Сэйити Моримура - Кухня дьявола
В то время между оперативным отделом генерального штаба и руководством Квантунской армии имелась тайная договоренность о развертывании боевых действий на севере в случае чрезвычайных обстоятельств. Стратегия боевых действий, охватывавших Маньчжурию, Корею и Южный Сахалин, была разработана в так называемом плане «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии») 1941 года. По этому плану численность Квантунской армии увеличивалась вдвое — с 360 тысяч до 700 тысяч человек (в основу «Кантокуэна» был положен оперативно-стратегический план войны Японии против Советского Союза; в какой-то мере он был аналогичен немецкому плану «Барбаросса» и также предполагал «молниеносную войну» против СССР).
Со времен русско-японской войны японская армия считала Россию своим заклятым врагом. Одолеть СССР — в этом она традиционно видела свое предназначение. Именно поэтому «защитник северных рубежей» — Квантунская армия — все свои планы строила, рассматривая СССР как потенциального противника.
План «Кантокуэн» с самого начала предусматривал скорейшее увеличение числа дивизий с четырнадцати (вместе с двумя дивизиями, находившимися в Корее) до тридцати четырех с целью обеспечения превосходства над СССР на Дальнем Востоке. Для того чтобы инициатива принадлежала именно армии, а не флоту, необходимо было привлечь внимание всей Японии к северным границам, то есть к Маньчжурии как жизненно важному для страны району.
Есть ли у Квантунской армии шансы на победу в случае военного столкновения с советскими войсками на Дальнем Востоке — вот что хотел узнать корреспондент М., специалист по проблемам СССР.
Лицо полковника Асаоки стало серьезным, и он сказал: «Я понимаю, в чем суть вопроса. В настоящее время главные силы японской армии сосредоточены на Южном фронте, где они наносят один за другим удары по англичанам и американцам. В этих условиях у вас возникает, видимо, озабоченность, сможем ли мы выдержать столкновение с советскими войсками на Дальнем Востоке… Так вот, должен сказать, что стратегия Квантунской армии в отношении СССР не изменилась ни на йоту».
Кто-то из корреспондентов заметил, что это все очень абстрактно. Но тут заместитель начальника харбинской спецслужбы возразил: «У меня нет ни малейшего намерения говорить абстрактно… Квантунская армия имеет реальную гарантию того, что война против СССР закончится успешно. Мы уже давно занимаемся разработкой нового оружия с целью применить его в военных действиях против СССР, и вот в последнее время наконец производство его налажено и в количественном отношении. Так что мы можем быть вполне удовлетворены… Теперь остается только совершенствовать качество, но это только вопрос времени».
Услышав о «новом оружии», корреспонденты насторожились. Еще до их отъезда из Японии премьер-министр Тодзио на заседании бюджетной комиссии парламента заявил: «В настоящее время мы заняты разработкой нового оружия». Шла ли речь о том же оружии, которое разработано Квантунской армией и «производство которого налажено»? Услышав аналогичные вопросы корреспондентов, полковник Асаока сказал: «Сейчас как раз самый подходящий момент для того, чтобы показать вам интересный документальный фильм». Затем он подозвал сидевшего здесь же молодого капитана и приказал ему: «Скажи, чтобы быстро подготовили тот фильм».
Так разговор о харбинских трущобах Фудзядяна приобрел новое, неожиданное направление.
Пока корреспонденты, знавшие уже, что фильм будет о «новом оружии», но совершенно не представлявшие, о каком именно, оживленно переговаривались между собой, возвратился молодой капитан. Вслед за ним вошел киномеханик, неся 16-миллиметровый проектор, белый экран и занавеси на окна. Киномеханик и капитан закрыли, потом зашторили окна в комнате и повесили на стену экран. Дело было днем, в августе, и в полутемной комнате сразу же стало душно и жарко, как в бане. Погас свет, на экране сначала замелькали цифры: 8, 7, 6… 4, 3, 2, а затем появился самолет, снятый крупным планом.
Экран рассказывает
Это был состоявший на вооружении Квантунской армии двухмоторный легкий бомбардировщик 99. На его плоскостях ясно различались круги — эмблема японского флага. Наземная команда загружала в самолет что-то похожее на бомбы большого размера и поменьше. Большие «бомбы» имели, скорее, форму бидонов для молока. Непосвященным могло показаться, что грузят сосуды с питьевой водой. «Бомбы» поменьше напоминали по форме деревянный ящик для инструментов. На экране движения людей выглядели неуклюжими и суетливыми. Наземная команда работала энергично. Моторы самолета должны были вот-вот заработать.
