Юность дедов наших - Дмитрий Алексеевич Кучеренко
Приближаясь к пруду, Санька притормозил, перевёл коня сначала на рысь, а потом и на шаг. Его догнали Василь с Сергеем.
— Не пускайте пока коней в воду, — распорядился Василь, — пусть отдышатся.
Санька, находясь в отличном настроении, не хотел ссориться, но не смог удержаться, чтобы не ответить своему другу:
— Без тебя прямо не знает никто, дураки кругом народились. Не можем без чуткого руководства.
Василь с лёгким пренебрежением осмотрел всех:
— Я об этом и толкую. Не скажешь вам, так вы коней запорите.
На этот раз Санька не стал отвечать, хотя очень хотелось вставить ещё пару слов по поводу Васькиного командного гонора.
Наконец подоспел и Коля на Ветерке. Он сразу спешился и стал прохаживаться, держа своего коня за повод и кряхтя, как столетняя бабулька.
— Опять полчаса враскорячку ходить. На нём только пасти хорошо. Ляжешь и спи себе, круглый, как диван.
— Тебе ещё повезло, — поддержал разговор Сергей, — я вон опять копчик сбил на Маруське, худая, ребра считать можно. Эй, кунсткамера, — обратился он к кобыле, — ты вроде вместе со всеми пасёшься, а всё равно на забор похожа.
— Зато на ней седло хорошо держится, — хохотнул Василь, — можно не затягивать постромки.
Когда дыхание у коней восстановилось, Санька направил Янтаря к воде. Тот аккуратно зашёл по колено и наклонился, чтобы попить. Подплывающую ряску он разгонял воздухом из ноздрей и уводил от неё нос в сторону. Вдоволь напившись и удовлетворённо потрясая головой, он пошёл глубже. Вот уже по брюхо, дальше, дальше и поплыл. Санька был рядом, он, держась руками за гриву, тоже помогал, бултыхая ногами, но скорее выступал в роли балласта. Обогнув петлю, Янтарь вышел на отмель, где уже плескались остальные. Санька выдернул несколько пучков осоки, скрутил их в подобие мочалки и стал мыть спину своего коня, попутно выбирая из гривы и хвоста кусочки застывшей глины. Василь подошёл к нему.
— Раз уж ты на Янтаре сегодня, тебе и отгонять всех к табуну.
— Хорошо, — ответил Санька, — тогда разнуздывайте остальных, а я верхом провожу.
Пацаны сняли уздечки и отпустили лошадей. Почувствовав свободу, кони выскочили из воды и стали кувыркаться на траве, как это обычно делают собаки. Да, именно так они делают, когда ничего не держит. Даже спинами трутся о землю.
— Ну, куда? — расстроенно крикнул Сергей, — только искупали.
— Покажи еще раз, как ты запрыгиваешь, — попросил Коля Саньку.
Тот с самодовольным видом вывел Янтаря из воды и уже уверенно повторил трюк. К нему подошёл Василь и протянул собранные уздечки.
— Не задавайся, архаровец. На обратном пути соли захвати, мы пока раков в ведро накидаем.
Санька накинул на плечо сбрую, покрепче ухватился за гриву, наклонился вперёд и зычно крикнул, пришпорив своего скакуна голыми пятками.
— Аджа! — разнеслось эхом по пруду.
Янтарь с места дал в галоп. Остальные кони помчались за ним, подпрыгивая и брыкаясь, как молодые жеребята.
Ловить раков руками в норах — задача нетрудная, но требует определённой смелости. Мало того, что ощупывать берег в мутной воде не очень приятно, так ещё в водорослях, которые как раз расположены вдоль берега, обитает множество водяных насекомых: жуков-плавунцов, водяных ос, агрессивных личинок стрекозы и всякого клопья навалом. Раки тоже дружелюбностью не отличаются, так и норовят ущипнуть своими клешнями. Причём чем мельче рак, тем больнее щиплет, у него клешни острее.
Парни наловили ведро раков, набрали в роднике воды, повесили вариться над разведенным костром и расселись вокруг, протянув руки к огню.
— Вроде вода не очень холодная, а замёрз, — дрожал Василь.
Сергей, сидевший напротив, стучал зубами.
— Это потому, что долго в воде возились. Сначала коней купали, потом раков ловили. Примерно час и вышел. Как бы не заболеть.
— Как там раки? Я крапивы чистой нарву, — сказал вернувшийся Санька.
— Ну да, кто же ещё? — развёл руками Василь, — ты у нас по ней спец.
Вот на траве толстым слоем расстелили свежую «зелёную скатерть». Санька надел дежурные рукавицы и снял ведро с костра. Аккуратно сливая воду, ошпарил крапиву, слил остальную в сторону, придерживая раков веточкой, чтобы не вывалились, затем резко перевернул его на импровизированный стол.
— Погоди, не убирай, — сказал, потирая ладони, Василь, — пусть травяным душком возьмутся.
Подняли ведро. Ярко-оранжевые раки рассыпались горкой, и в воздух поднялся душистый пар. Есть захотелось как после годового поста, молодой, растущий организм требовал пищи. Сергей схватил горячего рака, стал подбрасывать его как картошку, пытаясь остудить. Глядя на это, Санька с Василём тоже взяли по одному раку правой рукой за усы, а левой за «пёрышки» хвоста и, синхронно встряхнув, улыбнулись друг другу.
— А я малого брательника своего учил в часовых играть, — сказал Коля, держа рака за красные усы.
— Как это?
— Он вяжется за мной постоянно, вот я его в караул и поставил, сарай охранять. Говорю ему, смотри, мол, пост никак покидать нельзя. Расстреляют, и всё тут, дело-то ответственное. А если до ветру там или попить, то кричи секретный пароль — «керогаз». Я тогда подойду и сменю тебя.
— И как, получилось?
— Получилось. Я про него уже и думать забыл. Мать в хату зашла и спрашивает: чего это у тебя малой дурниной орёт и никого к себе не подпускает? Я к нему, а он горланит: керогаз, керогаз по-большому.
Василь даже поперхнулся от смеха, представив эту картину.
— Ладно. Раки хороши, — сказал Санька, поднимаясь и отряхивая колени, — время к вечеру, завтра дел много, нам с Василём разнарядка на кузню с утра.
Утром Санька и Василь вошли в кузню, там Пашка, крепкий, коренастый парень семнадцати годов, работал средним молотом по раскалённому зубцу от бороны, оттягивая заострённый конец.
— Здорово, братан, — поприветствовал его Василь, — а дед Наум где? Ты один здесь?
Тот продолжал работу, не обращая внимания на вошедших, затем кинул готовый зуб в носилки к остальным таким же.
— Дед Наум на родину ушёл, — ответил он, подойдя к печи, взял из неё клещами очередную раскалённую заготовку и стал рассматривать.
Санька в лёгком недоумении приблизился к Василю.
— На какую родину? Он же цыган у вас, — спросил он шёпотом.
Василь не успел ответить.
— В степь. Отдыхает он так, — Пашка воткнул заготовку обратно в угли и обернулся к пришедшим,
