Павел Гусев - В тылу врага
В один из июльских дней наши разведчики заметили прибытие в Старую Гуту пешей колонны гитлеровцев. Рота карателей расположилась на отдых. Раздевшись по пояс, солдаты умывались холодной колодезной водой. Командир отделения первого взвода первой роты сержант Овчинников, которого за его высокий рост в отряде прозвали «Направляющим», попросил разрешения командования сделать вылазку, «попричесать» фрицев, как он выразился. С ним согласились. С группой из семи бойцов, с ручным пулеметом, он незаметно пробрался на окраину занятого карателями села. Выждав удобный момент, открыли прицельный огонь. Оккупанты растерялись. Начали они отстреливаться, лишь когда наши смельчаки уже отошли на безопасное расстояние.
И другой эпизод тех дней. В трехстах метрах впереди нашей обороны находилась в засаде конышевская группа Лазарева — около двадцати партизан с винтовками, автоматами и станковым пулеметом. Разведчики сообщили Лазареву о вражеской пешей колонне, приближавшейся к обороняемой нами опушке леса. Тот приказал пропустить дозор — отделение, шедшее впереди вражеской роты в сотне метров. Открыли огонь лишь после того, как колонна карателей приблизилась к засаде на полсотни метров. Станковый пулемет косил фашистов. Остальные бойцы вели прицельный огонь из автоматов и винтовок. В это время автоматчик Василий Шилов уничтожил вражеский дозор, пропущенный засадой. В тот раз, нарвавшись на партизанскую засаду, полегло больше половины роты противника. «Лазаревцы» захватили два ручных пулемета, около двадцати винтовок и пароконную повозку. Так была сорвана попытка фашистов захватить обороняемый нами участок.
Лазарев не любил говорить о себе. Но другие с восхищением рассказывали о его подвигах, а особенно о том, как начинал партизанить Василий… Неподалеку от райцентра Конышевка, там, где осенью шли бои. Лазарев подобрал исправный станковый пулемет и спрятал его в скирде соломы. Туда же отнес несколько автоматов, десяток винтовок, патроны. А потом уж начал собирать отряд из местных жителей. Пятнадцать народных мстителей под командованием Лазарева разгромили несколько полицейских участков в своем районе. Гитлеровцы бросили на борьбу с ними крупное карательное подразделение. Лазарев увел группу в Хомутовский район где в то время находилось несколько партизанских отрядов. Присоединившись к отряду имени Ворошилова № 1. конышевцы воевали с оккупантами до лета. Потом они действовали в составе нашего отряда, а в ноябре был сформирован Конышевский партизанский отряд 2-й Курской партизанской бригады.
Действия партизан не давали покоя врагу. Со второй половины лета фашисты укрупнили силы карателей, всячески стремясь разгромить брянскую партизанскую группировку. Наш отряд в это время оборонял поселок Красный Бор. Однажды утром, под прикрытием роты легких танков и при поддержке нескольких самолетов, до полка пехоты противника двинулось на село Новая Погощь, подступы к которому обороняли три крупных отряда — имени Ворошилова № 2, Червонного района и имени 24-й годовщины Красной Армии. Всех жителей села эвакуировали в лес. Село горело от зажигательных бомб и снарядов.
В течение шести часов оккупанты повторяли атаки одну за другой, но в лес прорваться не смогли. В середине дня вражеская пехота отошла на исходные позиции, но через некоторое время снова возобновила наступление, теперь уже на участке нашего отряда.
Сначала перед нами появились два танка — один двигался по дороге, другой — по просеке. Прячась за танками, шла пехота. Партизаны волновались — подорвутся вражеские танки на минах, установленных накануне нашими минерами, или нет? И наконец раздался взрыв — подорвался танк, двигавшийся по просеке. А через некоторое время налетел на мину и другой. Партизаны из рот Ложкова и Чикаберидзе ликовали: мины-самоделки оказались не хуже заводских.
Враги наседали. В трудном положении оказалась рота Чикаберидзе. Экипаж подорвавшегося на просеке танка продолжал вести огонь. И тогда командир отделения Сергей Мордовин подполз к танку с тыльной стороны и метнул связку противотанковых гранат. Угодил как раз в баки с горючим. Последовал взрыв. И тут же взорвались снаряды внутри танка.
Натиск врага был сильным: как ни упорствовали партизаны, отражая атаки, фашистам все же удалось занять Новую Погощь и Красный Бор.
