Владимир Шатов - Ни шагу назад!
- До утра не дотерпит?
- Нет.
- Ладно. – Смилостивился он, почёсывая живот. - Иди на конюшню, скажешь конюху, я велел запрячь Ласточку.
- Век буду помнить, – бросилась благодарить Дашутка. - Спаси Христос!
- Будя, будя! – Остановил её председатель. - Беги…
Через полчаса впопыхах выехали. Свекровь ловко управляла старой кобылой, а Дарья лежала в тряской телеге. Нервное состояние молодой женщины стимулировало преждевременные роды. В дороге стало только хуже.
- Ой, не могу! - стонала она. - Умираю, маменька!
- Терпи родная...- побелев от беспомощности, шептала свекровь. - Скоро приедем.
Схватки участились и ночью, в тёмной степи, Дарья тяжело родила упитанного мальчика. Евдокия как могла, помогала ей, но что могла сделать она без инструментов и лекарств?
- Господи помоги! - Когда до больницы оставалась примерно половина пути роженица умерла от потери крови.
Заметив это, Дуняшка повернула сонную кобылу назад к родному хутору, и её безудержный плач перекрывал здоровый крик голодного новорождённого.
- Чем же я могу тебе помочь? – причитала молодая бабушка, глядя на исходящего криком младенца. - У меня же ничего нет…
Она в полном отчаянье посмотрела на удивительно спокойную Дарью. Та лежала на заду телеги, на её красивом и чистом лице лежала маска блаженства смерти. Прибывшее молоко распирало высокую грудь, которая вываливалась из выреза нательной рубашки. При свете полной луны казалось, что она просто прилегла отдохнуть от труда рождения новой жизни.
- Прости родная! – вслух сказала Евдокия Пантелеевна и приложила сына к ещё тёплой груди матери. - Грех это, да что делать?
Мальчик громко зачмокал губами, но сразу не смог высосать более густое молозиво. Он заплакал, снова начал яростно теребить материнский сосок и только добравшись до чистого молока, успокоился и затих.
В ту же минуту черноту ночи прорезала ломаная молния, и сплошным потоком полился освежающий дождь….
***Война… Все закрутилось, как в фантастическом смерче. 22 июня застало приёмного сына Евдокии Кошевой в училище, в пригороде Свердловска Уктус-городке, у озера с одноимённым названием. Чудесное, живописное место, где располагалось высшее военное училище. Курсанты, сбитые в тесную кучу прослушали у столба с репродуктором-«тарелкой» выступление по радио В.М. Молотова:
- Граждане и гражданки Советского Союза! – Голос народного комиссара иностранных дел СССР выдавал сильное волнение. - Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории…
Тотчас начальника училища завалили рапортами об отправке на фронт, все рвались разбить окаянного врага!
- Сначала воевать научитесь, – отмахивался от подчинённых раздражённый полковник. - Вояки хреновы…
Михаилу запомнилась одна вечерняя поверка в военном городке. Перед строем батальона курсантов стоят чины из училища и военного округа. Один из них, в форме НКВД, читает приказ Сталина о расстреле командующего Западного особого военного округа, Героя Советского Союза Павлова.
- Как много! - Следом шёл поимённый список других казнённых.
У Кошевого устали ноги стоять по команде «смирно», а всё нет конца фамилиям расстрелянных «изменников родины», командиров и комиссаров. Список был под триста человек…
- Как так, расстрел всего командования военного округа?! - У Михаила в голове сумбур. - Не может быть. Ведь это кадровые военные…
- Вольно! –неожиданно прозвучала долгожданная команда. - Отбой!
Война разгоралась не в пользу советских войск. Гитлеровцы прямо-таки пёрли на многих направлениях, в стране царили хаос и паника. Обескураженные курсанты часто задавали друг другу неудобные вопросы, хотя и боялись доносчиков.
- Почему так много наших пленных? – Михаил мучился, но не находил ответа. - Почему отступают, ведь Красная Армия всех сильней…
В голове полнейший ералаш. Идёт война, а в аудиториях учёба по тактике боя, которая вряд ли понадобится в настоящих боях. Немцы применяли свою тактику, заставлявшую отступать Красную Армию. Проходили строевые смотры, изредка объявлялись учебные тревоги, проводились даже эстафетные соревнования…
- На хрена нам тянуть ногу на смотрах, если на фронте наши сверстники гибнут тысячами? – удивлялся Кошевой. - Мы там маршировать, что ли будем?
