Альберт Зарипов - Партай-геноссе
В прошлом году, когда нынешний фазан Коля Малый был зелёным-презелёным бойцом второго периода службы, тогда с ним приключилась одна неприятность. Разведгруппа Љ613 выполняла боевые задачи всё в той же пустыне Регистан, но чуточку поближе к Лашкарёвке, нежели мы находились сейчас. И молодого солдата Миколу ночью побеспокоила какая-то «тварь ползучая». Это загадочно-таинственное существо до сих пор неизвестного происхождения… Одним словом, оно самым коварным образом то ли цапнуло двумя смертоносными клыками, то ли ужалило отравленным своим жалом, то ли попросту укусило ядовитыми зубами беззащитную коленькину ручку… И преспокойненько себе уползло…
Ну… Вполне возможно то, что эта зловредная гадина потом улепётывала в пустынную ночную даль со всей своей бешенной скоростью… Если не померла на месте от разрыва своего ядовитого сердца… Или же сильнейшего нервного стресса… Потому что зелёненький боец Коля Малый орал благим матом так… Что его истошные вопли «Ма-мо-о!» услыхали в соседней группе! А это ведь километров эдак «-цать»!
Но… Ночью перепуганного Коленьку успокоили-убаюкали добренькие дедушки-дембеля… Которые в тёмное время суток вообще-то привыкли спать… А не слушать небезуспешные попытки одного хлопчика перекричать сирену пожарной команды города Хмельницка… И старослужащим всё-таки удалось успокоить дико орущего Малого… Который потом весь остаток ночи нежно баюкал свою пострадавшую конечность.
А к утру Колина рука распухла и побагровела. Да так, что теперь для успокоения Малого потребовался промедол. За время действия наркотического обезболивающего умелые связисты успели достучаться до центра и в экстренном порядке передали просьбу об эвакуации. Советские вертолётчики не подкачали, и борт прилетел в срок… То есть через два часа полётного времени… Но когда Колю загружали в Ми-8, он умудрился своим затуманенным взглядом определить персональную принадлежность чьей-то лапищи… Чёрной и слоноподобной… И боевое соло, то есть концерт одного военного исполнителя возобновился… Но разведчики этого выступления уже не слышали, разве что самое начало… Но зато вертолёт долетел до Лашкарёвки всего за час с небольшим.
И тогда Колину рученьку не только спасли от окончательного отрезания от его же тела… Чего Микола тогда убоялся больше всего!.. Тогда Колиной руке даже вернули её первоначальный размер и вполне обыкновенный цвет… Чему Микола радовался очень даже несказанно…
Однако солдатская память бывает порой покрепче самого стойкого гранита. И если в неё врезалась хоть какая-то информация о уже случившейся неприятности… То стереть негативные воспоминания практически невозможно. А тут… Такое убедительное напоминание!.. Даже никаких сопоставлений проводить не надо… Кожа сама по себе покроется отборнейшими мурашками, волосы стойко станут дыбом во всех полагающихся и даже в неподобающих местах… А натруженные голосовые связки уже с первых секунд готовы взять самую нужную ноту…
— Да не полезу я больше на эту фишку! — упрямо бубнил Микола. — Ни-ни-ни… Нехай стреляють…
Хоть и прошло минут сорок, но хмельницкий парубок продолжал гнуть свою упрямую линию. Через час двадцать он смягчился… И всё-таки согласился дежурить, но только днём.
— Я лучше с кем-нибудь поменяюсь! — жаловался Микола. — Он за меня два часа ночью, а я днём за него четыре… Только так… Бо ночью я не можу…
К исходу второго часа Колино ворчанье стало всех раздражать… Все вроде бы понимали его состояние, но входить в его положение не хотел никто. То есть меняться не соглашался ни один человек. Ведь все мы находились в одинаковых условиях и в равном статусе…
— Ну, ладно! — всё-таки сдался Микола. — Я ночью буду только стоя дежурить! Чтобы не кормить этих гадов. Алик! Идёт так? Чтобы я стоя дежурил?!
— Да идёт-идёт! — согласился я. — Только чтоб не курил! А то огонёк далеко видно.
— Хорошо! — заявил Коля. — Договорились! Курить не буду. Только стоять.
На этом обоюдовыгодном соглашении возникшая проблемная ситуация оказалась исчерпана. Малый всё же согласился дежурить на фишке страшной-престрашной ночью, когда пустыня буквально кишмя кишит смертоносными змеями и фалангами, ползучими скорпиончиками и тарантулами, ядовитыми пауками кара-куртами и прочей пакостью… Оставалось только проверить то, как Коля Малый будет выполнять своё обещание. Ведь пулемётчику Билыку без старого напарника будет очень скучно.
