А Федотов - Разведчики в тылу врага
— Ну как нога, Василий? И как тебя угораздило в яму попасть?
— Темно, не видно было, да ее еще снежком припорошило. Ничего, кость цела, только, видно, поцарапал сильно, — ответил молодой приятный голос.
— Ну что там расшумелись, или опять к немцу в лапы хотите попасть? — сердито проговорил баритон.
— Здесь немца нет, пусть поговорят; когда нужно будет тихо идти, я скажу, — откликнулся старческий, похожий на женский голос.
Разговор прекратился, шум шагов начал затихать, люди удалились влево. Снова наступила тишина. Кто-то из девушек спросил:
— Кто это шел?
Колесова уверенно ответила:
— Наши. Либо бежали от фашистского плена, либо выходят из окружения.
Группа снова двинулась вперед. Пройдя шагов сорок, девушки пересекли свежий след. По следу было видно — здесь только что прошло много человек.
Вскоре вышли на хорошо наезженную, широкую дорогу. Пройдя полосой отчуждения в северо-западном направлении, девушки увидели большую деревню, расположенную на открытом месте.
Туда и вела дорога. Из труб некоторых изб шел дым, приятный его запах приносил ветер. Было за полночь — самое время петухам петь, однако их крика не было слышно — значит, там побывали, а может быть, и сейчас есть немцы: они обычно забирали и съедали всю домашнюю птицу.
Колесова хорошо ориентировалась по карте. Ошибки быть не могло — перед ними была деревня Софрониха.
Вдоль опушки леса пролегала тропа. По ней и пересекли дорогу. Тропа шла в нужном для разведчиц направлении, и они двигались по ней примерно с километр, пока она резк? не свернула на север, в глубь леса. Пришлось сойти на нетронутый снег.
Около трех часов ночи Колесова остановила группу. Прошли 18 километров, нужен был отдых. Тем более что предстояло пересечь дороги Городище — Слобода и немецкую рокадную дорогу Руза — Старое — Лыково — Новопавловское.
— Будем отдыхать два с половиной часа, — объявила Колесова. — В 6 часов утра возобновим движение. Сейчас поедим — и спать. Завтра — трудный переход, нужно набраться сил.
На этот раз отдых был неудачен: мешал сильный ветер и мороз. Строить укрытие не было времени, поэтому устроились с подветренной стороны за сложенными в штабель короткими бревнами. Несмотря ни на что, уснули быстро, и время отдыха пролетело незаметно.
Дорогу, соединяющую деревни Слобода и Городище, миновали благополучно. За нею начались лесные вырубки и оборонительные сооружения, оставленные нашими войсками в прошлых боях. Близился рассвет. Звезды погасли, на фоне неба начали вырисовываться вершины сосен. Ветер стих.
Но что это? Где-то впереди послышался ровный гул моторов. Девушки замерли. Через пять минут шум начал затихать, удаляясь на юг, влево от направления движения группы. Колесова уже хотела двинуться дальше, но в это время на севере, справа, послышался такой же шум; вскоре он достиг той же интенсивности, что и звук, раздававшийся слева. Колесова приказала Беловой и Филатовой выяснить обстановку.
Оставив подругам вещевые мешки и сумки, разведчицы пошли в сторону большака. Пройдя полкилометра, они вышли на опушку леса. Через оголившийся кустарник девушки увидели большое открытое пространство, чуть вправо виднелась небольшая деревня, по-видимому, нежилая, так как ни из одной трубы не шел дым, да и людей около изб не было видно. Через эту деревню с севера на юг шли немецкие машины, крытые брезентом, с солдатами. На обочине дороги, примерно в двухстах метрах один от другого, стояли мотоциклисты. Но вот колонна грузовых машин прошла, за ней пронеслось несколько легковых машин. Из деревни выехали два мотоцикла. Достигнув большака, один из них повернул на север, другой — на юг, и оба на большой скорости помчались каждый в своем направлении. Через 5—7 минут они вернулись. «Проверяют охрану большака», — решили разведчицы. Действительно, с севера приближалась новая автоколонна.
Вернувшись, Белова и Филатова подробно доложили своему командиру о происходящем на большаке.
Рассвело. День обещал быть солнечным, дул небольшой северный ветер.
Посоветовавшись с девушками, Колесова решила: переход большака отложить на вечер или на ночное время, сейчас же отойти в сторону и начать поиски подходящего места для перехода дороги.
