Игорь Афанасьев - Сапёр, который ошибся

Чего-чего, но этого паренька не ожидал увидеть в чирикарских закоулках.

Панджшер. Май-Июнь 1984года. Колона нашего полка остановилась в одном из разбитых войной высокогорных кишлаков. В нём не было жителей, все они ушли подальше от наступающей советской армии. По обоим сторонам дороги разбитые артиллерией дувалы на фоне высоких тёмно-коричневых хребтов, и на разрушенных стенах следы от пуль разного калибра. Где-то лежала сгоревшая легковая машина, а невдалеке от неё обгоревший остов бронетранспортёра.

Наш механик-водитель спрыгнул с БМП и пошёл посмотреть, какое-то пятно на дороге. Мы тоже спрыгнули и пошли за ним. Пройдя мимо двух машин, остановились и оцепенели оттого, что подозрительное пятно оказалось раскатанным бронетехникой человеком. Это было просто жуткое месиво.

Кровь проступила сквозь ватный халат и, смешавшись с пылью, стала коркой. Костей было не разобрать. Ещё бы!!! После того как проехала БМРка (боевая машина разминирования), весящая около 50 тонн, да ещё и не одна колонна.

Нас обступила толпа бойцов и водителей. Подошли и командиры. Никто не мог промолвить ни слова. Командиры разогнали всех по машинам. Мы тоже запрыгнули на свою БМПшку, рассуждая между собой о чрезмерной жестокости расправы.

Вскоре колонна тронулась. Оглядываясь, смотрел, как бронетехника идёт по раскатанному в колее человеку. Большинство водителей старались объехать это жуткое пятно.

«Королевский» батальон

Панджшер. Руха.1мая 1984 года.

Как всегда, рано утром разведрота вернулась из засады. Командир роты приказал не ложиться спать, а подождать общеполкового построения, которое должно произойти через пару часов.

Мы думали, что это будет «дежурным» поздравлением с 1мая, и томительно ждали начала и конца этой формальной процедуры. За плечами была бессонная ночь, и страшно хотелось спать. Наконец-то прозвучала команда: «Строиться!», и остатки полка построились в небольшое каре, посреди бронетехники. Яркое афганское солнце заливало светом цветущую долину и ощетинившиеся скалами хребты.

На Панджшер из Газни пришло только 2 батальона, т. к. один батальон остался охранять месторасположение полка. Пехотные роты оседлали высоты на близлежащих хребтах, прикрывая «броню» со стороны гор. На «броне» оставалась разведрота, охрана бронетехники, механики-водители, операторы-наводчики, танкисты, ремонтники, сапёры, повара, медики, «комендачи», может кого и забыл.

В центр каре вышел начштаба. Выражение его лица было явно не праздничное. Насупив брови, он объявил о том, что вчера батальон 682-го полка попал в засаду! 150 человек убито и несколько тяжело раненных, т. е. чудом выживших посреди страданий, несовместимых с жизнью! Потом я узнал, что командовал батальоном капитан Королёв, стало быть, батальон был «королевским».

Это было потрясением. Никогда до этого дня не слышал о таких огромных потерях в живой силе в одном коротком бою. Начштаба не сказал о том, как это произошло, а «солдатское радио» доносило, что батальон шёл по ущелью, без прикрытия сверху и попал под перекрёстный пулемётный огонь. Беспощадный бой длился не более часа. Попытка спасти погибающий батальон была отбита душманами. А когда собрались с силами и высадили десант в ущелье, то в живых нашли только несколько человек, в которых чудом задержалась жизнь.

Говорили о том, что их специально оставили, чтобы они рассказали о том ужасе, который произошёл и который постигнет всех «неверных», ступивших на Панджшер, потому что душманы добивали оставшихся в живых. Самое печальное, что о воинах, павших в том тяжёлом и беспощадном бою, так до сих пор не узнали в России. Для кого-то афганская война, унёсшая 15 тысяч солдатских жизней и неизвестно скольких покалечившая морально и физически, стала слишком неприятной темой.

В конце своего выступления начштаб говорил о том, что мы отомстим, и враг будет разбит и что-то ещё в таком же духе. Напоследок поздравил с праздником 1 мая, добавив: «Какой уж тут праздник…».

682-й полк формировали в Союзе и ввели в Афганистан перед самой операцией на Панджшере. У нас в полку служил киномеханик родом из Питера. Однажды он заболел желтухой и попал в госпиталь, находящийся в Союзе. Когда выписывался из госпиталя, ему предложили перевестись в 682-й полк, дислоцированный около границы с Афганистаном в Термезе, и он очень обрадовался перспективе дослуживать в Союзе. Но через несколько месяцев 682-й полк вошёл в Афганистан.

