Анатолий Кулемин - Агония обреченных
По закону военной тактики ни одна морская десантная операция не проводится без авиационного прикрытия участков высадки или же без полного уничтожения авиации противника на земле. Операцией «Плутон» предусматривался второй вариант – бомбардировщики эмигрантов при массированной поддержке авиации США должны были уничтожить военно-воздушные силы Кастро на земле; в этом случае необходимость прикрытия участков высадки отпадала.
День «Д», на который был запланирован второй авианалет – это раннее утро следующего дня, понедельника 17 апреля, когда силы вторжения начнут бои за захват побережья в заливе.
По данным ЦРУ, военно-воздушные силы Кастро состояли как минимум из четырех учебно-тренировочных самолетов Т-33, шести – восьми бомбардировщиков Б-26 и скоростных поршневых истребителей «Си Фьюри» английского производства. Данные летчиков, участвовавших в первом налете, были различными; они утверждали, что уничтожили от двадцати двух до двадцати четырех самолетов Кастро.
Результаты этого налета Бисселу были известны, но, несмотря на то, что они были противоречивыми, даже при самом благоприятном результате авиации у Кастро оставалось еще достаточно для того, чтобы весь флот вторжения уничтожить еще на подходе. «Самолет, оснащенный 50-калиберными пулеметами, может потопить все или почти все силы вторжения», таково было заключение инспекционной группы Пентагона проводившей оценку сил на Кубе в марте. Поэтому второй налет на авиабазы Кастро был необходим. Стратегически необходим, как воздух.
Биссел почувствовал, как немеет у висков кожа. Он знал: в это самое время в район высадки десанта уже подтянулись два американских авианосца «Шангри Ла» и «Эссекс», а также десантный вертолетоносец «Боксер» с батальоном морских пехотинцев на борту. Флот с самим десантом тоже был на подходе.
Биссел медленно опустил трубку на рычаг; ноги сделались ватными, отказывались держать; он тяжело опустился в кресло. Ощущение краха парализовало волю, отключило стремление к действию. Биссел не мог понять происходящего, не верил, не мог осознать его. «Что? Почему? Сейчас, когда маховик запущен, и его не только нельзя остановить, он вовсю набирает обороты, и вдруг такое решение! Это же целенаправленный срыв операции, он что делает?! – Биссел был в смятении. – Для чего тогда все? Столько сил, столько работы: базы, аэродромы, подготовка людей, и все впустую?! Он что, не знал, на что шел? Не понимал, что придется вмешиваться?!»
Биссел подошел к телефону и набрал номер первого заместителя директора ЦРУ генерала Кейбелла.
– Чарльз, он отменил второй налет, – сразу, как только генерал ответил, проговорил Биссел.
Несколько секунд в трубке была тишина; генерал вникал в услышанное. Осмыслив, глухо сказал:
– Этого не может быть.
– Это есть, Чарльз! Только что мне позвонил Банди и передал его решение: налет, намеченный на день «Д», отменен. Что делать, Чарльз? – спросил Биссел в отчаянии. – Это же крах.
В трубке вновь повисла тишина; для Биссела она была му́кой.
– Надо ехать к Раску, – сказал наконец Кейбелл. – Он пользуется влиянием, к его мнению президент прислушивается. Раск должен помочь.
Дина Раска, государственного секретаря, они застали в госдепартаменте; он заканчивал дела и уже собирался ехать в свои апартаменты в гостинице «Шератон-Парк», когда ему доложили, что прибыли Ричард Биссел и Чарльз Кейбелл.
– Что случилось, господа, – встревоженно спросил Раск, когда они вошли к нему. – На вас обоих лица нет.
– Скоро на нас на всех лица не будет. Операция «Плутон» на грани… – сказал Кейбелл, тяжело опускаясь в кресло.
Раск перевел взгляд на Биссела; тот держал себя в руках, ответил сдержанно:
– Президент отменил второй налет. Не знаю, какая оса его укусила…
– Этого делать нельзя, – вмешался Кейбелл. – Этот налет – важнейший элемент всей операции, его нельзя отменять ни в коем случае, иначе Кастро будет иметь достаточно сил, чтобы нанести удар и потопить весь флот вторжения. А на эту минуту эти силы у него есть. Первый воздушный налет – давайте правде будем смотреть в глаза – желаемого результата не принес, мы все это знаем.
– Дин, на вас вся надежда, помогите, – попросил Биссел. – Позвоните ему… Убедите, чтобы он отменил запрет.
Раск связался с Кеннеди в двадцать два часа, однако сам убеждать его в чем-либо не стал, сослался на Биссела и Кейбелла. Он сказал президенту, что они оба находятся у него и считают, что второй воздушный удар по авиабазам Кастро необходим.
