Шон Горн - Исповедь тайного агента
Но у нас было преимущество — фактор внезапности. Только на это мы могли рассчитывать. Ибо в открытом бою нам пришлось бы плохо.
Мы все были на своих позициях и ждали подходящего для нас момента. Скоро он настал. Главари вошли в дом, а их охранники собрались у входа. На более лучший момент мы и не рассчитывали. Мы подорвали мины в определенной последовательности и одновременно открыли огонь из стрелкового оружия и гранатометов. Люди в паники метались, но если их не уничтожали мины, то они попадали под шквальный огонь замаскированных пулеметов. Через 15 минут все было кончено. На месте встречи горели искореженные остовы машин и зияли воронки от разорвавшихся мин. Все место встречи было усеяно трупами врагов.
Это была победа. Меня начала бить нервная дрожь. Раньше со мной такого не происходило. Я старался скрыть мое состояние от командира. Ведь мне было неудобно за себя. Он понимающе взглянул и дал мне флягу. Я сделал глоток, мои зубы стучали о края фляги, но скоро я успокоился.
Командир отдал приказ и несколько человек из группы побежало к месту боя. Да это было не гуманно, но мы не должны были оставить ни одного свидетеля. Когда бойцы вернулись, вокруг были только трупы. Двое из них несли огромные баулы набитые долларами — это были грязные деньги, но это были их трофеи. Поэтому я ничего не сказал.
Через час мы вышли к вертолету и вернулись на базу. К вечеру я был в гостинице. Усталость накатилась на меня. Приняв душ, я открыл бутылку виски и стал ее пить. Я взял сигару и закурил — это была первая спланированная и проведенная мною операция. В моих глазах стояли сотни людей, которые были уничтожены по моему приказу.
Безусловно среди них были и ни в чем не повинные люди, но что я мог изменить. Для достижения своей цели я пошел на это и обратной дороги, вернуться в нормальную жизнь теперь у меня не было. Я стал человеком вне закона, человеком по приказу которого могут быть уничтожены сотни людей. Мне вспоминались слова отца о том, что моим судьей будет моя совесть.
Но честно говоря после сегодняшнего боя, у меня не было жалости.
Я не испытывал никаких чувств, меня не мучила совесть, ибо я считал, что борюсь за справедливость. Внезапно раздался условный стук в дверь. Вошел командир моей группы. Он смотрел на меня молча. Присев на кресло около дивана на котором сидел и достал бутылку виски. Мы ни о чем не говорили, а просто молча выпили.
Затем он поднял глаза на меня и сказал:
— Знаешь в первый раз вижу человека, который в первом же реальном бою вел себя так спокойно и рассудительно как ты. Я вначале думал, что ты просто чей то ставленник, но теперь я понимаю, что ты настоящий боец.
— Только одно мне не понятно. Насколько я знаю ты не имеешь никакого военного образования так, где же ты так научился мастерски планировать специальные операции и владеть оружием. Мои ребята считают, что ты один из нас. Но никто тебя раньше нигде не встречал, а это невозможно в нашей бывшей системе. Вот в чем загадка?
— Конечно ты правильно все сделал, в течении всей операции. Mы были все в масках и никто, кроме меня не видел твоего лица. Поэтому ты в глазах моей команды один мистический человек, который пришел, увидел и победил. А когда ты оставил нам миллионы трофейных долларов, ты еще стал более загадочен. Ребята поделили их на всех поровну вот твоя доля.
Он положил сумку туго набитую банкнотами. Я смотрел на него и молчал. Мне надо было сказать, что-то но ничего не приходило мне в голову. Конечно мне было приятно, что эти ребята прошедшие не одну войну считают меня своим, верят мне и готовы выполнить любое мое задание. Но рассказать о себе я ничего не мог, да и не имел на это никакого права. Ведь если бы я рассказал, то это могло бы повлечь за собой страшные для моей семьи последствия. В нашем мире ни что не может остаться тайным. Это я хорошо усвоил после окончания курса. Поэтому я молча выпил и после этого сказал командиру:
— Знаешь достаточно того, что ты знаком со мной. А твои ребята пусть остаются в неведении. Им следует знать только то, что необходимо для выполнения заданий. Прошу пойми меня правильно. Это вовсе не означает, что я не доверяю тебе и им. Просто так будет лучше и безопасней для нас всех.
