Сергей Александров - Крылатые танки
Перейдя в наступление из района северо-западнее и юго-западнее Шяуляя, войска генерала И. X. Баграмяна прорвали сильно укрепленную оборону противника и за четыре дня наступательных боев продвинулись вперед до 100 километров, расширив прорыв до 280 километров по фронту. В ходе наступления части и соединения фронта овладели важными опорными пунктами обороны немцев Телыщай, Плунчени, Мажейкай, Тришкей, Тиркшлей, Седа, Ворки, Кельмы, а также с боями заняли более 3000 других населенных пунктов,
Большой вклад в дело разгрома врага внесли летчики 3-й воздушной армии генерал-полковника авиации Папи-вина. 335-я штурмовая авиационная дивизия за образцовое выполнение задания командования и проявленные при атом доблесть и мужество была награждена орденом Суворова 2-й степени.
Нелегко нам давались победы над врагом. В полках были потери. Ветераны до сих пор вспоминают самоотверженность воспитанника Ленинского комсомола командира экипажа Толи Блинова. Это был замечательный патриот Родины, дисциплинированный воин, исполнительный, внутренне собранный летчик, обладавший способностью к решительным действиям.
Возвращаясь с боевого задания, Анатолий заметил, что на дороге сосредоточилось большое количество немецкой техники. Лучшей цели не найти. Но как ее уничтожить, если нет ни бомб, ни эрэсов? Тем более что над колонной патрулируют «мессершмитты».
Предполагая, что «ильюшин» намерен атаковать танки и автомашины, истребители яростно набросились на самолет Блинова. Задымил мотор. И комсомолец принял обдуманное, расчетливое решение — развернулся в сторону вражеской колонны и направил «черную смерть» в отвесное пикирование.
Страшный взрыв потряс окрестность. На дороге возникла огненная река. Образовалась пробка. Уцелевшие автомашины и танки расползлись в стороны и увязли в болоте.
В Прибалтике погиб молодой способный летчик Евгений Беляченко. Его израненный самолет перетянул через лес. У самой земли машина перестала слушаться рулей управления и, перевернувшись вниз кабиной, рухнула…
Я не помню ни одного сколько-нибудь важного боя, чтобы в нем не отличились коммунисты. Воспитанные в духе ленинских идей, они совершали героические подвиги, ради товарищей не жалели ни крови, ни самой жизни. Приведу один характерный пример.
Летчики полка Героя Советского Союза подполковника В. Г. Болотова возвращались с задания. Вот уже приземлились группы, ведомые офицерами А. Мироновым, Н. Макаровым, Ф. Садчиковым. Техники и механики встречали самолеты, осматривали их, закатывали в капониры. Казалось, все шло нормально. В воздухе оставалась лишь эскадрилья майора П. Арефьева. Но вскоре и она подошла к аэродрому. Надо было срочно садиться, ибо уже начало смеркаться, а полевой аэродром не располагал средствами обеспечения слепой посадки. И тут неожиданно из-за облаков выскочили четыре «фокке-вульфа».
Командир полка передал по радио майору Арефьеву:
— В воздухе противник!
— Всем садиться с бреющего! — тут же последовал приказ Арефьева ведомым. Вступать в бой запрещаю! Я прикрываю посадку.
Майор отвлек противника на себя. Он ударил по истребителям из пушек и с набором высоты ушел в облака. ФВ-190 бросились за ним. Арефьев именно на это и рассчитывал. Быстро развернувшись, он вышел из облачности и ударил из пушек по замыкающему истребителю, по успевшему скрыться. Вражеский самолет накренился, вошел в отвесное пикирование и врезался в землю неподалеку от нашего аэродрома, на который уже приземлились штурмовики эскадрильи Арефьева.
А сам командир продолжал вести бой с тремя оставшимися «фокке-вульфами». Одному из них удалось атаковать «ильюшина». Огненная трасса прошла рядом с кабиной стрелка-радиста. С борта Ил-2 ответили дружным огнем. «Фоккер» задымил и со снижением потянул на запад.
Теперь экипажу Арефьева было легче, летчик и стрелок приготовились к отражению очередной атаки, но гитлеровцы не стали рисковать. Они скрылись в облаках и больше не появлялись.
Майор пошел на посадку, но поврежденная машина перестала слушаться рулей. Самолет приземлился на фюзеляж недалеко от аэродрома.
Так коммунист Арефьев, приняв удар на себя, отвел беду от своих молодых товарищей по оружию.
