Максим Шахов - Японская пытка
— Ты что делаешь? — изумился Ричард. — Сам себя сковываешь.
— Он правильно делает, — сказал Николай. — Снятые наручники тут же заметит охрана, когда будем высаживаться из машины. Лучше пусть применит свои умения позже. У нас может в любой момент появиться шанс. Я не терял времени даром. У меня есть вот что, — с этими словами Николай повернулся спиной к окошку, чтобы не увидел охранник, и достал из шва свое оружие.
Ричард восхищенно смотрел на нож.
— Как тебе удалось его раздобыть? Только не рассказывай мне, что это тоже монастырская практика. Не поверю, ты на монаха не похож.
— Из туфли супинатор вытащил, а потом о бетон заострил.
— И как ты собираешься им воспользоваться?
— По обстоятельствам, — ответил Николай, пряча самодельный нож в тайник.
Проехали еще несколько километров, и машины остановились. Перестали работать двигатели.
— Все, приехали, — тревога отразилась на лице Ричарда. — Сейчас начнется или кончится.
Послышалось, как отпирают запор на дверце, охранник в это время внимательно следил за «бревнами» через стеклянное окошечко.
— Выходим! — крикнул конвоир и стал в отдалении с карабином наготове, чтобы никто не сомневался, он демонстративно передернул затвор.
Второй охранник прошелся взглядом по рукам, явно для того, чтобы удостовериться — все наручники застегнуты и находятся там, где положено.
Глава 14
До этого момента Николаю лишь пару раз доводилось видеть начальника «Отряда 731» Сиро Иссии. Он не мог взять в толк, почему тот приехал сегодня на полигон. Однако этого могли требовать сегодняшние исследования. Генерал словно не замечал «бревен», он ждал, когда охранники поставят для него раскладной столик. Когда стол и два стула были установлены, он уселся с важным видом и предложил сеть Ихара. Генеральский водитель тут же налил горячий кофе из термоса и посмотрел на генерала — стоит ли удостаивать такой чести начальника отдела?
Сиро Иссии кивнул, мол, можно.
Солдаты уже занимались своим делом. Один вбивал в мерзлую землю кол, на котором укрепил аэродромный сачок. Тот сразу же надулся, указывая направление ветра.
— Ветер практически не изменился со вчерашнего дня. Прогноз синоптиков подтвердился. Так что мы находимся в нужном месте, — проговорил Ихара.
Солдат что-то почитал в блокноте, сверяясь по компасу с надутым ветром сачком. После чего сел в машину. Грузовик отъехал где-то на полкилометра. Из него выгрузили контейнер, поставили на землю и потащили к столику катушку, разматывая провод.
— Я решил использовать сегодня контейнер с отравляющим веществом, который приводится в действие дистанционно при помощи электрического сигнала, — негромко пояснял генералу Ихара.
Николай смотрел на установленные посреди степи четыре косых, как буква «Х», креста. Они отлично читались на фоне открытого пространства.
— Что это? — спросил Ричард.
— Икс, икс, икс и еще раз икс, — ответил Николай. — Четыре раза неизвестность. Думаю, нас собрались распять, как Андрея Первозванного, на косых крестах.
— Тогда контейнер с блохами зачем?
— Это не блохи, тут уж я точно тебе скажу, в контейнере химическое отравляющее вещество. — Когда он работал — поручик знал это точно. Работая в «отряде», ему приходилось сталкиваться с такой конструкцией. Контейнер не предназначался для боевых действий, его использовали только при экспериментах. — Нажмет Ихара на кнопку — и произойдет выброс. Не зря они его поставили так, чтобы ветер погнал газ на кресты. Смотри, куда сачок показывает. — Ричард не стал спорить, теперь и ему все стало ясно.
Подопытных погнали по степи к видневшимся вдалеке косым крестам. Наручники пока ни с кого не сняли, так что думать о том, чтобы напасть на конвойных, не приходилось. Даже если бы сняли браслеты, это мало бы что меняло. В памяти четко вставали воспоминания, как Ихара гонялся на грузовике за разбегающимися китайцами, а теперь грузовиков было два. Шансов при таком раскладе никаких.
Когда подошли, то стало видно, что кресты в виде буквы «Х» сделаны из бамбука. Их укрепили в земле, пробив лунки и обсыпав мерзлой землей. Землю для надежности полили водой. Все еще стояла минусовая температура, и конструкцию сковал холод.
— Руки, — скомандовал конвоир Галицкому.
