Кайюс Беккер - Люди отряда «К». Диверсионный корпус немецких ВМФ во Второй мировой войне
Еще три «зеехунда», управляемые новыми экипажами, достигли Дюнкерка в момент его окончательной капитуляции и были либо затоплены, либо выброшены в гавани на берег. Позднее французы подняли их со дна, и они по сей день находятся среди экспонатов Океанографического музея в Париже.
Глава 10
Действия отряда «К» в Италии
В один из дней поздней осени 1944 года, в вечерних сумерках, с военно-морской базы Пула вышли и взяли курс на юго-восток, в Адриатическое море, три германских торпедных катера. Они держали курс мористее лабиринта островов, разбросанных вдоль югославского побережья. Через полтора часа катера миновали Лошинь, последний из удерживавшихся немцами островов, и приблизились к далматинскому побережью, где на островах, далеко отстоящих от берега, были устроены передовые базы противника. Несмотря на темноту, катерам следовало опасаться обнаружения неустанными лучами британских береговых радарных станций. Как раз против одной из этих станций, большой и очень эффективно работавшей, расположенной на северной оконечности острова Дуги-Оток (Изола-Гросса), и была направлена германская операция.
Когда торпедные катера подошли на расстояние 12 миль от острова, они остановились и спустили на воду три маленькие штурмовые моторные лодки итальянского типа, которые до того несли на своих палубах. Эти лодки направились к острову, а торпедные катера изменили курс, надеясь, что британский радар продолжит следить за ними и проигнорирует меньшую цель. Но и сами штурмовые лодки не стали подходить непосредственно к берегу. Они остановились на расстоянии тысячи метров от пляжа и, в свою очередь, спустили пять маленьких складных байдарок, в каждой из которых находилось по два человека, которые стали грести в направлении маленькой бухточки. В это время штурмовые лодки повернулись и пошли прочь, чтобы отвлечь внимание операторов радара.
Незадолго до полуночи группа нападения достигла условленного места высадки. Лейтенант Хейдорн и с ним еще девять боевых пловцов из отряда «К», имея при себе стрелковое оружие и взрывчатку, сошли на берег и спрятали байдарки в береговой низкий кустарник. Потом они дошли до двух елей, которые отмечали начало тропы, по которой и двинулись вдоль лощины, проходившей между скал. Пройдя по тропе около 250 метров, они достигли развилки, где свернули налево. До сих пор все происходило в соответствии с разработанным до мельчайших деталей планом операции. Кто-то из состава боевой группы так сказал об этом:
«Никогда раньше ноги нашей не было на этом острове, а все же мы встречали здесь каждое дерево и каждую скалу как старых друзей».
О станции слежения им было известно почти все: что радар расположен в помещении маяка, что здание окружено стеной, охранявшейся в нескольких точках часовыми, что казарма, в которой помещались около пятидесяти человек охраны, находится поблизости от маячной башни, и даже то, что из казармы наружу ведут две двери. Каждый из десяти диверсантов в точности знал, что ему предстоит делать. Бесшумно они сняли двух часовых, но третий, прежде чем его обезвредили, успел выстрелить и поднять тревогу. Это предупреждение, впрочем, пришло слишком поздно, чтобы помочь сберечь радарное оборудование: Хейдорн и с ним еще два человека уже добрались до него и запустили часовые взрыватели подрывных зарядов. Спустя 30 секунд, когда нападавшие уже отступали под огнем охраны, радарная станция взлетела на воздух. Шестеро из диверсантов добрались до своих байдарок и торопливо отплыли, спеша навстречу своим торпедным катерам. На обратном пути в темноте у катеров произошла стычка с несколькими британскими сторожевыми катерами, которая, однако, не смогла помешать их возвращению на базу в Пула.
С момента своего прибытия в Пула в сентябре 1944 года МЕК-71 провела несколько боевых операций подобного рода, причем число участвовавших в них никогда не превосходило двенадцати человек. Каждый из них был тщательно подготовлен командиром части лейтенантом Фрицем Вальтерсом, который вспоминает:
«Мы могли противопоставить противнику, по численности и ударной мощи неизменно превосходящему наши силы, только свою изобретательность. Чем меньше людей мы могли использовать для нападения, тем было лучше для нас, поскольку маленькая группа привлекает к себе куда меньше внимания, каждый ее боец точно знает, что надо делать, и может быть полностью уверен, что и все остальные выполнят свою часть задания».
