Лео Кесслер - «Мертвая голова»
— А теперь, мой дорогой фон Доденбург, — медленно проговорил Стервятник, — мы пойдем дальше. Но если к вечеру мы не найдем себе еду и кров, то батальон СС «Вотан» прекратит свое существование.
Он распрямился и двинулся вперед походкой очень старого человека.
* * *Они наткнулись на резиденцию гауляйтера[23] совершенно случайно. Позади них русские стали все чаще и чаще запускать в небо осветительные ракеты и вести огонь из пулеметов. Стало ясно, что они уже буквально наступают эсэсовцам на пятки. Но в этот момент лес вдруг расступился, и они увидели несколько деревянных зданий. Рядом с ними стояли мотосани с работающими моторами. Над центральным зданием как ни в чем не бывало развевался флаг со свастикой.
Фон Доденбург почувствовал, как сердце в груди у него подпрыгнуло от радости.
— Мы спасены, господин штурмбаннфюрер! — закричал он. — Это наши!
— Подожди, подожди минуту, — остановил его Стервятник. — Надо все-таки сначала проверить…
Но, прежде чем фон Доденбург успел ответить, дверь центрального здания распахнулась, и оттуда на снег выбежали две совершенно нагие женщины.
— О, черт! — выдохнул ошеломленный Шульце. — Они же абсолютно голые — и на таком морозе!
Вслед за женщинами на порог вышел дородный мужчина в светло-коричневой форме. На груди у него блестел Железный крест времен Первой мировой войны и Золотой значок члена нацистской партии.
— Золотой фазан, золотой фазан[24]!! — грянул дружный хохот эсэсовцев.
Теперь уже ничто не могло сдержать бойцов «Вотана». Смеясь и крича, как сумасшедшие, они устремились к зданию, над которым развевался флаг со свастикой. Они наконец-то добрались до своих!
Толкнув дверь, солдаты влетели в центральное здание. В огромном прокуренном помещении вольнонаемные сотрудники немецкой армии из числа русских торопливо заколачивали какие-то ящики. В креслах развалились несколько пьяных девушек. Они пили водку прямо из бутылок и закусывали семечками.
— Кто здесь главный? — рявкнул фон Доденбург.
Русские девушки разом перестали смеяться. Они удивленно уставились на грязных завшивленных эсэсовцев, точно те были пришельцами из другого мира.
— Прикройте эту чертову дверь, — раздался громкий голос из внутренних помещений. Он явно принадлежал мужчине, который умеет вкусно и хорошо поесть и знает толк в выпивке. — Снаружи так холодно, что можно запросто отморозить себе яйца.
Фон Доденбург прошел мимо вольнонаемных, которые сразу побледнели, завидев страшные руны СС у него в петлице. Следовавший за ним унтершарфюрер Шульце выхватил бутылку водки из рук у одной из девиц и сделал здоровенный глоток, крикнув: «На здоровье!». Преодолев первоначальное замешательство, девушки уже облепили эсэсовцев, суя им в руки водку и семечки. Прислонившись спиной к стене, Стервятник с выражением полного бессилия на лице наблюдал, как одна из молодок вышла на середину помещения и стала тренькать на балалайке. Другая тут же пустилась в пляс.
Фон Доденбург вошел в кабинет, где за большим письменным столом восседал толстый мужчина в коричневой форме с петлицами абшнитцляйтера[25] и Золотым партийным значком на груди.
— Офицер дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер»? — скользнув глазами по нашивке на рукаве фон Доденбурга, проронил он. — Что ж, я хорошо знаю вашего командира Зеппа Дитриха. Частенько сталкивался с ним еще в Мюнхене в старые деньки. — Он одернул свой френч, намеренно сделав это так, чтобы фон Доденбург сумел хорошенько разглядеть Орден крови, которым награждались те нацисты, которые пролили кровь или были брошены в тюрьму за участие в национал-социалистическом движении до прихода Гитлера к власти в 1933 году. Не сводя своих маленьких свиных глаз с фон Доденбурга, он приказал сидевшей рядом с ним девушке:
— Пойди-ка оденься, Илона. А не то у этого парня сейчас могут разорваться штаны.
Блондинка, которую звали Илона, показала толстяку язык и медленно вышла из комнаты. При этом она намеренно покачивала бедрами так, чтобы это бросилось в глаза фон Доденбургу. Куно неожиданно ощутил давно забытый позыв внизу живота, но прекрасно понимал, что сейчас на это совершенно нет времени. Он уже слышал раскаты русской артиллерии за окном. Неприятель был совсем близко.