Поскольку фильм демонстрировался сразу же после разговора о «новом оружии», разработанном Квантунской армией, было ясно, что показываемое на экране и есть это «новое оружие». Корреспонденты, сидя в зашторенной комнате харбинского отделения спецслужбы, изнывая от жары и вытирая со лба пот, с жадным любопытством смотрели на экран.
После того как в самолет было погружено 15–20 предметов, похожих на бомбы, на экране появился солдат, который белым флажком дал разрешение на взлет. Заработали винты обоих моторов, самолет побежал по взлетной полосе и, блеснув плоскостями, оторвался от земли.
Далее на экране возникла снятая с воздуха широкая равнина, по которой бежала тень от самолета. Похоже было, что самолет пролетает над
каким-то городом Китая. Следующие кадры показали равнину крупным планом. Бомбовый люк самолета открылся, и из него один за другим посыпались емкости небольшого размера. Летя к земле, они постепенно превращались в маленькие точки и наконец совсем исчезали из виду. Корреспонденты, затаив дыхание, впились глазами в экран. В жаркой, наглухо закрытой комнате слышался только стрекот проектора.
Сразу после кадров, показывающих бомбометание, на экране возник какой-то китайский городок. По улицам и переулкам, тесно застроенным домами, с озабоченным видом сновали, по-видимому, солдаты китайской медицинской службы, одетые в белые халаты. Держа в руках тонкие металлические трубки и нажимая на рычаг ручного насоса, они энергично опрыскивали все кругом, по всей вероятности, каким-то дезинфицирующим средством.
Эта сцена промелькнула на экране в считанные секунды, и затем последовали кадры приземления самолета с японскими опознавательными знаками на ту же базу, с которой он взлетел.
На экране снова появилось несколько солдат в белых халатах, но теперь это были солдаты санитарной службы японской армии. Неся с собой крупногабаритные, снабженные моторами распылители, санитары вошли в самолет, тщательно продезинфицировали все его отсеки и ушли. Проектор еще некоторое время стрекотал впустую, потом экран погас, и в комнате, которая к этому моменту стала похожа на парную, зажгли свет и открыли окна.
Лицо полковника Асаоки выражало удовлетворение. Корреспонденты сидели, расстегнув воротнички рубашек. Полковник оглядел их, словно желая спросить: «Ну как?», а затем медленно произнес: «Этот документальный фильм снят Управлением по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, главная база которого находится недалеко от Харбина. На пленке запечатлено… применение бактерий в опытных целях на фронте в Центральном Китае».
«Бактерии!»- раздались возгласы корреспондентов.
Фильм не был снабжен никакими титрами, в нем были показаны только бомбардировщик, какие-то емкости, похожие на бидоны для питьевой воды, и действия одетых в белые халаты китайских и японских военных санитаров. Глядя на экран, быстро ориентирующиеся во всем корреспонденты начали строить свои предположения, но некоторые, по-видимому, так до конца и не поняли, в чем дело.
Все недоумения рассеяло одно слово, произнесенное полковником Асаокой. «Новым оружием» были бактерии!
Корреспондент М. вспоминает: «Когда я впервые услышал название „Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии“, я только неопределенно хмыкнул. Откуда мне было знать тогда, что в действительности „отряд 731“ ведет исследования по превращению в оружие болезнетворных бактерий и проводит эксперименты на тысячах живых людей. Да и среди наших корреспондентов, посмотревших документальный фильм и выслушавших пояснения полковника Асаоки, многие еще не осознали всей опасности этого „нового оружия“. Так только, немного удивились — вот ведь уже до чего додумались…»
Однако показ группе корреспондентов документального фильма о применении совершенно секретного «нового оружия» был довольно смелым шагом полковника Асаоки. Позже, когда один из корреспондентов, на которого фильм произвел сильное впечатление, рассказал о нем в штабе Квантунской армии, командование было крайне недовольно, и говорят, что на полковника Асаоку наложили строгое взыскание за то, что он легкомысленно раскрыл военную тайну журналистам.
