Чего вы стоите? — спросил сержант Ермаков. — Тащите половник! Отсыпайте себе в котелки…
Вот именно половник нашёлся очень быстро. Чего-чего, а этого добра в солдатской столовой всегда навалом…
Вскоре вся облётная группа в одном едином порыве уничтожала импровизированный свой завтрак. Правда, порции были не столь уж большими… Да и салат из зелёных помидоров не очень-то сочетался с молочным блюдом… Хлеба вообще было мало… Но тем не менее… Солдатские ложки трудились без остановки…
Пока наши дембеля не доскреблись до самого дна бачка…
— Баля! — возмутился дед Ермак. — Сало! Чо это такое?
С высоко поднятой ложки свисало две или три вермишелины… Наступила зловещая тишина…
