С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч
Перед нашим заходом в R-посадку было две попытки штурма Николаевки. Оба неудачные и с большими потерями. Первые были разведосы, вторые были мужики из первого взвода.
В это время, когда наблюдатели засекли движение, меня дёрнули обратно на укреп. По пути я встретил Цыгана с сопровождающим. Точка прибытия у нас была одна. Мы явились туда, и нам рассказали, что стоит задача сегодня ночью ворваться в Николаевку, занять круговую оборону в цокольных этажах домов и держаться до подхода основных сил. Часть группы Цыгана присоединят к моей группе, а вот кто возглавит это сводное подразделение, я или Цыган, мы можем выбрать. Как-то само собой у меня раньше вырвалось, что я пойду в Николаевку. Цыган не успел.
При выходе обратно к себе, я встретил Щорса. Он смотрел на меня, как Луначарский на эсера.
– Щорс, привет.
– Привет, Габыч! У тебя же есть возможность отказаться, не ходить? Не ходи.
– Нет, братец. Вариантов других нет.
– Удачи тогда тебе.
Для меня было откровением такое участие в моей жизни этого владивостокского парня, морского пехотинца когда-то в прошлом. Почему-то необычайно сильно напоминающего мне юнкеров царской России начала двадцатого века. Ну, Михалков, «Сибирский цирюльник» и всё такое. Хотя он был, конечно, на удивление наглухо прибитый коммуняка. Парадокс. В дальнейшем мы не раз угорали с ним по политическим вопросам.
Перед спуском с укрепа встретились с Цыганом. Ему кто-то подогнал два запечатанных хохлячьих пайка, одним он угостил меня. Потом Цыган пошёл к себе собирать тех, кто должен присоединиться ко мне на штурм. Сам Цыган должен был оставаться на нашем укрепе, держать связь, руководить проходящим подносом и осуществлять координацию убывающих и прибывающих подразделений через R-посадку.
Потом я прошёл мимо парней Хелдрека, оставил у них паёк и сказал, что, когда вернусь, мы пожрём хохлятинки. Потом осмотрел позиции, собрал группу и в целом обрисовал задачу, которую нам предстоит выполнить.
В группу нам добавили бойца с позывным Злыдень. Это был мальчишка небольшого роста, который не мог заткнуться ни на секунду. Пиздить его было бесполезно. Он как-то украл у Навли банку (прибор бесшумной стрельбы). Ну хотелось ему, чтобы у него на автомате была эта сраная банка. Глупость, конечно, но за это он был сослан ко мне и включён в группу «С», наряду со Сновидом.
Я порешал все свои вопросы и вернулся к Хелдреку, Газзаве и Спрею. Мы вместе захомячили мой паёк. Расписывать уже не буду, «шо вони готувати» для своих ВСУ, но корм для русского солдата и рядом не стоял. Обидно такое говорить. Ну да хрен с ней, с кишкой. Как я уже говорил, нормальный русский воин хрен без соли погрызёт, и отлично.
Если Хелдрека я уже упоминал, то про Газзаву я ничего не знал кроме того, что он откуда-то из Элисты. И что эти два «араба», когда появились у Хелдрека, вдоволь глумились над Корейцем, которого тогда им пригнали в усиление.
Кореец на момент прихода добровольцем отсидел семнадцать лет. Половину – в лагере, половину – в БУРе. И прошел через знаменитую карательную Ондо. Это такая туберкулёзная зона в Карелии. Жесть лютая! Состояние организма Корейца сами понимаете. Не особо. Газзава и напарник прожарили его от души. Без злобы, конечно же. Без издевательств.
