Сергей Кольцов - Тихая разведка

Внимательный, ничего не упускающий взгляд генерала отметил замешательство лейтенанта.

— Товарищ генерал, — тихо, но твердо произнес Черемушкин, — мне кажется, что женщина не подходит для такого задания.

— А вы не тревожьтесь, товарищ Черемушкин. Наше решение, принятое вчера с начальником штаба, отменяется. По поступившим к нам сведениям, противник знает про «окно» на болоте, на правом фланге дивизии, где был первоначально намечен выход вашей группы в тыл врага. В общем, разведгруппа во главе с вами, лейтенант, будет десантирована на парашютах в центре квадрата «двадцать три». Что касается Ковровой, то по заданию штаба армии она прибудет в квадрат «сорок один», где самолет совершит посадку. Радистка временно останется в партизанском отряде. Возвращение вашей группы — самолетом, с поляны «Черный кристалл» после получения «Фиалкой» радиограммы о завершении поиска.

Командир дивизии не мог сейчас ничего сказать о причинах этих неожиданных изменений. А дело было в следующем. Базирующийся ранее в квадрате «тридцать четыре» партизанский отряд Бородоча, имеющий связь непосредственно со штабом армии, вчера в полдень в результате длительного боя с карательным отрядом СС потерял половину состава убитыми и ранеными. Разорвав кольцо окружения, он с трудом оторвался от преследования и отошел в квадрат «сорок один». Партизаны оказались в тяжелом положении: с мизерным запасом боеприпасов, продуктов, медикаментов. И ко всему этому — потеря радиста и самой рации. Сообщение об этом пришла кружным путем и легло расшифрованным на стол начальника штаба незадолго до прямого телефонного разговора генерала Чавчавадзе с командующим армией.

— Поэтому ваша группа будет состоять из семи человек вместе с вами, товарищ Черемушкин. В порядке ориентировки… На тот случай, если группа окажется в критическом положении или нарушится связь со штабом дивизии, одному из разведчиков — по вашему выбору — разрешается посетить станцию Юдино, что в двадцати километрах от поляны «Черный кристалл». На западной стороне станции, неподалеку от входного семафора, в будке стрелочника, запомните, в первой половине дня будет находиться один из подпольщиков городка Юдино, наше доверенное лицо. С фотографией этого человека вас ознакомят. Пароль при встрече: «Большая земля ждет вас в гости». Ответ: «До большой земли немалое расстояние. Нужно еще дойти». Ваши позывные — «Меркурий». Позывные дивизии — «Фиалка». Желательно полученную информацию не накапливать. И главное — разведка должна быть тихой. О предстоящей операции, ее задачах знают только присутствующие. Если нет вопросов — все свободны.

— Товарищ генерал, — в голосе полковника Купорева послышались торжественные нотки. — Как раз подходящий момент. Из штаба армии получен приказ о награждении гвардии лейтенанта Черемушкина орденом Боевого Красного Знамени.

— Ну, разведчик, с тебя причитается, — тепло обнял генерал Черемушкина. К нему присоединились Купорев и Кондрашов.

Широкие стекла окон играли бисером дождевых капель. Лохматое, с черными жилами небо серой массой цеплялось за верхушки тополей, росших у подъезда двухэтажного здания, давило на притихший, безлюдный городок. Группенфюрер Веллер, командующий формирующейся армейской группой «Метеор», молчаливо смотрел в окно на блестящие от дождя железнодорожные рельсы, по которым угрюмым жуком ползал маневровый паровоз «Овечка», подавая унылые, сиплые гудки. Он не слышал скрежета буферных тарелок, повизгивания рельсов, только отмечал, как растет, удлиняясь, состав из красных восемнадцатитонных грузовых вагонов на запасной линии. Чуть дальше, за станционными зданиями, Веллер видел темно-зеленую, начавшую желтеть с верхушек массу леса, уткнувшуюся углом в стоящую на отшибе полуразрушенную, с высокой трубой городскую котельную. Грязно-серая лента шоссе, разделяющего городок на две части, пересекала линию железной дороги, резко сворачивала на опушку леса и терялась за плотной стеной деревьев.

Станция Юдино была небольшой, и ее узел состоял всего лишь из трех запасных железнодорожных ниток и главного пути. Поезда уходили и приходили пока точно по расписанию, составленному немецкой администрацией, и составы не загромождали путей. Шли крытые вагоны, цистерны, платформы. Они быстро разгружались солдатами, преимущественно вспомогательных подразделений. Танки и самоходки, группируясь в укрытиях от воздушного наблюдения на близлежащих площадках, постепенно рассасывались, направляясь в указанные районы сосредоточения своих частей. Горючее и боеприпасы увозили к засекреченным хранилищам.

