Василий Смирнов - Саша Чекалин
— А я думала, вы отличник, — произнесла она. Почему она так думала, Саша не понял.
— Тоже отличница? — полюбопытствовал Саша, не зная, как обращаться к городской девочке: на «вы» или на «ты». В Песковатском школьники обращались запросто друг к другу. Там он мог любую девчонку дружелюбно шлепнуть по спине и, в свою очередь, получить ответный шлепок. Это считалось признаком высшего расположения. Здесь же, очевидно, существовали другие порядки.
— Не по всем предметам, — немного подумав, небрежно ответила девочка, выпятив вперед верхнюю пухлую губу и чуть улыбнувшись.
Видя, что Саша ищет резинку, она сунула ему свою и стала рисовать на промокашке какую-то рожицу, лукаво поглядывая на Сашу.
Девчонка оказалась лучше, чем он ожидал. И хотя вскоре Сашу пересадили в средний ряд, где сидели одни мальчики, с Наташей Ковалевой он все же охотно разговаривал на переменах.
— Ну, какие успехи? — спрашивала дома Надежда Самойловна сыновей.
— Хорошо! — в один голос отвечали Саша и Витюшка.
И оба наперебой рассказывали, какие у них учителя, кто с кем сидит и что интересного произошло в этот день в школе.
— Учиться здесь труднее, чем в Песковатском, — говорил Саша.
— Много задают? — поинтересовалась мать.
— Нет-ет… не то. — Саша затруднялся определить. — Задают столько же… Больше спрашивают. Как-то глубже.
Саша сидел теперь с Володей Малышевым, который жил рядом, на соседней улице. Они часто бывали друг у друга. Вместе делали уроки. Катались на лыжах, ходили в кино, в библиотеку-читальню.
Малышеву плохо давались математика и физика. Он то и дело забегал к Саше. Саша терпеливо объяснял ему формулы, помогал решать примеры.
— Понимаешь? — спрашивал он, расхаживая по своей комнате, заложив за спину руки. — Тут зубрежкой не возьмешь, если смысл неясен. — И снова допытывался: — Ты разобрался?
— Теперь понятно! — оживленно восклицал Володя, подняв глаза на Сашу и улыбаясь. Скуластое худощавое лицо у него светлело.
К Володе Малышеву часто заходили его друзья-одноклассники — Егор Астахов, Вася Гвоздев. Они подружились и с Сашей. Егор был молчалив, серьезен, говорил немногословно и редко улыбался. Круглое лицо его, усеянное веснушками, было похоже на утреннее солнышко. Егора так и звали — Солнышко.
Вася Гвоздев — полная противоположность ему: насмешник и задира. Лицом он был очень похож на Сашу. Даже зачес волос был у них одинаковый — слева направо.
Порой ребята собирались у Саши.
Мать и отец были довольны, что Саша так быстро заимел новых друзей. Появились свои приятели и у Витюшки. Впрочем, он не отказывался дружить и с Сашиными товарищами. Мать зорко следила за сыновьями. Проверяла у них тетради, интересовалась, где ребята бывают. В Песковатском было проще — там сыновья все время находились на виду. Каждый их шаг был известен.
— Как пионерские дела? — спрашивал отец.
— Во-о!.. — показывал Саша большой палец. — Здесь пионеры тоже дружные. Лодырничать никому не дают.
— А у нас весь класс пионерский, — заявил Витюшка.
Первый же сбор, на котором присутствовал Саша, прошел очень интересно. Обсуждали, какие книги за каникулы ребята прочли. Каждый должен был объяснить, кто из героев прочитанных книг ему понравился.
Саша хотел на сборе отмолчаться, но Машенька спросила его, и все смотрели на Сашу. Саша все же коротко рассказал про книги, но задумался, определяя понравившегося героя. А потом наугад Саша ответил: Марк Волохов из «Обрыва» Гончарова.
— А Марфинька?.. — неожиданно с места спросила Наташа Ковалева.
— Тоже… — отозвался Саша.
— А чем тоже?.. — не унималась Наташа, вызывая смех у девочек.
Пошептавшись с подругами, она глядела на Сашу с явным вызовом.
Саша вынужден был расхваливать Марфиньку, хотя никакого желания на это у него не было. «Чего привязалась?» — думал он про Наташу, наконец опускаясь на свое место и мечтая каким-нибудь каверзным вопросом отомстить ей.
Под конец сбора Машенька снова вызвала Сашу и в присутствии всех ребят спросила, какие обязанности Саша выполнял в деревенском отряде.