Спрей! Что я могу сказать о Спрее? Ну что тебе сказать про Сахалин? Спрей – ростом метр с кепкой на коньках. Крепкий, коренастый. Родом с Усть-Кута что в Иркутской области. Бригадный, не проектант. Расскажу один случай. Как-то раз Спрей и сотоварищи намылились куда-то ехать. Прыгают в «каплю». При этом Спрей садится на место, с которого другой человек подошёл и попросил его пересесть. Спрей пересаживается, и они поехали. По пути «капля» наезжает на тээмку. Чтобы было понятно обывателю, в этой мине в районе восьми килограммов взрывчатого вещества. Это значит, бабахнет так, что тапки слетят в радиусе километра. Все, кто был со Спреем, «двести». На Спрее ни одной царапины. Ни одной. После этого случая он стал отличать наши птички от пидорских. По звуку! Вот такой сначала был трассер о маленьком воине из Сибири, но это был не трассер.
Я вернулся на позиции и стал готовиться к ночному штурму. Задача была разбита на две части. Вторая часть – это закрепиться на цокольных этажах. Я уже об этом говорил, а первый этап был преодолеть мост. Если в районе моста происходит столкновение с противником, то мы должны были откатиться. Такую задачу мне поставил Ленон. Напомню, он был нашим замком. Я, естественно, принял. Мёрфа Дикий, видимо, отпустил в отпуск. И ставил нам задачи именно Ленон.
Через несколько часов подгрёб Цыган и привёл с собой Богатыря, Мухича, Дантиста, Дантеса, Азукара и, сука, Кардана. И если Богатыря и Дантеса я приметил сразу, бывает такое, сразу отмечаешь каких-то людей при первой встрече, то Кардан тоже был известен тем, что бросал пулемёт и не хотел никуда идти. Такой, блядь, Великий Нехочуха. По итогу раз не хочет идти со всеми, пойдёт в команду «С». К Сновиду и Злыдню. На том и порешили. Договорились, что впереди идёт трио «С». За ними малыми группами перемещается остальной коллектив. Координирует всё Мельник. Под моим чутким контролем.
Собрались. Я применил чудо тактики, в которое меня посвятил Рич. В этот раз мы оставили шмурдяки на позициях. С собой я разрешил взять только бутылку воды, ну и если у кого кишка подводит, то немного жратвы. Звучит, конечно, чересчур красиво – «я разрешил». На самом деле попробуй удержи эту стаю волков. Попробуй, заработай у них авторитет и уважение. Попробуй! Сразу охуеешь!
Цыган меня клятвенно заверил, что за шмурдяки он костьми ляжет и всё сбережёт. Меня же волновали только тактические наушники и прочая электроника, которая в небольшом количестве скопилась у меня за время нашего движения. С парнями, что мы близко общались, договорились, что надо обеспечить себя зимними вещами и горелками с газовыми баллонами, потому что надвигалась осень. В Кодеме нам этого сделать не удалось по понятным всем причинам. Осень уже изрядно накатила. Ночами было зябко.
42
Я дал команду к выступлению, как вдруг Злыдень сквозанул в темноту и был таков. Да ёперный театр, неплохое начало. Вот тебе и Злыдень. Все вокруг осмотрелись. Его нигде не было.
– Давайте выдвигаться. Время не ждёт, – говорю.
Мы начали разматываться к концу R-полоски. Медленно ползём. Дорога всё время вниз. Ко мне подходит Мельник и, видимо, из уважения к моему выросшему статусу говорит:
– Габыч, вот тебе здесь будет удобно. И отсюда можешь контролить тот белый дом на южном окончании Николаевки.
– Хорошо, посмотрю. Гасило, давай со мной, – ответил я.
Я посмотрел место. Не понял этого расположения, ну да ладно. Можно поконтролить отсюда. Группа всё равно втягивается большим и длинным червём в подсолнухи, чтобы срезать угол. Где-то в подсолнухах нашли Злыдня. Выскочил, сука, как чёрт из табакерки. Его тут же сгребли и отправили к Сновиду и Кардану. По склону начали спускаться к переходу через реку, который был обозначен как мост.
Тут у меня взыграло