– Момент внезапности упущен. Толку от второго налета не будет; ожидаемого результата он не даст. А вот неприятности принесет точно. С меня их уже достаточно; в ООН нас уже в открытую обвиняют в агрессии против Кубы. Все, мы больше не участвуем – второго налета не будет. Пусть кубинские эмигранты сами решают свои внутренние дела, – жестко ответил президент.
Биссел вернулся в секретный офис в районе памятника Линкольну около двадцати трех часов в крайне подавленном состоянии. Такого состояния, в котором он находился, он еще не испытывал никогда. Душила обида. Он даже почувствовал, как к горлу подкатил комок. Он, всегда вкладывавший душу в любое дело, за которое бы ни взялся, в том числе и за операцию «Плутон», сейчас оказался чуть ли ни в роли «мальчика для бития».
Биссел сидел в большом кресле, откинув голову на высокую спинку и закрыв глаза. Ему вдруг почему-то вспомнился небольшой городок Нью-Хейвен, что в ста двадцати километрах к северо-востоку от Нью-Йорка, его Йельский университет…
Вспомнил Биссел и часы своего триумфа, находясь уже здесь, в ЦРУ, и моменты горьких неудач: сбитый в Советском Союзе самолет-разведчик У-2 – тоже его детище – был одной из них.
Но все те радостные удачи по сравнению с удачей в операции «Плутон» меркли, а все те горькие неудачи в сравнении с крахом в заливе Кочинос были просто смешными.
«Ладно… Прорвемся… Если они захватят аэродром и удержат его хотя бы сутки, вопрос будет решен, – в который уже раз за последние часы подумал об этом Биссел. – Ни у кого тогда не возникнет вопроса: откуда поднимаются самолеты на Кубе. Тогда президент введет авиацию; не может не ввести. Ни враг же он самому себе, в конце-то концов…»
Биссел взял себя в руки; собрался; это он делать умел; благодаря и этому в том числе качеству «…все к чему он прикасался, превращалось в золото…», а именно так отзывались о нем.
Справившись с минутной слабостью, Биссел поднялся и направился в телетайпную. Через несколько минут на авиабазу Хэппи-Вэлли ушла закодированная телетайпограмма, в которой был приказ об отмене удара бомбардировщиками Б-26 по авиабазам Кастро, однако в ней же предписывалось задействовать бомбардировщики в прикрытии участков высадки десанта. Биссел сдаваться не собирался; он был не из тех… Операция «Плутон» в целом президентом отменена не была, следовательно, руководителем ее проведения продолжал оставаться он, Ричард М. Биссел.
Получив этот приказ, в Хэппи-Вэлли всех обуял цепенеющий страх.
Глава 15
«Москиты» стояли строем в две шеренги на взлетно-посадочной полосе в свете мощных прожекторов в двадцати метрах от многоцелевого военно-транспортного самолета «Геркулес» С-130; Роуч и капитан Тирадо стояли перед строем.
– Господа, – обратился Роуч не слишком громко, но так, чтобы его все слышали. – Настал наконец тот час, который мы все с таким нетерпением ждали. Сегодня ночью вы сделаете то, ради чего была создана ваша группа и ради чего вы все прошли такую спецподготовку. Вы все стали супердиверсантами, каких нет ни в одной стране мира, и я ни минуты не сомневаюсь в том, что вы с успехом справитесь с той задачей, которая поставлена перед вами. Сегодня ночью ваши имена войдут в историю. Ваши дети, ваши родные и близкие будут гордиться вами. Ваши потомки будут слагать о вас легенды. Я уверен… убежден в том, что вы все останетесь живы и здоровы. Вас там не ждут, а фактор неожиданности – залог успеха любой операции. Желаю удачи, господа, и – с Богом. Командуйте, капитан.
– Напра-во! – скомандовал капитан Тирадо; что-что, а это он делать умел. – На посадку в самолет, первая-вторая шеренги, бегом, марш!
«Москиты» команду выполнили; к самолету побежали неслышно. Ни бряцания, ни других посторонних звуков. Все оружие, боеприпасы, шанцевый инструмент, альпинистское и другое вспомогательное снаряжение все тщательно закреплено и подогнано.
– Вы даже бегать бесшумно их научили, – проговорил Роуч, глядя им в след. – Бегут словно по вате.
– Бегут так, как и должны бегать люди этой профессии, – отмахнулся Тирадо и неожиданно для Роуча спросил:
– Мистер Роуч, вы Бредли увидите?
– Как только окажусь в Вашингтоне, думаю – да. Свои координаты он мне оставил… Вот только я не знаю, когда это случится. А что?
Тирадо достал портсигар – тот самый, с короной на крышке, – и протянул его Роучу.