У читателя может возникнуть вопрос: каким образом, задолго до проведения таких атак, в Германии могли получать сведения о мельчайших особенностях местности в районе проведения операций? Каким образом господа, сидевшие в своих кабинетах на побережье Балтийского моря, могли обеспечивать все это и многое другое?
В самом начале 1944 года адмирал Гейе, уже тогда предвидевший появление необходимости такой информации, заручился помощью исследователей и ученых, обладавших необходимыми географическими познаниями. В середине мая этот ученый персонал был размещен в школьном здании в городке Шёнбер в Мекленбурге, где можно было без помех продолжать начатые исследования. Кто бы мог догадаться, что эти очкарики в штатском, не имевшие в своем облике ничего воинственного, принадлежали к организации, в состав которой входили также отважные боевые пловцы, водители управляемых торпед, рулевые штурмовых катеров и моряки-подводники сверхмалых подводных лодок.
Доктор Конрад Фоппель, многолетний куратор Музея географии в Лейпциге, был поставлен во главе команды исследователей, в которую входили хорошо известные геологи, океанографы, метеорологи и даже математики. Основным источником информации о практически любой полоске берега европейского континента служила библиотека из 30 000 томов. Дополнительные сведения они черпали из описаний путешествий, опубликованных в журналах, из собрания 250 000 карт и схем и из 50 000 фотографий. Персонал «Космоса» – ибо такое кодовое наименование получил этот исследовательский центр – включал в себя картографов, типографских рабочих и переплетчиков, а также операторов светокопировального оборудования, размножавших отчеты и планы операций для распространения среди лиц, отвечавших за выполнение боевых заданий. Искусство использования такой массы документального материала заключалось в отборе только наиболее полезных и надежных данных. Свидетельствует доктор Фоппель:
«Нами были подготовлены сотни памятных записок, касавшихся далеко отстоявших друг от друга местностей, которые могли бы однажды стать местом проведения диверсионных операций. Мы хорошо понимали – для того чтобы люди, которые будут рисковать своими жизнями, руководствуясь подготовленной нами информацией, имели к ней полное доверие, необходима исключительная надежность всех предоставляемых нами деталей. Потому всякий раз, когда у нас возникало хотя бы малейшее сомнение в достоверности какого-нибудь факта, мы непременно отмечали это вопросительным знаком в тексте».
Типичный приказ, получаемый «Космосом», мог быть таким:
«Подготовить подробное описание, включая карты и фотографии, северного побережья Корсики, с указанием нескольких ненаселенных и труднодоступных пунктов, в которых яхта с осадкой в два метра с целью высадки наших военнослужащих может подойти близко к берегу».
Для получения в приемлемой форме ответа на такой запрос потребовалось двадцать часов лихорадочной работы. Сотрудников «Космоса» не должно было заботить, действительно ли в этом районе будет проведена операция, или что может являться ее целью. Поэтому доктор Фоппель и не подозревал, что на Лазурный Берег уже направлен лейтенант Вальтерс со своей МЕК-71 и что для проведения операции зафрахтована роскошная прогулочная яхта, которая должна была доставить на Корсику нескольких местных снайперов в сопровождении пятерых людей из отряда «К» для диверсионной работы против коммуникаций противника. «Космос», как обычно, предоставил точную информацию, но рейд все же провалился, поскольку корсиканцы повели двойную игру. Моряков, сопровождавших этих корсиканцев, так и не удалось возвратить назад, хотя спустя пять дней после их высадки и была предпринята такая попытка. Спасатели натолкнулись у берега на сильное противодействие в виде плотного огня из стрелкового оружия, и яхта была вынуждена отступить.
В сентябре 1944 года, когда МЕК-71 была переброшена на базу в Пула, на Адриатическом море сложилась странная в тактическом отношении ситуация. Союзники, медленно продвигаясь к северу, оккупировали несколько пунктов на югославском побережье и прилегающих к нему островах. В светлое время суток они полностью контролировали воздушное пространство, а следовательно, и море в этом районе, так что германские торпедные катера, базировавшиеся на бухту Пула, были вынуждены ограничиваться только ночными операциями. Но в это время они не могли встретить в море противника, так как британские корабли охраны, не имея необходимости проводить конвои в темноте, обыкновенно оставались на ночь в гаванях.