Фон Доденбург обратился к абшнитцляйтеру:
— Мы — всё, что осталось от штурмового батальона СС «Вотан» из состава дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Мы идем без остановки вот уже три дня, и мои люди совершенно измучены. Нам нужен транспорт, чтобы…
— Я понимаю, я понимаю, гауптштурмфюрер. В мои годы немецкие солдаты, впрочем, не убегали от противника. Однако это совершенно другая история. Я могу предоставить вам любые еду и питье. Мы все равно снимаемся и уходим отсюда. Но вот что касается транспорта…
— Но, абшнитцляйтер, разве вы не понимаете, что мои люди уже просто не способны самостоятельно передвигаться? Если вы не обеспечите нас транспортом, мы просто не сможем уйти отсюда. И нас захватят русские казаки. Вы понимаете, что это означает?
— Но у вас же есть оружие, не так ли? — бросил толстяк. — Во время Первой мировой войны я и мои товарищи четыре года воевали с Францией. Вы же не можете выдержать и четырех дней в окопах. В любом случае, на мотосанях, которыми я располагаю, для вас нет места. — Он отвел глаза. — Мне необходимо обеспечить перевозку сверхсекретных документов, предназначенных для гауляйтера Коха, и захватить своих сотрудников…
— Вы имеете в виду русских шлюх? — раздался голос Стервятника. Он стоял в дверях, поддерживаемый оберштурмфюрером Шварцем. На шее командира батальона висел «шмайссер».
Партиец густо побагровел.
— Что вы, черт побери, хотите сказать? Вы вообще представляете себе, с кем вы сейчас разговариваете? — Он щелкнул в воздухе толстыми, похожими на сосиски пальцами. — Я мог бы переломить вам хребет вот так!
Стервятник вздохнул.
— Шварц, — тихим голосом приказал он, — пойди и подготовь мотосани к погрузке бойцов «Вотана».
— Слушаюсь, господин штурмбаннфюрер! — бодро отрапортовал Шварц и вышел из кабинета.
— Вы не имеете права поступить подобным образом! — в смятении закричал абшнитцляйтер. — Сверхсекретные бумаги, которые я должен доставить, предназначены лично для гауляйтера Коха… За это самоуправство вы угодите в штрафной полк, штурмбаннфюрер! Вы что, сошли с ума? Вы просто не представляете себе, что…
Он вдруг замолчал, увидев, что Шварц вернулся в кабинет с золотым бокалом в руках. Драгоценный предмет полетел на пол.
— Это и есть те самые сверхсекретные важные документы, предназначенные лично для гауляйтера Коха? — тихо спросил Стервятник.
— Все мотосани нагружены подобным добром. Они, наверное, успели ограбить пол-России, — проронил оберштурмфюрер Шварц.
Толстый абшнитцляйтер покраснел еще больше.
— Это не мое добро, — пролепетал он. — Все это предназначено для Коха. У меня есть его приказ. — Он принялся лихорадочно рыться в своем портфеле. — Разрешите, я покажу его вам.
— Пристрели этого жирного ублюдка, — произнес Стервятник таким голосом, точно просил официанта принести ему тарелку супа.
— Что?!
Толстяк с золотым партийным значком в смятении обернулся. В этот момент Шварц нажал на спусковой крючок своего «шмайссера». Тело абшнитцляйтера задергалось под градом пуль, пронзавших его, и медленно осело на пол.
Пара партийных сотрудников с пистолетами в руках пыталась помешать бойцам «Вотана» выкинуть из мотосаней награбленное добро и усесться там самим, но их безжалостно скосили короткими очередями. Они испустили дух посреди скарба, которое так небрежно сбросили на снег.
До слуха бойцов «Вотана» донесся рев моторов русских танков — они подъезжали все ближе. Полупьяные шлюхи подбирали самое ценное и убегали в лес. Вольнонаемные сотрудники из числа русских то и дело косились в сторону приближающихся танков. Они прекрасно знали, что их ждет, если их собственные соотечественники захватят их.
— Занять места в мотосанях, — скомандовал Стервятник. — Вперед!
Поддерживаемый с обоих сторон фон Доденбургом и Шварцем, он направился к передним саням.
— Я поеду в задних! — крикнул унтершарфюрер Шульце, выбегая из центрального здания.
— Только смотри не задерживайся!
— Не бойтесь, не задержусь!
Эсэсовцы торопливо занимали места в мотосанях. Над их головами пролетел первый снаряд, выпущенный из пушки русского Т-34. Сани, в которых расположился Стервятник, сорвались с места. За ними последовали остальные. Едва они успели отъехать от резиденции гауляйтера, как в центральное здание попал танковый снаряд. Оно развалилось и тут же запылало.
Стервятник оглянулся и посмотрел на пылающие обломки здания. Пламя бросало странный отблеск на изможденное лицо командира, делая его похожим на мертвый череп, лишь слегка обтянутый тонкой кожей. Но в глазах Гейера по-прежнему пылала неукротимая воля.