Наступили первые дни ноября 1941 года. До окончания училища их курсу оставалось пять месяцев. Но вдруг всех старшекурсников, человек под триста, подняли в полночь и зачитали приказ о присвоении им воинского звания лейтенант!
- Ура! – Михаилу хотелось крикнуть от гордости, но не то было время.
Ещё сотне курсантов, наиболее подготовленных, проучившихся начальные курсы, присвоили звание старший сержант. С правом занимать должности помкомвзвода и старшин рот с одним условием, после трех месяцев участия в боевых действиях им автоматически присвоят звание младший лейтенант.
- Теперь наконец-то на фронт. – Радовались свеженькие лейтенанты, при погрузке в специальный поезд. - Ну, мы фрицам покажем!
В холодном и неприветливом Кирове к эшелону прицепили четыре вагона с девчатами-связистками. Форма на них сидела, как на корове седло. Девушки были обмундированы в армейские брюки и телогрейки, на симпатичных головках, шапки со звёздочками.
- Какие красавицы! – восхищался Васька Михайлов, прирождённый «донжуан». - Приходите в наш вагон в гости…
Девушки отвечали дружным смехом и шутками. Михаил в общем веселье не участвовал. Накануне отъезда он получил от матери заблукавшее письмо, в котором она сообщила о смерти Дарьи и рождении сына. Мальчика назвали Николаем. Всю долгую дорогу Кошевой молча лежал на верхней полке, отвернувшись к дощатой стене.
- Скорее бы в бой, – в голове билась одна навязчивая мысль. - Я им гадам за всё отомщу!
В смерти жены Михаил винил немцев и мечтал скорее убить хотя бы одного врага. Однако сразу на фронт ему попасть было не суждено, эшелон выгрузили на небольшой станции в Курской области. Там шло ускоренное формирование 87-й стрелковой дивизии на основе 5-й бригады 3-го воздушно-десантного корпуса под командованием Героя Советского Союза Александра Ильича Родимцева.
- Когда же я буду воевать? - Лейтенанту Кошевому пришлось опять заниматься муштрой, правда, с одним значительным отличием.
Теперь он сам обучал искусству воевать взвод зелёных юнцов, которым вскоре предстояло участвовать в грандиозной битве, решившей судьбу войны.
Глава 3
В вагоне воинского пополнения, следовавшем на Восток, ехало более сорока человек. После трёхмесячного обучения в тренировочном лагере под Магдебургом, их спешно погрузили в эшелон и направили в действующую армию. На каждой станции дети и женщины окружали вытянутый поезд, выпрашивая хлеб. Они говорили на чужом языке, но жесты были достаточно красноречивы.
- Какие они жалкие! – сказал Иоганн Майер и протянул чумазой девочке–польке кусок хлеба. - Немецкие дети никогда не будут просить еду…
Вскоре паровоз пересёк бывшую советскую границу у Пшемысля и солдаты увидели первые последствия бомбовых ударов. Бывшая русская часть местечка была сильно разрушена, особенно там, где началось немецкое нападение. Новобранцы молча взирали на разрушения, подавленные великой тайной, которую несла с собой эта война. Вилли Вюрм уныло заметил:
- Так вот как далеко ходят германские поезда.
- Это наша последняя связь с домом. – Поддержал товарища Майер.
Дальше они все сидели молча, тихо проезжали мимо невероятных развалин, сломанных деревьев и бесчисленных воронок от снарядов. То тут, то там попадались подбитые русские танки, смертоносные монстры, поверженные сталью. Чем дальше они продвигались вперед, тем чаще стала попадаться разбитая техника.
- Все на выход! - Как всегда неожиданно прозвучала лающая команда. - Построиться перед своими вагонами!
Будущие солдаты провели в пути уже две недели и с трудом верили, что поезд остановился окончательно. Они весело и шумно построились, винтовки сложили высокой горкой, тощие вещмешки валялись кучей перед строем. Пилле, парень из Саксонии, негромко спросил Майера:
- Чем ты собираешься заниматься, когда кончится война?
