Александр Тамоников - Акция устрашения
— Вьюн на связи!
— Я — Бим! Через забор перемахнуло пятеро вооруженных людей!
Волков остановил Марьям, спросил:
— Что они делают?
— Находятся у забора. Осматриваются!
— Приборы ночного видения имеют?
— Нет!
— Значит, пятеро?
— Пока да, командир. Жаль, что мы не имеем возможности контролировать улицы!
В разговор вдруг вклинился голос старшего лейтенанта Фролова, что стало большим сюрпризом для Волкова. Командир второго отделения его разведгруппы никак не должен был проявить себя без запроса самого Волкова.
Но Фролов все же вышел на связь, проговорил:
— Я Фрол, не горюйте, ребята, что не видите улиц. Я контролирую их и спешу сообщить, что к вам вышла вся банда. Мы проследили перемещение еще от балки за рощей. Их пятеро, командир.
Волков спросил:
— Как ты оказался здесь?
— Ну, не по собственной же инициативе? Она в армии, как известно, наказуема. И не я один, всю группу убрали из «зеленки», ну а меня отправили к тебе!
— Калинин прислал?
— В яблочко, Сережа!
— Ясно! Имеете задачу прикрывать нас?
— Все ты знаешь! Кстати, полковник рядом, через две улицы, у поста внутренних войск.
— Понял! Конец связи!
— Удачной охоты, командир!
— Спасибо.
Волков вновь запросил Блошина:
— Бим! Как боевики?
— По-прежнему находятся возле забора. Все вооружены «ВАЛами», на поясах ножи, гранат не вижу.
— Добро! Продолжай наблюдение!
Командир разведгруппы вызвал Шестакова:
— Шест?
— Я, командир!
— Слышал наш разговор?
— Слышал!
— Бандитов видишь?
— Пока нет!
— Будь внимателен. Начинаем работу!
Старший лейтенант обернулся к девушке. Та спросила:
— Появился все ж таки этот ублюдок Лема?
— Появился. Вот только Лема ли? Мы его в лицо не знаем!
— Я знаю, дай мне свои большие очки. Как понимаю, это прибор, позволяющий видеть в темноте?
— Да! И что ты намерена сделать?
— Посмотреть через замочную скважину задней двери в сад. Меня оттуда видно не будет, а я бандитов различить смогу, как только они приблизятся к дому.
Волков думал недолго:
— Что ж! Пожалуй, идея неплохая. Но пойдем вместе. Теперь ты от меня ни на шаг.
Спустя минуту Марьям с помощью прибора ночного видения (ПНВ) внимательно осматривала сад. А Волков на всякий случай, вызвав Блошина, поинтересовался, не видит ли прапорщик чего необычного в двери тыловой стороны дома. Вадим ответил отрицательно. Ну, раз снабженный ПНВ офицер спецназа не заметил наблюдения из дома, то что говорить о бандитах, не имеющих специальной аппаратуры. А те продолжали стоять у забора, хищно озираясь по сторонам, чутко вслушиваясь в тишину усадьбы и всей улицы. Их смутил свет в единственном с этой стороны здания окне, и главарь банды просчитывал, что бы он мог значить. В это время, а было уже за полночь, жители поселка обычно спали. Почему же не спали в доме Сахидовых?
Лема сильно рисковал, придя сюда и приведя новых боевиков, которых ему подчинили. Агаеву вряд ли удалось бы выбраться с базы, если б не случай. Кадаев после акции в Ойты вдруг покинул отряд, оставив за себя Хусейна. А тот имел пристрастие к наркотикам. Этим и воспользовался бандит. Улучив момент, когда временный босс обдолбился, он обратился к нему с просьбой навестить одну бабенку в поселке. Ничего не соображавший Хусейн разрешил выход, о чем тут же и забыл. А Лема, прихватив только что переданных ему молодых наемников из Афганистана, на «УАЗе» отправился к райцентру. Ехали долго, петляя то по дну ущелья, то по лабиринтам лесного массива. И только к одиннадцати вечера въехали в балку, не пересекая границу Шатана, где и оставили автомобиль. Далее Лема вел своих людей пешком. Он хорошо знал поселок и улицу, на которой находился дом, куда из Грозного перебралась ненавистная семейка Сахидовых.
И вот он в саду. Его бойцы рядом, а в доме свет! Почему не спят Сахидовы? Марьям сообщила русским о его угрозах? И те прислали группу прикрытия? Чушь! Стали бы федералы слушать какую-то чеченскую бабу, а тем более что-то предпринимать в ее защиту! У них дел и поважнее хватало. И что для федералов внутричеченские разборки? Ничего. Они им только на руку. Пусть режут друг друга, меньше проблем будет. А если все же прислали защиту? Но тогда русские уже перестреляли бы группу Лемы, как только она перелезла через забор. Чего ждать? Нет, скорее всего эта слишком ученая Марьям книжки свои вонючие читает или уснуть не может после того, что видела в Ойты. Но это надо проверить! Агаев повернулся к наемникам, плохо, но владеющим русским языком.