— Был звеньевым, — кратко ответил он, видя, что Наташа Ковалева тоже ждет его ответа. Говорить больше, хвалить себя в ее присутствии ему не хотелось. Он мог бы добавить, что у себя в деревне он был заводилой, вожаком не только в школе, но и на улице. Там его слово для песковатских ребят по-иному звучало. А здесь он пока чужой, но еще тоже покажет себя.
Когда же вожатая поинтересовалась, в каком школьном кружке он думает заниматься, Саша почти машинально ответил: в драматическом.
Наташа тоже занималась в драматическом. Володя Малышев сразу же бросил реплику:
— Не отстаешь от Наташки.
Саша промолчал.
Они теперь действительно часто были вместе.
Наташа держалась с ним запросто. Могла сорвать шапку с его головы или, словно нечаянно, толкнуть на перемене. Как-то, оставшись вдвоем после занятий кружка, он осмелился и пошел провожать Наташу домой. Они уже дошли до ее дома на Красноармейской, но тут Наташа стала дурачиться.
— Хочешь, теперь я тебя провожу? — храбро предложила она своему спутнику и спросила: — Боишься, мальчишки засмеют?
Она безошибочно угадала. Саша как раз подумал об этом. Но проводила она его только до первого перекрестка и вернулась домой, а Саша помчался к себе.
«Какая она славная и… смелая…»-думал Саша, расхаживая у себя по комнате.
На другой день все равно в классе стало известно, что он провожал Наташу, а Наташа провожала его.
А Володя Малышев, указывая на Егора, сказал на ухо Саше:
— У тебя соперник есть.
— Ты это о чем?.. — удивленно спросил Саша и, сразу поняв, немного покраснел.
Впервые в жизни Саша узнал, что его товарищ может быть одновременно и соперником, хотя Егор по-прежнему дружелюбно относился к нему. Намек Володи все же остался в памяти, как-то отдалил Сашу от Егора Астахова. Но Егор продолжал нравиться Саше. Он был честен и справедлив. И не случайно его выбирали и старостой и в совет пионерской дружины. Вместе с Сашей он мечтал вступить в комсомол.
— Зимой, не раньше… — сомневался Егор.
А Саше хотелось скорее. Все же не Саша, а Егор спросил пионервожатую Машеньку. Он с ней разговаривал спокойно и деловито, как равный с равной, а Саша почему-то робел перед ней.
— В комсомол нас скоро будут принимать?
— На следующий год… — обещала вожатая.
Саша вздохнул. «Так долго», — думал он, с завистью поглядывая на старшеклассников-комсомольцев. Они казались ему какими-то особенными людьми.
Однажды вожатая предложила провести сбор на тему «Наш город».
— Кто хочет подготовить беседу? — обратилась она к ребятам.
Все молчали, нерешительно переглядываясь.
— Трудно очень, — отозвался Саша. — В библиотеке почти ничего нет о нашем городе.
Саша с первых же дней записался в городскую библиотеку-читальню и часто вечерами сидел там.
Ребята разом заговорили, перебивая друг друга.
— Чего рассказывать-то о нашем городе? — возражали одни.
— Тоже город… — скептически протянул Егор Астахов. — Всего-то две с половиной тысячи населения.
— Даже железную дорогу не рядом, а в пяти километрах провели, — поддержал его Володя Малышев. — Не на всякой карте наш город и значится-то…
— А все-таки наш город хороший! — тряхнув черно-волосой головой, заявила Наташа Ковалева. — Такого раздолья летом, как у нас, нигде не найдешь.
— Да и зимой у нас неплохо! — поддержали ее девочки.
Разговор сразу переменился. Все наперебой стали перечислять достопримечательности своего города.
— Наш город еще до Ивана Грозного существовал… — слышался звонкий голос Саши. — А при Иване Грозном, в тысяча пятьсот шестьдесят четвертом году, обнесли город тыном. Сторожевые башни построили.
Ребята затихли, прислушиваясь к Сашиным словам, Не многие из них знали, что Лихвин в древности защищал Москву.
Заметив, что его слушают, Саша смутился и замолчал.
— Ну вот… — вмешалась Машенька. — Значит, есть о чем поговорить?
— Пускай Саша сделает доклад, — предложили девочки. — Он лучше всех историю знает.
— Он клад рыл в Песковатском, — вмешался Володя Малышев. — Старинную монету нашел.
Саша укоризненно поглядел на Володю, но все же ему пришлось рассказать, как он нашел старинную монету на берегу Вырки и как эту монету он по совету учителя Петра Ивановича отослал в областной краеведческий музей. Но выступать с докладом на следующем сборе Саша все же решительно отказывался.
Со сбора он ушел встревоженный, хотя Машенька и не настаивала, чтобы он делал доклад.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ни отец, ни мать не могли помочь Саше подготовиться к докладу: они сами почти ничего не знали о прошлом города.