Этому полку не повезло с самого начала, может быть кто-то осведомил «духов» о том, что подразделение не имеет боевого опыта. К сожалению, афганские военачальники частенько «сливали» информацию душманам о планах советских войск. На подъезде к Панджшеру 682-й полк попал в 3-х ярусную засаду. «Духи» зажали колону бронетехники на извивающемся по склону серпантине, подбив первую и последнюю машины, и потом расстреливали боевые машины на выбор. Когда пехота бросилась штурмовать позиции душман, то «духи» отступили под прикрытием второго яруса обороны. Пехота наседала, и когда стала подступать ко второму ярусу, то его защитники отступили под прикрытием третьего яруса. Когда бойцы бросились штурмовать третий ярус обороны, то «духов» и след простыл.

Вот так получив первое боевое крещение, 682-й полк вошёл на Панджшер и тут же понёс огромный урон в живой силе, потеряв батальон под шквальным огнём моджахедов.

Но на этом скорби 682-го полка не закончились. Все мы понимали, что противник жестокий и опытный, а Панджшер — это не прогулка в швейцарских Альпах. Тем более что советской армии противостояли бандформирования численностью до 5 тысяч человек (со слов наших командиров, на самом деле гораздо больше) под командованием Ахмед Шаха Масуда (масуд — прозвище, в переводе на русский язык значит счастливчик). Ахмед Шаху помогали спецслужбы иностранных государств, поставляя специалистов и вооружение.

Небольшие разведгруппы делали набеги с многочисленных баз, расположившихся в Пакистане. Иногда они объединялись и наносили чувствительные удары. Потом «рассыпались» в разные стороны и возвращались на базы для отдыха перед новым выходом. Операция была долгой и кровопролитной и закончилась выводом войск, а оставшиеся гарнизоны находились в осаде и более или менее контролировали только дорогу через ущелье.

Охота на духов. Руха

Панджшер. Конец апреля 1984 года.

Мы почти каждую ночь ходили в засады в районе небольшого кишлака в «зелёной зоне» под названием Руха. Когда началась операция на Панджшере, местное население ушло из ущелья, оставив длинную (около 80-ти километров) совершенно безжизненную «зелёную зону».

Утром мы возвращались из ночной засады. Отсыпались и после обеда снова готовились к боевому выходу. Вот и в этот раз мы готовились к ночной засаде.

Чистили оружие. Готовили боекомплект. Брали только самое необходимое. Никаких сухпайков, а только флягу воды. Обязательно зимний бушлат, потому что в горах ночью холодно.

Поздно вечером построение. В густых сумерках трудно различить рядом стоящего бойца. Последний осмотр. Попрыгали, чтобы убедиться, что ничего не звенит в снаряжении, и стали грузиться в десантные отсеки БТРов.

Грузиться приходилось плотно, чтобы сверху никого не было видно. БТРы долго петляли по опасной горной дороге. В одном месте они притормозили, не выключая двигателей, и разведчики высыпали на обочину. БТРы тут же тронулись дальше, чтобы скрыть место высадки разведроты.

Нашему взводному, маленькому армянину, молодому лейтенанту Аракеляну «деды» дали кличку — «ДШКа фирмы стаканчик». За обнаружение крупнокалиберного пулемёта давали орден «Красной Звезды», и Аракелян всё время канючил: «Найдите мне, пожалуйста, пулемёт ДШКа, если что, я его сам понесу…».

Частенько при досмотре кишлаков попадались французские разрисованные стаканы, и Аракелян собирал их и на привалах любовался. Но в горах каждый грамм превращается в килограмм, поэтому, найдя новый стакан, он мучительно выбирал, какой же из его коллекции надо выбросить, и, выбрав, с досадой разбивал о скалы.

Так вот, в момент высадки Аракелян пристал ко мне, чтобы я взял от него и переложил в свой вещмешок запасные аккумуляторы для рации. Пока я, расположившись на обочине дороги, перекладывал аккумуляторы, цепочка тронулась торопливым шагом. Несколько человек задержалось около меня. Наконец-то, «задушив» лямками вещмешок старинной системы «Сидор», забросил его за плечи и побежал догонять ушедшую роту.

Пробежав метров 500, мы остановились. Прислушались. Ночь. Тишина. Где разведка? Может быть, они уже свернули? Мы решили подождать, может быть будут нас искать. Увидев удобное место слева на обочине дороги, воронку после взрыва мощного фугаса, мы остановились и заняли круговую оборону.