Через три дня вражеский батальон начал прочесывать лес. Углубившись в него не больше чем на полторы сотни метров, фашисты натолкнулись на нашу засаду.
Бой был жарким. Несмотря на преимущество в живой силе, немцы, не имея опыта ведения боя в лесу, где из-за каждого куста грозит смерть, не смогли преодолеть партизанский заслон. Понеся большие потери, они отступили и прекратили прочесывание.
Партизанские отряды по-прежнему не только оборонялись, но и посылали часть своих сил на боевые операции. Прорываясь через вражескую блокаду, народные мстители выходили в безлесные районы, громили там мелкие гитлеровские гарнизоны и передвигающиеся на фронт подразделения. Активное участие в таких операциях принимал и наш отряд. Рота под командованием Ложкова участвовала в нападении на подразделение немцев, расквартированное в селе Уралово. В конце июля целую неделю рота Чикаберидзе совместно с партизанским отрядом из Погар Орловской области проводила боевые операции в их районе, где уничтожила немало карателей и захватила трофеи.
Летом 1942 года обстановка на советско-германском фронте осложнилась. Гитлеровцы рвались на Кавказ и к Волге. В июле-августе наши войска вели ожесточенные оборонительные бои на Дону. Враг захватил Ставрополь, Краснодар, Майкоп и вел наступление на Сталинград. Оценив сложившуюся ситуацию и свои силы, Крупецкий подпольный райком принял решение активизировать диверсии на железных и автомобильных дорогах Крупецкого и соседних районов.
Вскоре отправились в свой район разведывательно-подрывная и две диверсионные группы под общим командованием Черникова. Кузьма Сучкин возглавил группу разведки и подрывной работы, которой поставили задачу: сорвать заготовку и отправку зерна в Германию из Крупецкого и Рыльского районов. Совместно с подпольщиками партизаны должны были выявить и сжечь все склады зерна, подготовленного оккупантами к перевозке на железнодорожные станции. Для диверсий на участке железной дороги Конотоп — Ворожба — Сумы отправилась группа под командованием Сергея Мордовина. Еще одна группа во главе с Овчинниковым вышла на шоссе Глухов — Льгов, пересекавшее Крупецкий и Рыльский районы.
Как только группы, по приказу командования брянской партизанской зоны, покинули лес, основные силы отряда выступили в направлении поселка Красный Угол Погарского района, чтобы находиться там в заставе.
Накануне к нам приезжал командир объединенных партизанских отрядов Брянщины Емлютин. Он сообщил о массовом выходе партизанских отрядов в Погарский район для уборки созревшего урожая озимых, посеянных колхозами в прошлом году. «Чтобы добрый урожай не достался врагу, — сказал он, — решено занять весь район, выставить сильные заставы и силами партизан, с участием местного населения, как можно скорее убрать, обмолотить хлеб и понадежнее спрятать его в лесу».
Многие партизаны были в мирное время хлеборобами — дело для них оказалось привычное.
Вместе с нами на уборке работали и все жители поселка, даже старики и дети. Женщины проворно вязали в снопы скошенную рожь, а старики и дети веяли намолоченное вручную партизанами зерно. За первые два дня намолотили около десяти возов — не меньше пяти тонн. Половину готового зерна передали жителям поселка, наказав надежно спрятать его от оккупантов. А другую половину отправили на партизанскую базу в поселок Ильинский.
Перед окончанием уборки местные старики обратились к нам с просьбой — помочь подготовить поле для посева озимых. Война-войной, а если не посеять, то жители в следующем году останутся без хлеба. Мы предложили им выбрать лучшие участки для вспашки.
Конных плугов, сохранившихся еще с первых лет коллективизации, в поселке оказалось достаточно. За несколько дней мы вспахали два участка, около пятнадцати гектаров. Никто не сомневался, что хлеб этот уже не достанется немцам, к будущей жатве их прогонят с родной земли. Так и случилось. Правда, не везде наши войска подоспели к жатве 1943 года, но в районе активных действий партизан хлеб был убран и надежно спрятан самими крестьянами.
Однажды, когда мы работали в поле, к нам пришли четверо красноармейцев, бежавших из гитлеровского лагеря, расположенного в десятке километров от нас, около торфяного болота. Там оккупанты вели добычу торфа для отправки его в Германию. Кроме советских военнопленных туда были согнаны около двухсот жителей окрестных сел и деревень. Для нападения на лагерь была послана рота Ложкова.