Городок, имеющий то же название, что и станция, состоял их трех десятков прямых и длинных, продольных и многочисленных поперечных улиц и улочек, сквозных и тупиковых переулков. Магистралью города, близко подходящей к железнодорожному полотну, являлось асфальтовое шоссе.

Здание, в котором расположился штаб группы войск, было выбрано не случайно. Это небольшое, крепкое, старинной кладки с метровой толщиной стен строение в два этажа, с мощными железобетонными перекрытиями соответствовало своему назначению. Штаб располагался в глубоком подвале, имеющем два выхода. Некоторые службы занимали первый этаж. Комнаты командующего группой находились выше, а остальные, имеющие отдельный выход со стороны соседней улицы, были отведены начальнику контрразведки и командиру охранного батальона войск СС.

Веллер, как бы принуждая себя, медленно повернулся от окна и несколько мгновений смотрел на сидевшего у письменного стола в глубоком кожаном кресле начальника отдела контрразведки группы «Метеор» штандартенфюрера СС Фалькенберга.

— Я доволен, штандартенфюрер, — произнес он наконец, — доволен прежде всего вашей оперативностью и знанием дела. Я говорю об участии вашей организации в скрытой передислокации частей, входящих в группу особого назначения…

Словно высеченное из серого дикого камня удлиненное лицо Фалькенберга несколько оживилось. Тонкие, красные ниточки губ вздрогнули:

— Рад слышать это, экселенц! Представители соответствующих служб тоже проявили должное усердие…

— Но меня, штандартенфюрер, прежде всего интересует информация о работе русской разведки, о принятых ею мерах. Не кажется ли вам, что по силе и мощи огневых средств, примененных нами при отражении атаки стрелкового батальона из дивизии генерала Чавчавадзе, проводившего разведку боем, русские догадываются об изменении в соотношении сил? Я хочу сказать, что тайна формирования нашей группы в некоторой степени перестала существовать для штаба армии генерала Фалеева.

— Информация, которой располагает отдел войсковой разведки во главе с оберштурмбанфюрером Вагнером, находящимся сейчас в войсках передней линии, не подтверждает ваших опасений, группенфюрер, — уверенно сказал Фалькенберг.

— Насколько я знаю Фалеева, — прервал его Веллер, — человек этот — мастер проведения сложных боевых операций. Таков же и генерал Чавчавадзе… Этот умный, отважный грузин — не заштатная фигура. Я хочу сказать, что наша передислокация, если мы действительно хотим сохранить ее в тайне, требует гораздо большей осторожности. Это не кашу для солдат приготовить. Я не прошу, а требую исключить утечку любой информации.

— И все же, группенфюрер, разрешите успокоить вас. Радиограмма агента С-42, полученная сегодня утром, говорит о том, что советское командование уверено: кроме подразделений известных пехотных дивизий в распоряжении намозолившего ему глаза седьмого армейского корпуса каких-либо других существенных резервов не имеется.

Веллер заметил, как у Фалькенберга сузились зрачки желтоватых, кошачьих глаз. «Какая самоуверенность, — подумав он неприязненно. — Но, слава богу, с ним можно работать. Этот не из гвардии тупиц и невежд».

— Имею честь передать вам схему переднего края соединения генерала Чавчавадзе, — прервал мысли Веллера штандартенфюрер. — Она — точная копия плана обороны этой дивизии.

— Кто? — быстро спросил Веллер, с интересом рассматривая бумагу.

— Агент С-42.

— Такую схему можно получить простой аэросъемкой, не теряя времени и людей… Или… комплектуя данные наблюдателей из траншей первой линии, — разочарованно протянул командующий.

— Но к схеме имеется еще и пояснительная записка. В ней — расстановка огневых средств, участки расположения резервов…

— О! Это меняет дело. Дайте-ка, еще раз посмотрю. Да-а… Согласен. Сведения немаловажные. Мы подумаем с начальником штаба. Считаю, что ваш человек заслуживает доверия и… поощрения.

— Штурмбанфюрер Вебер, группенфюрер, — опытный, прошедший отличную школу разведчик. Разрешите вернуться к вопросу о попытке контрудара стрелкового батальона русских. Нам известно, части их пехотной дивизии испытывают острый недостаток в личном составе и боевом оснащении. Сейчас, как мне кажется, самый удобный момент для нанесения удара и выхода нашей армейской группы на оперативный простор…