— Вы видели меня в деле и теперь Вы знаете, что на меня можно положиться. Вот и все, что я могу тебе сказать. Это была первая операция и таких как она мы будем проводить много в этом регионе. Твоя задача очень важная сохранить группу боеспособной и не допустить того, чтобы она распалась. Кроме этого очень важно, чтобы все операции, которые мы проводим остались тайной. В противном случае нас всех просто уничтожат.
Командир посмотрел на меня и больше ничего не сказал. Он понял, что мы все связанны одной великой тайной, которая может привести нас к гибели, в случае самой незначительной ошибки. Я понял, что он теперь совсем по другому оценивает нашу работу.
Да и сам я еще до конца не понимал, чем все это закончится. Ведь никаких дальнейших распоряжений от своего шефа я не получил. Мне надо было обдумать, как закончить работу в этой стране. Это было сложно. Для начала мне необходимо было встретиться с представителем революционного фронта этой страны и подсказать ему как действовать, чтобы взять власть в свои руки. Мне очень хотелось, чтобы это не потребовало больших жертв среди населения. Я прервал молчание, решение пришло само собой, мне было необходимо срочно вылететь на партизанскую базу и там все решить. Поэтому я сказал:
— Готовь на завтра вертолет летим в джунгли.
Командир ничего не сказал допил виски и вышел. А я еще долго сидел и планировал в деталях мою завтрашнюю встречу. На следующий день мы летели в джунгли. Погода была изумительная и я любовался красотами южной Америки с высоты. Мы приземлились прямо в лагере партизан. Теперь он выглядел иначе. Он стал значительно больше. Можно было сказать, что в масштабах этой страны — это был маленький город со своим управлением, церковью, школой, больницей и даже традиционным базаром.
Меня встретили у вертолета и проводили к лидеру. С момента нашей первой встречи мы постоянно поддерживали контакт друг с другом. Мы сидели за столом пили традиционный кофе и говорили. Он получил информацию о разгроме других партизанских формирований и уничтожении их руководителей. Я лучше его знал все, но с большим вниманием слушал его рассказ. Мне понравилось, что он абсолютно не связывал все произошедшие со мной. Значит ни я ни моя группа не допустили никаких ошибок.
Когда он закончил свой рассказ, мы принялись обсуждать мой план. Необходимо было перейти ко второй стадии революции, а точнее надо было спланировать ни много ни мало — захват столицы войсками революционного движения. Для этого у него теперь было все: и люди, и оружие.
В столице действовало подполье из демократически настроенной интеллигенции. Практически во всех структурах правительства были свои информаторы. Кроме того удалось добиться того, что ряд офицеров армии и полиции тоже был на стороне революции. Оставалось одно назначить время восстания и захватить власть. Мы решили, что начать действия надо немедленно. Воспользовавшись растерянностью правительства. Повстанцы должны были войти в столицу ночью и захватить в свои руки аэропорт, железнодорожный вокзал, почту и телеграф, радиостанции и банки. Им необходимо было окружить казармы с солдатами и полицейскими, а также дворец президента.
Мы сидели вместе и на большой карте столицы делали пометки. Мы несколько раз проиграли план этой грандиозной операции. Мы договорились, что операция начнется через 5 дней. На этом и закончилась наша беседа. Я вылетел на вертолете в столицу. Город был возбужден. На каждом углу собирались люди и обсуждали произошедшие в их стране события. Возникали то тут то там стихийные митинги.
Но ни полиция, ни военные не появлялись. Это говорило о том, что власть была в растерянности. В это время во всех мировых газетах публиковались статьи, разоблачающие коррумпированное правительство. Я и мое агентство не осталось в стороне. Благодаря информаторам национального фронта я передал такие сильные компрометирующие материалы на правительство, что дни его были практически сочтены.
Теперь мне только оставалось ждать. Как долго тянулись эти дни.
Но вот настала эта ночь, войска повстанцев вошли в столицу. Я вышел на балкон моей гостиницы, мне хорошо был виден практически весь ночной город. Я прислушивался к тишине и ждал, что вот вот прогремят выстрелы, но ничего не происходило. Захват столицы произошел тихо.
Сопротивления не было. Солдаты и полицейские просто разбежались из своих казарм увидев приближающуюся к ним массу вооруженных людей. Президент и ряд чиновников правительства сумели бежать на вертолете, остальные были арестованы.
Когда утром столица проснулась, то все увидели партизан на улицах и флаги народного фронта, развивающиеся над всеми государственными зданиями. Люди на улицах улыбались, пели, смеялись.
