Танк «Черный сепар» - Георгий Савицкий
— Ну, здравствуй, мама! — Артем с порога обнял самого родного на свете человека и почувствовал, как запершило в горле и защипали глаза…
— Сыночек! Вернулся…
В коридор вышел отец, рукопожатие заместителя начальника электросталеплавильного цеха Донецкого металлургического завода было все таким же крепким.
— На побывку? — голос отца звучал глухо, видно, что и он не может справиться с нахлынувшими чувствами.
— Дали, вот, "увал" на трое суток…
— Что ж вы в коридоре все, проходите в комнату, — спохватилась мать.
— Пошли сын, "бахнем" за встречу. А то ты родителям только по телефону звонишь, да и то не всегда… Нехорошо… — полушутя-полусерьезно пожурил отец.
— Можно, но по чуть-чуть…
— Да погодите вы! Я сейчас супчику домашнего нагрею, котлетки… Как у вас в армии, кормят-то хорошо, а Тема?..
— Нормально кормят, мам, я как раз вам гостинцев привез.
Чернов притащил из коридора сумку и вещмешок с продуктовым пайком на месяц. Стал доставать увесистые банки армейской тушенки, рыбные консервы, сгущенку, сахар, макароны, крупы, настоящее, как в Советском Союзе было, сливочное масло, сигареты.
— Как вы тут живете?..
Семья Черновых мало чем отличалась от многих в Донецке. Мама — Нина Сергеевна — преподаватель русской литературы, отец — Вячеслав Иванович — инженер-металлург со стажем в четверть века. Пока всю зиму 2013–2014 года в Киеве на Майдане резвились "отморозки" с портретами Бандеры и Шухевича под черно-красными и желто-блакитными флагами, пока они жгли "коктейлями Молотова" таких же украинцев, но в форме "Беркута", Донецк и весь Юго-Восток работал. Трудился на Донецком металлургическом заводе и Вячеслав Иванович Чернов.
А в апреле 2014-го отец и сын пошли на баррикады возле Донецкой облгосадминистрации, которую заняли сторонники Донецкой Народной Республики. Потом был референдум, страшное 2 мая — огненнокровавая Одесса… Славянск, Краматорск…
А потом их сын пришел домой в вытертом камуфляже и с автоматом на плече. Мама плакала навзрыд, но сын оставался непреклонным и уехал вместе с небольшим отрядом ополчения в сторону Саур-Могилы, где уже тогда случались ожесточенные стычки с мобильными группами бандеровских карателей, которые стремились перерезать дорогу к границе с Россией.
С тех пор только редкие телефонные звонки соединяли сына с его семьей, оставшейся в Донецке…
Сейчас Артем слушал, как живут его родители, и сердце молодого танкиста обливалось кровью. Постоянные обстрелы города, которые вели украинские каратели, очереди за гуманитарной помощью, безработица, ежедневные сводки погибших и раненых, когда боишься в списках обнаружить фамилию своего знакомого или родственника… То, как близкие люди прощаются навсегда, уходя утром на работу, потому что не знают вернутся ли они вечером…
Но вместе с тем…
— Знаешь, сынок, а меня позвали преподавать на наш филфак! — сообщила радостную новость Нина Сергеевна. — Многие же преподаватели от нас сбежали на Украину и там устроились… Я их понимаю: выслуга, пенсии…
— А я вот не понимаю, — со злостью в голосе ответил сын.
— Не нужно судить людей… Зато сейчас приходят ребята — вот такие, как ты: в камуфляже и прямо с автоматами, многие — даже с передовой. Представляешь, хотят учиться. Спрашивают на экзаменах, а что вам рассказать? А я смеюсь: рассказывайте, что помните. Даже война не убила в наших девочках и мальчиках стремление к знаниям…
— А что на заводе, пап?..
— ДМ3 — постоянно под обстрелами, подвоз сырья прекратился, дорабатываем остатки, уже консервируем механизмы и агрегаты… Обещают наладить производство за счет России, но когда это будет… А пока от нас республиканские "Грады" работают, а потом — ответные "прилеты" от украинских войск… Но мы держимся, сын! Держимся. Ты же у нас — защитник… Тяжело на службе?
— Нет, нормально, пап, дел только много…
* * *
Выспаться дома, в своей небольшой, но уютной комнате, под домашним, а не казенным солдатским одеялом! В этот вечер непрекращающаяся канонада по окраинам Донецка звучала чуть более приглушенно.
Утром — завтрак в кругу семьи. Для Артема он был, как второй день рождения. Знакомые образы и запахи, самые родные в мире люди — его родители — рядом с ним. Сразу же нахлынули воспоминания из детства — они втроем с папой и мамой припоминали какие-то особенные моменты из жизни. Артему давно уже не было так легко и тепло на сердце. Дом, семья, папа и мама — самое дорогое, что есть в жизни. Для каждого из нас это — место Силы, из которого мы черпаем душевную энергию, чтобы преодолевать всяческие невзгоды на жизненном пути. К родному дому мы возвращаемся и когда нам плохо, и когда нам хорошо.
Недаром воплощением всех глубочайших душевных переживаний для нас стал образ Родины-Матери.
И сражаемся — за тех, кого мы любим!
Все это простой донецкий парень Артем Чернов, танкист Чернов, понял на собственном опыте, все это он выстрадал и осознал сам. Он сражается за тех, кого любит, за самых дорогих ему людей, за свой тихий и уютный дом. За свою родную землю. И это отнюдь не пафос, а мироощущение, которое просто не позволяет поступить иначе.
Глава 13
СМЕРТЬ ГДЕ-ТО РЯДОМ
В Донецком аэропорту Артем в буквальном смысле слова заглянул в лицо смерти, стоило только ему вылезти из танка, чтобы уточнить диспозицию. В завалах битой аэродромной техники, сгоревших бронетранспортеров и "бээмпешек", в развалинах аэродромных построек сориентироваться с помощью только панорамного прицела командира и триплек-сов было просто нереально. Приходилось рисковать: выбираться из-под надежной защиты брони и перебежками переть на самый "передок", где постоянно шли ожесточенные перестрелки. Причем здесь лупили в основном из пулеметов и гранатометов, автоматы же почти и не применяли. Как говорится, "лучший автомат — это пулемет", вот потому-то минимум из чего "работали" — это РПК-74, ручной пулемет Калашникова под калибр 5,45 миллиметра. Постоянно лупили из "Мух" и АГСов, отрывисто били крупнокалиберные пулеметы — "старички" ДШК и более новые "Утесы" пронизывали пространство между постройками, занятыми противоборствующими сторонами, трассерами. Тяжелые пули с легкостью крошили кирпичи, пробивая внушительные дыры в стенах.
Чернов уже притерпелся к этому аду и пригибался только изредка, когда минометная 82-миллиметровая "морковка" с воем шлепалась совсем уж недалеко. Или если пуля-дура визжала над головой. Командир взвода "Спарты", который тут "давал прикурить" "укропам", показал, что он хочет.
— Видишь здание? На третьем этаже — "крупняк" работает. Лупит, сука очень прицельно по нам. Пытались достать эту падлу из "Мух", но не долетает. Ни РПГ-7, ни тем более