На ужине разговор само собой зашёл на эту щепетильную тему. И, прежде всего, обсуждались способы защиты от ядовитых тварей. Самую большую опасность для нас представляли в первую очередь всевозможные змеи: кобры и гадюки, эфы и щитомордники… Но самой опасной была гюрза… Далее в перечне шли насекомые с отравленными жалами и челюстями… Ведь сейчас был апрель месяц. А вся эта смертоносная братия более всего опасна именно весной… Когда она проснулась-таки после долгой зимней спячки… Когда ей просто необходимо куда-то девать весь накопившийся яд!..
— А тут мы! — сетовал Шпетный. — Самое подходящее средство для применения…
— Чтобы зубки подточить! — поддакнул Лука. — Чтобы потренироваться! Коля, ты куда?
Но крайне раздосадованный Малый уже уходил прочь, бормоча под нос какие-то ругательства. Он и слышать не хотел ничего подобного…
— Чтоб от змей спасаться нужна верёвка, — говорил как всегда спокойный Лёха Шпетный. — Её надо растянуть по кругу, чтобы спящий человек в центре оказался. Змея доползёт до верёвки, уткнётся в неё и повернёт в сторону, чтобы найти проход… Поэтому верёвку надо по кругу выкладывать…
— И что?.. — с заметной долей сомнения спросил наводчик Абдуллаев. — Змея так и будет по кругу ползать?
Разведчик Шпетный подумал-подумал и только потом ответил со всей своей серьёзностью:
— Ну, да… Потом ей это надоест и она уползёт куда-нибудь ещё.
— Ай, шайтан! — искренне огорчился азербайджанец.
Тут Лёха уточнил то, что спасательная верёвка должна быть толстой… И всем нам стало ясно, что этот вариант для нас никак не подходит. Потому что такой верёвки у нас не было никогда. Разные шнуры и верёвочки имелись… А такой верёвки нет…
Не сговариваясь, оба наших наводчика улеглись спать внутри своих башен. Командиры тоже предпочли не рисковать своим здоровьем и перебрались на ребристый бронелист, расположенный впереди БМПешки. Коля Малый с Билыком сразу же поспешили на корму и забили там места для себя. Потому что передний бронелист на второй БМПешке уже занял товарищ майор.
На этом распределение ночлежных мест закончилось. Подавляющее большинство личного состава осталось спать на своих привычных местах. И, за неимением персонально-спасительных верёвок, все мы сразу же залезли внутрь своих спальников… Что вообще-то делалось под самое утро, когда становится довольно-таки прохладно… Однако никто не хотел ощутить своей кожей лёгкое касание змеиной мордочки… Или же ласковое щекотание мохнатых ножек фаланги… Ну, и так далее… [5]
Однако сон не шёл…
Как мы ни старались, но проклятущий сон даже и не думал приходить… Ибо все откровенно боялись… Уснуть и больше не проснуться!
Каждый сам по себе пытался справиться с этой напастью… Ворочался в душном и влажном спальном мешке, обливался то холодным, то горячим потом… Мысленно пересчитывал нескончаемые вереницы баранов или овец… Но сон всё не шёл…
Как ни странно, но первым не выдержал самый спокойный из нас…
— Ах, ты-ы… Блин! — заворчал Лёха Шпетный, вылезая из мешка наружу. — И это всё Малый! Запугал всех…
— А я-то здесь при чём? — бодрым тоном отозвался Микола. — Это змеи виноваты!
Шпетный вздохнул и высказал тому всю правду-матку:
— Мы тут столько ночей спали, и ничего! А после тебя!..
Они бы ещё полночи переругивались меж собой… Но с ребристого бронелиста послышался голос Веселкова… Тоже очень бодрый.
— Всем спать! Завтра утром снимаемся! Переедем на другое место.
И это было мудрым решением командира группы. Ведь мы тут находимся уже трое суток, а ни одного каравана не прошло мимо нас. Так что… пришла пора менять свою диспозицию… И даже змеи тут совсем ни при чём.
А здоровый сон как не шёл, так и не собирался идти!
Несмотря на столь приятственную новость, все солдаты продолжали мучаться неопределённостью и безвестностью. Всем уже давным-давно казалось… Вернее, уже явственно ощущалось то, что самые ядовитые змеи уже ползут в нашу сторону… Что фаланги и скорпионы уже вовсю семенят к нам… Что паразитам и каракуртам только и осталось проползти последние метры…
А их всё не было и не было…
Постепенно наши вынужденно-бодрствующие мучения переросли в тяжёлые фазы полудрёмы и полусна. Хоть так-то…
На следующее утро всё начиналось во вроде бы нормальном русле течения военно-полевой жизни. После ускоренного завтрака наша группа уже была полностью готова к выдвижению: имущество загружено, оружие проверено, а личный состав занял свои места на броне. Там же расположился и товарищ майор, который по причине всеобщей спешки успел израсходовать только полфляжки воды… Чтобы умыть своё здоровенное «личико», сияющее теперь на всю округу в горделивом одиночестве. Это на общем-то фоне небритых и чумазых образин… Как обычно невыспавшихся и, естественно, неумытых…