— Ты, — он ткнул пальцем в грудь одному из подчиненных, — с напарником идешь налево. Затем посылаешь его в обход дома, к центральным воротам. Вы — он перевел взгляд на других наемников, — идите к кухне, к зданию, что виднеется справа. Видите?
Наемники утвердительно закивали головами.
— Ну а я к окну! Посмотрим, что делает моя красавица, которая вскоре будет визжать под моим кнутом, перед тем как раздвинуть ноги.
Агаев сглотнул слюну, наполнившую рот.
И опять обратился к наемникам:
— И смотрите у меня, подбираться к целям тихо, так, чтобы я не слышал. Ваша задача — лишь окружить дом, чтобы не дать кому-нибудь из него выскользнуть, когда в него войду я. Если же кто вырвется на улицу, тут же стрелять, независимо от того, кто будет, старики или пацан, но только не в молодую женщину. Ту схватить, лишив возможности кричать. Поняли меня?
Наемники вновь закивали привезенными из Афгана нуристанками — национальными головными уборами своей страны. Они прибыли сюда заработать деньги. Вот сегодня и отработают свои первые баксы. Главное — все сделать быстро и до утра вернуться. Утром Хусейн придет в себя. Он будет ругаться, но не сильно, если все пройдет по-тихому. И Кадаеву не доложит. Не посмеет. Иначе как объяснить то, что сам отпустил Лему, чему есть свидетели из дружков Агаева. Хитрый чечен позаботился об этом. Нет, Хусейн никому не скажет. Потому как, узнай об этом Али, Хусейну сразу же отрежут глупую башку. Но хватит рассуждать, терять время, пора действовать.
Лема кивнул афганцам. Те двумя парами медленно двинулись к дому. Туда же направился и Агаев. Первая двойка прошла совсем рядом с позицией Блошина. Как только духи удалились метров на десять, он нажал на рации клавишу вызова.
Марьям внимательно смотрела в сад. Ей было неудобно, но все, что происходило за пределами здания, она видела, в том числе и как бандиты двинулись вперед.
Проговорила тихо:
— Они пошли! Двое слева, двое справа, а посередине… да, да… это он, Лема!
Волков тут же оторвал девушку от двери, снял с нее прибор ночного видения и провел в комнату, приказал:
— Раздевайся, быстро! Время пошло на секунды.
Тут завибрировала рация.
Сергей, пока девушка снимала платье, ответил:
— Вьюн на связи!
— Я — Бим! Тронулись бандюки. Двое миновали позицию в каком-то метре от меня. Еще одна двойка движется к сараю. Один идет посередине, прямо к окну. До дома двадцать метров.
Волков сказал:
— Они решили окружить дом. Задача тебе меняется. Снимайся с позиции и двигай следом за теми, что слева. Ты должен обоих иметь на прицеле. И открыть огонь, как только получишь дополнительный приказ.
— Принял! Выполняю!
Прапорщик Блошин темной кошкой бесшумно пошел за первой двойкой боевиков.
Старший лейтенант переключился на Шестакова:
— Леша! Сладкую парочку, что двигается прямо на тебя, видишь?
— А как же? Как на ладони.
— Держи их в секторе обстрела. Огонь по моей команде!
— Без вопросов, командир! Ты с чеченом поаккуратней. Все же тебе брать его живым!
— Спасибо за заботу! Свою работу выполни!
Отключив рацию, Сергей взглянул на Марьям. Перед ним стояла практически голая и сильно покрасневшая, в легкой прозрачной кружевной комбинации, через которую были видны упругие полные груди и темные трусики, такая красивая и желанная Марьям. Офицер мотнул головой, проговорил:
— А теперь, девонька ты моя, быстренько к окну, на секунду покажи себя, затем задерни шторы и так же быстро в угол!
Марьям выполнила команду.
Лема находился метрах в пяти от окна, когда в проеме возникла фигура его несостоявшейся невесты и будущей рабыни. И он увидел сквозь прозрачный пеньюар ее груди. На мгновение бандит остолбенел, забыв обо всех опасениях. Она была дома и готовилась лечь спать. Рядом с ней никого быть не могло, даже близких. Чеченская девушка не допустит, чтобы ее лицезрел в таком виде кто-либо. Только муж. Значит, в доме никого, кроме семьи, нет. Желание переполнило бандита. В голове мелькнула мысль: перед тем, как утащить Марьям из дома, расстреляв семью, не завалить ли ее на кошму? Насладиться ее невинным телом рядом с окровавленной родней, лишив девственности? Да, так он и поступит. Он отымеет эту недотрогу прямо рядом с убитыми родителями и братом. Марьям тем временем зашторила окно, и Лема пошел в обход дома к центральной двери. Он видел трех наемников, стоявших на углах здания. Четвертый остался справа сзади и не мог быть заметен. Но возбужденный Лема, изо рта которого тянулась на майку струя липкой слюны, сейчас не думал о прикрытии. Все помыслы его были внутри дома, где, нежась под простыней, лежала Марьям, доступная и беззащитная. Такая, какой и рассчитывал застать ее бандит. Он подошел к центральной двери. Ударом ноги легко выбил ее и рванулся в главную комнату, где должны были находиться родители Марьям.
