Андрей Ефремов - Кавказ в воде
Тишина. Майор продолжил:
— Эти деньги я отдам из отрядных, думаю, ничего страшного не произойдёт. А вот на памятник нашему погибшему товарищу нужно будет сброситься самим. Как считаете, мужики?
— Сбросимся.
После решения прочих злободневных вопросов, отряд приступил к обыденной работе. Памятник у дороги появился примерно через неделю. И в это же время стало известно — в больнице умер Асхаб! На следующее утро командир срочно выехал в Кизляр.
На вечернем построении Птицевский сообщил новость: родственники требуют компенсацию за умершего в размере тридцати тысяч.
Этот вопрос утрясли таким образом: половина денег отрядных, половина — вскладчину.
Прошла ещё неделя. Прибыл зам по границе Мухтар Эльдарович. Примерно с час шептался один на один с майором. Рано утром командир вновь выехал в Кизляр.
По возвращении Птицевский выдал новость: против отряда возбуждено уголовное дело. Для сверки свидетелями происшествия, следователь требует ксерокопии личных служебных удостоверений!
— Но ведь там наши фамилии, фотографии! — возмутились бойцы.
— Да, — согласился майор, — фотографии. Потому и требует, чтобы свидетели показали, кто именно стрелял в Асхаба.
— Да какие на хрен свидетели! Кроме Асхаба других гражданских то и не было!
— Это на контроле у местного министра, наше дело сдать ксерокопии…
С рассветом Павел Адольфович с бумагами вновь выехал в город. На вечернем разводе сообщил очередную новость:
— Так, мужики, даже не знаю, что и сказать… звучит кощунственно, но новость ладная: оказывается, Асхаб умер в больнице не от огнестрельного ранения, а от застарелой пневмонии. Я с патологоанатомом лично разговаривал, судмедэксперт ошибся и всё такое прочее…
Сколько ушло на этого сговорчивого патологоанатома, майор не уточнил. Наконец-то бойцы отряда вздохнули свободно. Очень своеобразный вздох…
Вязко текли обычные дни: проверялись машины, по степи шныряла разведка, выставлялись секреты, по вечерам на плечах набивались татуировки в виде волков и скорпионов.
За пару недель до отъезда отряда на родину, вблизи блокпоста появился молодой, чернобровый, с орлиным носом, незнакомый чабан по имени Анзор. Поначалу редко, а потом всё чаще и чаще стал подходить к несущим службу у дорожного КПП скучающим бойцам. Перезнакомился практически со всеми.
Как это обычно бывает у молодёжи, разговоры велись обо всём: о погоде, женщинах, автомобилях. Кто-то заметил — иногда Анзор как бы вскользь интересуется датой выезда отряда. Но точной даты даже сами бойцы не знали.
Слухи о любопытном Анзоре дошли до Птицевского, и он сделал вывод: Анзор либо человек бандитов, либо родственник безвременно ушедшего Асхаба. В любом случае для отряда это одно и то же: раздолбать отряд в день выезда с блокпоста в битком набитых машинах — минутное дело.
В результате недолгих размышлений майор решил: интерес Анзора — это очень даже хорошо, на руку отряду. И, как бы между прочим, на очередном вечернем разводе назначил «точную» дату выезда. Болтливые бойцы сообщили эту дату Анзору: дней на пять позже действительной.
* * *Рома Дилань — любитель собирать всякие байки, однажды рассказал две в чём-то взаимосвязанные истории. Вот первая — легенда о том, как Чечня к России присоединилась:
Как-то во Владикавказ приехал известный русский генерал со свитой, остановились на окраине города Беслан. Владикавказ означает — владеть Кавказом, но в то время, при царе, русские ещё плохо знали кавказские народы, а чеченцев вообще не знали. Тем не менее, о прибытии генерала узнали все народы населяющие Кавказ.
Один молодой, но, вероятно благодаря своим ратным подвигам, очень уважаемый джигит решил, как сейчас говорят, представить свой чеченский народ перед представителем России. Джигит объехал пятьдесят селений, и каждое выделило ему по всаднику. Сам оделся во всё белое: снял зелёную тюбетейку, одел белую папаху и белую же бурку, тщательно начистил серебряные газыри. А остальным предложил нарядиться во всё чёрное. Правда, зачем он это сделал — до сих пор непонятно. Первое, что приходит на ум — хотел выделиться из серой массы: показать себя главным.
И вот в клубах поднявшейся дорожной пыли приближается конный отряд к лагерю генерала, тот удивляется:
— Вай, какие красивые джигиты! Особенно этот, который впереди на белом коне. Кто такие, почему не знаю?
Представитель и отвечает гордо:
— Мы — чеченцы! Но невезучий мы народ по жизни! — горячий конь под ним храпит, на месте устоять не может.