Колесова и Белова, освободившись от вещевых мешков, пошли искать место для перехода большака, Липина осталась за командира группы. Другие девушки решили осмотреть ближайшую часть леса, так как здесь когда-то располагались войска и могли остаться какие-нибудь укрытия, которые можно было бы использовать для отдыха всей группы.
Нина Суворова нашла блиндаж, вход в который был засыпан снегом. Ивахонько обнаружила землянку, но малопригодную для отдыха группы: когда-то землянка была покрыта ветками лиственных деревьев, а сейчас проникший между сухими листьями снег засыпал ее. Морозова набрела на сожженный дом, по-видимому, дом лесника. Цокольная часть дома была сложена из камня и поэтому уцелела от огня. Просунув голову в небольшую отдушину, Морозова вдохнула запах чего-то съедобного — не то кислой капусты,, не то соленых огурцов. Она пыталась найти вход в подвал, но так и не нашла. Вернувшись, Морозова старалась доказать, что подвал — наилучшее место для отдыха, однако ее не поддержали; за оставленными продуктами в любой момент могли прийти хозяева.
Решили занять блиндаж.
Руками откопали засыпанную снегом дверь. Внутри блиндажа были сделаны нары в два яруса на восемь человек, в углу — столик из простых досок, в стене — углубление-окно; его расчистили от снега, и сразу стало светлее. У входа слева стояла чугунная печь. Потолок из накатника уложен хорошо, нары сделаны из горбылей, поверхность их была чистой. Несмотря на видимую благоустроенность, в блиндаже не было никаких признаков обжитости — окурков, банок из-под консервов, копоти от лампы или самодельного светильника. Видимо, им так и не успели воспользоваться построившие его солдаты.
Затопив печь, проверили, не демаскирует ли их дым. Оказалось, солдаты сделали все очень хорошо: дымоход был выведен под ели, растущие рядом, и уже оттуда дым расходился по лесу.
Вернувшаяся к семи часам Колесова осмотрела стоянку, похвалила девушек и с удовольствием выпила горячего чаю. Собрав всех в блиндаж, она сказала:
— Фашисты перебрасывают войска с севера на юг. Дорога находится под их неослабным контролем. Нам нужно установить окончание переброски войск противника, выяснить систему охраны дороги в тот период, когда по ней не производится воинских перебросок. Если на это время фашисты не снимут охрану дороги, нам придется ночью снять один из их постов и проскользнуть.
Все одобрили это решение и сразу же приступили к делу. У просеки, выходящей на дорогу, и вблизи блиндажа выставили дежурных. Стоящая у просеки должна была прислушиваться к шуму на дороге, а в случае его прекращения — немедленно сообщить об этом дежурной у блиндажа, которая в свою очередь должна об этом доложить Колесовой.
В блиндаж принесли еловых веток и топлива, затопили печь, сразу же стало тепло. Свободные от обязанностей легли отдыхать.
Отдыхала и Колесова. И, как всегда во время отдыха, не могла сразу уснуть. Может быть, нужно было вчера не отдыхать, думала она, а двигаться? Но тогда группа была бы обессилена. А может быть, сейчас нужно найти удобный момент и прорваться с боем? Но в этом случае можно потерять людей, не выполнив задания. Майор же предупреждал: на рожон не лезь! Нужно выждать, потерянное время можно наверстать.
Нет, она действовала правильно. И, убедившись в этом, успокоилась и уснула, пригревшись у горячей печки.
Разбудившая ее дежурная сообщила, что шум на дороге прекратился. Колесова приказала Липиной наблюдать за дорогой.
Спустя два часа Липина доложила: движение воинских колонн противника прекратилось, охрана с дороги снята. Около 16 часов началось движение гражданского населения. Время от времени появлялись отдельные автомобили и мотоциклы противника.
Колесова решила, что, если не возобновится переброска войск противника, переходить дорогу следует с наступлением темноты.
Выход назначили на 19 часов 15 минут. За оставшееся время успели умыться снегом, подтянуть снаряжение, налить во фляги горячего чаю.
Стемнело. Взглянув на часы, Колесова сказала:
— Пора продвигаться к дороге. За мной, по одному, замыкающая — Липина.
Группа двинулась. Место, выбранное Колесовой для перехода дороги, было удобным. В небольшой лощине под снегом, по всей вероятности, скрывался ручей, так как слева и справа, как на двух берегах, стояли ивы. Лощина подходила к самой дороге. Ручей уходил в лес. Вдоль ручья можно было легко и незаметно подойти к самой бровке, перебежать 8—9 метров полотна дороги и вскоре оказаться в лесу.
