Николай Леонов - Вариант "Омега" (=Операция "Викинг")
— Вас слушают, — неуверенно сказала она. Шлоссер молчал, пытался представить, как она выглядит — как одета, какое у нее выражение лица. Вчера, после ухода Маггиля, глаза у нее из голубых превратились в черные… Лота дунула в трубку и повторила: — Вас слушают. — Она еще подождала и тихо спросила: — Это вы, барон? — Шлоссер молча кивнул. — Вчера я забыла вас поздравить с очередной победой, ведь вы, как и предполагали, нашли в машине то, что искали. — Лота сделала паузу. — Мне приятно, что вы молчите, барон. — Она повесила трубку.
Шлоссер еще долго слушал частые гудки. «Невоспитанная сентиментальная девчонка…» Повесив трубку, он обозвал Лоту еще несколькими обидными словами. Настроение не улучшалось.
Едва войдя в кабинет, Шлоссер вызвал начальника дешифровальной группы.
— Докладывайте о ваших успехах, — сказал Шлоссер, когда фельдфебель переступил порог кабинета.
— Господин майор…
— Это не новость, — перебил Шлоссер, — я уже много лет майор. Я вам дал книгу с шифром, а вы не можете расшифровать пустяковые радиограммы. В чем дело?
— Еще не нашли нужную страницу. — Фельдфебель не сводил глаз с расхаживающего по кабинету Шлоссера.
— Как вы ищете?
— Начали с первой, господин майор.
— Боже мой! — Шлоссер вздохнул. — Будем благодарны дуракам: не будь их, мы не смогли бы преуспеть в жизни. Дайте мне книгу.
Когда фельдфебель принес томик, Шлоссер взял у него книгу, сдавил ее ладонями, посмотрел на нее сбоку
— Подойдите, — позвал Шлоссер, подходя к окну. — Что вы видите?
— Где, господин майор?
Шлоссер поднял взгляд на фельдфебеля.
— Как ваше имя?
— Курт, господин майор.
— Вольно, Курт. Страх — плохой помощник в работе. Смотри сюда, видишь темную полоску, и листы сходятся неплотно. — Он повернул томик боком. — В этом месте книгу открывали чаще, надо быть внимательнее. Иди. У тебя остались целые сутки. Завтра утром радиограммы должны быть расшифрованы.
А сколько осталось времени у него, майора Шлоссера? Что бы сказал отец, узнав, что его Георг, стремясь облегчить свою работу, собственноручно отдал человека в гестапо? Ничего не сказал — генерал не поверил бы. Шлоссер вспомнил сухое лицо отца, жесткую щеточку усов, светлые, чуть слезящиеся глаза. Отец долго противился желанию Георга работать в абвере. Но молодой Шлоссер был увлечен идеями Канариса. Георг мечтал стать немецким Лоуренсом. После долгих споров, под давлением Канариса, обещавшего лично следить за карьерой Георга, генерал сдался.
Шлоссер повертел в руках бутылку коньяку, поставил назад в шкаф. Необходимо быть в форме. В абсолютной форме! Завтра, когда Маггиль привезет русского — Шлоссер старался не думать, что гестаповец может обмануть, — майор абвера должен находиться в отличной форме.
Он предупредил, что вернется часа через два, сел в машину, решил покататься по городу. За рулем он всегда чувствовал себя собранным и сильным, мерное урчание мотора снимало напряжение, подзаряжало энергией. Но на узких улочках Таллинна Шлоссеру было тесно, а когда он выехал за город, его тут же остановил патруль. Офицеры козыряли, извинялись, но стоило разогнаться, как на шоссе появлялся новый мотоцикл. Один раз Шлоссер не обратил внимания на приказ остановиться, его начали преследовать, над лакированным кузовом пропели пули; майор длинно выругался, встал у обочины.
— Извините, господин майор, номер вашей машины нам неизвестен, сказал солдат, возвращая ему документы.
Шлоссер, не ответив, поехал назад в город, остановил машину в узком переулке.
В операции «Троянский конь» наступил решающий этап — надо заставить русского работать. Завтра. Все решится завтра. Шлоссер представил, как, разговаривая с адмиралом, долго будет расспрашивать о здоровье и, между прочим, вскользь, как о само собой разумевшемся факте, сообщит, что имеет прямую связь с Москвой.
Настроение улучшилось, барон оглянулся, неожиданно выяснилось, что он остановился у особняка Лоты. «Что же, надо проверить, все ли готово к приему гостя», — попытался он обмануть себя. Он погулял у дома, придирчиво разглядывая двери, окна, выходящие в небольшой сад. Одноногий садовник копался у клумбы. Сорокалетний фельдфебель абвера прыгал на деревяшке, придирчиво оглядывал свое хозяйство и не мог даже у опытного человека вызвать и тени подозрения. Шлоссер вошел в дом.