— Почему невезучий? — заложив руки за спину, проявил живой интерес генерал.
— Ну, вот, к примеру: наши на охоте много зверей настреляют, а какой-нибудь животный зверь обязательно хитрее их окажется: прикинется мёртвым и в самый последний момент — убежит. А после охоты, на ужине, джигиты начинают расхваливать свои геройства: кто как стрелял снайперски, кто как метко зверя сразил одной пулей, завалил, заломил в рукопашную, и тому подобное, а о убежавшем — ни слова! Почему? Да потому-что он, зверь этот, оказался гораздо умнее нас — вот на этого мудрого зверя и похож наш народ! У нас нет ни начальников, ни генералов, и никто никому не служит. Вот, мы такие! Менталитет, понимаешь, у нас такой, особенный. И вообще — любой из этих джигитов победит любого, даже самого великого и могучего твоего солдата! — конь рвётся, на дыбы встаёт.
Генерал последнему утверждению джигита не поверил:
— Не может быть, дорогой, а давай соревнование устроим, так сказать — товарищеский матч!
Джигит согласился, и его молодцы одержали убедительную победу над всеми русскими солдатами по всем спортивным показателям! Так давайте же выпьем за то… (Ой, это из другой оперы… Но, пожалуй, пусть остаётся).
Генералу это дело очень даже понравилось, и он попросил этого джигита, который в белой бурке, выделить для себя дюжину таких лихих джигитов. Джигит не жадный оказался. С этого исторического момента, говорят, Чечня и присоединилась к России; при дворе русского царя военные стали носить черкески, а тот джигит стал лучшим другом генерала: кунаком.
Очень интересная и познавательная легенда, — позже её Владу и сами чеченские собровцы частенько рассказывали в трёх экземплярах. И неоднократно. Но это — старинная красивая легенда. Ныне у них и начальники, и полковники, даже генералы имеются. Куда мир катится, где традиции? Затерялись традиции в толще временных слоёв. Сейчас из одежды современные джигиты отдают предпочтение натовскому камуфляжу, а из транспорта — джипам с перебитыми номерами.
Сколько было случаев: едут, к примеру, по горной дороге навстречу друг другу два чумазых грузовика, один с российскими омоновцами, другой с местными представителями «силовых структур». Омоновцы — понятное дело: оружие, потрепанная одежда без знаков различия, на головах банданы, ну, разве что если у кого панама или берет бывает, то на ней общевойсковая кокарда защитного цвета, либо милицейская. А у местных — всё почти то же самое, только на головах местами зелёные тюбетейки или повязки с арабской вязью мелькают, одежда почище, и никаких кокард! Вот и гадай: чьи это «силовые структуры». Чьи бы ни были, но настроены они весьма недружелюбно.
Был случай: проезжал отряд на «Урале» через бандитский посёлок, люди по обочинам стоят: дети, взрослые. Все настороженные, признаков гостеприимности и приветливости на лицах нет. Один из омоновцев решил приколоться: поднял вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком и крикнул: «Аллах акбар!», всё население механически в ответ тоже подняли руки и патриотически ответили: «Аллах акбар!». Вот так и проехали. Потом этот случай со смехом вспоминали.
А вторая рассказанная Ромой история такая — это уже в наше время происходило и, наверное, многие её должны помнить:
Был такой известный генерал, зам министра — то ли Капустин, то ли Фаршев. Уважением и авторитетом у рядовых бойцов не пользовался, но имел власть; был любителем строевых смотров, обожал ходить со свитой и принимать неправильные, заведомо провальные боевые решения, из-за чего весь войсковой люд на него огромное недовольство имел. Как-то раз он со своей свитой зашёл в столовую МВД, а там два друга — чеченских омоновца — никак откушать не могут: буфетчики им отказывают, мол, сейчас генерал сюда подойдёт, проваливайте, опосля придёте.
И генерал пришёл. Спрашивает этих парней:
— Вы кто такие, почему не знаю?
— Мы — чеченский ОМОН, — отвечают гордо, и тоже, — а вы кто такие?
— Я генерал Такой-то со своей свитой! — подбоченился, встал в выгодном ракурсе чтобы шитые погоны получше различимы были, — не видно разве!?
На что чеченцы и отвечают:
— Ну и пошёл на…i, генерал, вместе со свитой, где-то мы таких уже видали!
Возникла конфликтная ситуация, все же нервные — это дело перед самой сдачей Грозного происходило. Один из свиты только было собрался пистолет вытащить, а пистолет этот уже в руке у одного из омоновцев оказался, второй всю свиту на автоматный прицел взял. Генерал со свитой — тык-мык, ничего сделать не могут, МВД ведь тоже под охраной этого же самого ОМОНа. Невезучий генерал оказался: при любом удобном случае все обидеть его норовили. Но об этом — в другой раз…