Первым сняли наручники с Николая, тут же привязали к кресту веревками. Следующим обездвижили Ричарда, он, правда, сопротивлялся, но так и не сумел вырваться. Камикадзе и монах дали себя привязать почти без сопротивления. Конвоиры, сделав свою работу, торопливо пошли прочь. У столика, где расположились генерал и Ихара, поблескивали объективы артиллерийского перископа.
Николай знал, что их сейчас рассматривает Ихара, а потому действовал осторожно. Нож, при помощи которого можно было бы избавиться от веревки, пока не доставал. Лишь попробовал дотянуться до него. Он медленно согнул ладонь, коснулся края рукава, даже ощутил острие.
— Чего тянешь? — повернул к нему голову Ричард. — Срезай веревки. Сдохнуть собрался?
— За нами наблюдают. Если увидят, что мы освободились, на машине в два счета догонят.
— Ты на мой вопрос не ответил. На тот свет решил отправиться? Надо же рискнуть, — пытался уговорить русского американец.
— Дождемся, когда пойдет газ. Тогда они сами побоятся сюда сунуться, — объяснил свою медлительность Николай.
— У меня крест шатается! — обрадованно воскликнул Ямадо и тут же принялся раскачивать его еще сильнее. — Его можно вывернуть, а там и освободиться.
С обледеневших грунтовых конусов, в которых крепились бамбуковые раскосы, стали скатываться комки земли.
— Получается, — шептал камикадзе.
— Сразу не выворачивай, заметят. Вывернешь, когда газ пойдет, — предупреждал Галицкий.
Но свой крест уже пытался раскачать и Ричард, однако ему не удавалось, бамбуковые палки только пружинисто качались. В отчаянии американец стал биться головой о перекрестие.
— Черт, черт, черт…
— Даже если один освободится, он должен успеть развязать остальных. Не паникуй! — крикнул Ричарду поручик.
Но тот и не думал униматься. Гибкий бамбук не поддавался, продолжал пружинить…
Ихара отстранился от перископа.
— Кто-нибудь уже освободился? — спросил генерал.
— Один близок к этому. Надо спешить, — рука Ихара легла на кнопку, разрывавшую электрическую цепь.
— Вы собираетесь прямо сейчас открыть контейнер? — удивился Сиро Иссии.
— Именно сейчас. Потом будет поздно.
— Но если они не освободятся, то погибнут. А у эксперимента другая цель. Может, лучше дать им побежать, не пустив газ?
— Я сделал так, что хотя бы один из них сможет освободиться от веревок до того, как облако отравляющего вещества достигнет их, он и развяжет остальных, — ухмыльнулся Ихара.
— Смотрите мне, — напомнил генерал.
Ихара вдавил кнопку, замыкая электрическую цепь. Внутри контейнера сработало устройство, освобождающее запоры крышки. В отдалении без всякого звука стало расползаться облако, окрашенное в желтый цвет.
— Я тонировал отравляющий газ желтым, — пояснил экспериментатор. — Это для того, чтобы иметь возможность следить за его распространением. Красивое зрелище.
Облако клубилось, края его заворачивались протуберанцами. Газ не поднимался высоко над землей, вершина облака проходила метрах в четырех-пяти над поверхностью.
— Разумно, — генерал не выдержал и подошел к перископу, ему не терпелось глянуть, что же происходит с распятыми на крестах.
Иссии кривил губы, увиденное его не радовало. Пока еще никому не удалось освободиться. Эксперимент грозил окончиться бездарно. На выходе уже маячило четыре трупа без практического результата, на который так рассчитывал командующий Квантунской армией…
Лишь только появилось облачко, Николай тут же сделал попытку достать самодельный нож, ведь ветер уже подхватил тонированный газ, погнал его на смертников, следовало спешить. Но спешка и подвела Галицкого, он сделал слишком резкое движение, и нож провалился в двойной шов. Теперь до него было не дотянуться. Самое обидное, что этого можно было не допустить, заранее сделав всего одно усовершенствование в тайнике — зашить, забить скомканной бумагой шов выше локтя. Но откуда поручик мог заранее знать, что ему доведется стоять с поднятыми над головой, привязанными руками! Как говорят в народе, знал бы, где упадешь, подстелил бы соломы. Теперь оставалась надежда лишь на товарищей по несчастью. У Ричарда не было ни одного шанса. Его крест укрепили на совесть, а вот крест Ямадо поддавался. Еще одно качание — и он рухнул. Но это еще не означало свободы. Японец извивался на земле ужом, пытаясь освободиться от пут. Бамбуковый крест складывался, раздвигался гигантскими ножницами, но палки оставались крепко привязанными к запястьям.