В прихожей барона встретил охранник, он неловко поклонился, хотел было вскинуть руку в фашистском приветствии. Шлоссер оглядел косолапого, без нужды одергивающего пиджак парня.
— Ваша должность в доме? — спросил Шлоссер.
— Повар, господин майор!
— Не кричите. Повару полагается быть на кухне, а не торчать у дверей. — Шлоссер прошел в дом.
— Так точно, господин майор, — тяжело дыша над ухом барона, бормотал «повар». — Эльза, наша горничная, неожиданно уехала. Некому встречать гостей.
— Знаю. К вечеру пришлю новую. — Шлоссер остановился на заднем крыльце, навстречу барону из сада выбежала овчарка, оскалившись, обнажила влажные клыки. «Повар» чуть слышно свистнул, овчарка послушно села, но продолжала настороженно коситься на Шлоссера. Он вернулся в дом.
— Хозяйка завтракала?
— Никак нет, господин майор!
— Приготовьте ей завтрак, для меня чашку кофе, — направляясь в гостиную, Шлоссер добавил: — Если не научитесь одеваться, разговаривать и вести себя соответственно легенде, отправитесь на фронт.
«Повар» прихлопнул рот широкой ладонью, готовое сорваться: «Слушаюсь, господин майор», — превратилось в невнятное мычание.
В гостиной никого не было. Шлоссер, не зная, что предпринять, остановился в нерешительности. Послать доложить о своем приходе? Некого. Подняться в комнату Лоты без предупреждения? Неловко. Ждать собственную секретаршу, когда она соблаговолит спуститься? Барон нетерпеливо притопнул.
— Черт знает что! — сказал он, услышав на лестнице легкие быстрые шаги, поддернул манжет, поднял голову.
— Доброе утро, господин барон. — Лота протянула ему руку.
— Здравствуйте. — Он замешкался, поцеловал руку, принялся излагать причины неожиданного визита.
Девушка выручила его.
— Я очень признательна вам, господин барон, что вы заехали за мной. Я скоро буду готова. — Она взглянула на часы и заторопилась.
— Вам больше не надо появляться в бюро. — Шлоссер, делая вид, что рассматривает портреты, избегал встречаться с ней взглядом. — Теперь ваша работа будет исключительно здесь. Завтра сюда приезжает ваш «любовник».
Лота никак не реагировала на слова Шлоссера, она боялась даже подумать о русском. Всю ночь мысли о нем не давали ей спать. Она забылась лишь под утро. Телефон разбудил ее. Сейчас, видя, как барон нервничает, она ругала себя за несдержанность, делая вид, что ни вчерашнего разговора, ни утреннего звонка не было.
— Заказать завтрак, барон?
— Сейчас подадут. — Шлоссер продолжал разглядывать портреты.
— Благодарю. — Она подошла к Шлоссеру. — Это все мои родственники. Предки покойного мужа. Как вы просили, я придумала им биографии. Муж мне подробно рассказывал о них. — Лота говорила, не умолкая, молчание было бы тягостно. — Отец моего покойного мужа Вольфганг Шлезингер. В пятнадцатом году погиб на русском фронте в звании фельдфебеля. Судя по его лицу, барон, дедушка любил горничных и пиво.
— Фельдфебелю горничных иметь не положено, фрейлейн. — Шлоссер избегал называть девушку по имени.
«Повар» принес завтрак. Лота, забрав у него поднос, обрадованная, что нашла себе привычное занятие, стала сервировать стол. К Шлоссеру постепенно возвращалась уверенность. Спросив разрешения, он закурил сигару. Тут же почувствовав перемену в настроении барона, Лота перешла в наступление.
— Не думайте, барон, что жить в этом доме для меня удовольствие. Он слишком большой. В нем толкается много людей. Я никого не знаю. Они, мне кажется, знают обо мне все. Я не умею обращаться со слугами. Кроме того, вы знаете — у полковника действительно осталась вдова. Вдруг она пожелает проведать свой особняк?
Шлоссер молчал, мрачные мысли и сомнения вновь одолели его. Он зашел далеко, так далеко, что дороги обратно не видно. Если русского не удастся заставить работать, в счет запишут все… И двух проваленных агентов в Москве, и этот особняк, и даже девочку, которая сейчас сидит напротив. Сочтут, что Шлоссер не имел права раскрывать перед ней методы работы абвера. Отступится Целлариус, не спасет и сам адмирал.
— Вы мне объясните, барон, зачем я здесь поселилась? — повторила Лота.
— Извольте, — медленно ответил Шлоссер. — Завтра здесь появится капитан Пауль Кригер. Молодая вдова увлеклась симпатичным боевым офицером.
— А на самом деле? — спросила девушка.
— Позже узнаете, фрейлейн. Позже вы все узнаете. — Подавленный сомнениями, Шлоссер говорил медленно, как бы беседуя сам с собой. — Не задавайте слишком много вопросов. Знания укорачивают жизнь.