В описании отваги, мужества, великой преданности партии Ленина невозможно перешагнуть границу восхищения советскими летчиками-штурмовиками. Недаром об их изумительных подвигах созданы книги, картины, песни, из уст в уста передаются легенды. Они достойны вечной народной памяти.
Под крылом — Неман
Закончились бои на мемельском и либавском направлениях. Мы получили приказ перебазироваться на аэродром Заалау, что юго-западнее Тильзита.
Первой туда вылетела группа штурмовиков майора Г. М. Денисова. С ними шел и я. Под крылом многоводный Неман. За ним появился Тильзит. Внимательно осматриваем местность. Все дороги, даже проселочные, обсажены деревьями. Майор ведет группу строго по маршруту, дает по радио указания летчикам.
До аэродрома осталось три минуты лета. Увеличиваем интервалы и дистанции. Вот в треугольнике дорог появилась небольшая площадка. По бокам она изрыта воронками, в центре — неровности.
Говорю Денисову:
— Я сажусь первым. Ожидайте команду на посадку,
На пробеге мой самолет сильно подбрасывало. Я несколько раз прорулил по летному полю. Выбрал наиболее подходящую полосу, на которой меньше неровностей, затем дал указание экипажам, как действовать во время приземления и пробега.
Вслед за группой майора Г. М. Денисова произвели посадку и остальные 100 самолетов дивизии.
Вскоре начали готовиться к пробным полетам с полной бомбовой нагрузкой. В плановую таблицу включили самых опытных летчиков. В первые же два-три дня после перебазирования в Заалау мы подобрали наиболее подготовленные экипажи, которым разрешалось летать с этого аэродрома,
К моменту перебазирования сменилось командование частей. Подполковника КП Заклепу назначили с повышением, его заменил летчик этого же полка Герой Советского Союза майор И. А. Мусненко. Подполковника В. Г. Болотова откомандировали на учебу в академию.
Вместо него назначили подполковника А. П. Карпова. Н. В. Банков передал полк Герою Советского Союза майору Д. И. Помукчинскому. Это были молодые способные организаторы, пользовавшиеся авторитетом у личного состава.
Штаб дивизии дал указание командирам полков произвести воздушную разведку местности, определить рельеф, наличие дорог и их направление. Сам я тоже изучил район предстоящих боевых действий. Слева и справа от Немана простиралась низменность, на большом пространстве залитая водой (особенно в районе впадения реки в Балтийское море). Обычно после разливов и больших дождей немцы откачивали воду в Неман, осушали пойму для пастбищ. Южнее виднелись дамбы, засаженные вековыми вязами. Вдоль шоссейных и грунтовых дорог тянулись сплошные аллеи, которые служили хорошим ориентиром.
Восточная Пруссия — гнездо германского милитаризма — была сильно укреплена оборонительными сооружениями, сплошь опутана колючей проволокой, изрезана противотанковыми рвами, насыщена долговременными огневыми точками, артиллерией разных калибров и другими средствами. Немецкое командование считало восточно-прусские рубежи неприступными.
12 января 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали наступление. Через два дня на оборону противника двинулись соединения 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а 15 января пошли вперед воины 4-го Украинского фронта.
Авиация 3-й воздушной армии поддерживала наступление войск 3-го Белорусского фронта. Штурмовики вели активную боевую работу. Они летали на воздушную разведку войск противника по всему Земландскому полуострову, отыскивали и атаковали гитлеровские суда в Балтийском море, фотографировали боевые порядки и цели врага.
В ходе наступления наши войска овладели значительной частью Земландского полуострова, обошли Кенигсберг с севера, северо-запада и юго-запада. Нашу дивизию решили подтянуть ближе к линии фронта, и мы перелетели на аэродром, находившийся рядом с Кенигсбергом.
Когда все летчики произвели посадку, гвардии полковник И. Т. Калугин, снимая шлем, сказал:
— Ну и благодать! Давно не летал с такого аэродрома.
— Аэродром-то хороший, Иван Трофимович, только находится он на удалении пушечного выстрела от противника, — заметил я.
К нам подошли инженеры Титов и Баранюк. Мы посоветовали им заблаговременно побеспокоиться о сооружении укрытий для технического состава: до вражеских позиций было не более десяти километров.
Все экипажи хлопотали возле своих машин. Механики и техники осматривали самолеты, летчики и стрелки помогали им. У штурмовиков М. Саломатина и В. Стригунова собралась почти вся эскадрилья. Их машины получили повреждения, и товарищи помогали производить ремонт.
