Михаил Прудников - Пароль получен
Марчковский взял маленькую руку Терезы в свои большие ладони, посмотрел ей в глаза:
— И главное, Тереза, все надо сделать очень осторожно. Я не уверен, что за мной нет слежки. Может быть, в иных обстоятельствах я не решился бы подвергать опасности Деда, но другого выхода нет.
Она понимающе кивнула головой.
В ожидании Терезы Марчковский прошел в артистический буфет, выпил чашку кофе. Неожиданно в дверь просунулась голова Рышарда Вислянского. Он заметил полковника и попытался моментально исчезнуть. Но было уже поздно. Марчковский пошел за ним. Нагнал в узком длинном коридоре и, тронув за плечо, жестом предложил следовать за собой. Рышарду ничего не оставалось, как повиноваться.
Они зашли в уборную Терезы. Марчковский сел в кресло. Рышард молча стоял перед ним.
— Вы стали забывать старых знакомых, Рышард, — сказал полковник. — А евангелие учит: на добро надо отвечать добром.
— Простите, я не заметил вас, — пробормотал тот.
— Когда вам было нужно, вы замечали, очень хорошо замечали. Хочу напомнить вам, что не люблю неблагодарных.
— Я, право, не хотел, пан полковник…
— Ваше чистосердечие вас спасает. Так и быть, я прощу вам эту неучтивость. Но только в первый и последний раз. А теперь садитесь.
Рышард продолжал стоять, не зная, как себя вести.
— Садитесь, садитесь. У меня к вам есть разговор.
Молодой человек сел напротив полковника.
— Вот что, Рышард, мне нужна связь с Армией Крайовой, с генералом Бур-Коморовским. Ему угрожает опасность, я должен предупредить. Вы можете мне помочь? — Он в упор смотрел на Рышарда.
Тот сперва побледнел, потом пришел в себя, замахал руками:
— Господь с вами! Я ничего не знаю. Почему — я?
— Знаете, знаете, Рышард. А если не знаете, должны узнать. Мне это необходимо.
— Я первый раз слышу об этом… Первый раз… — твердил Рышард.
— Не прикидывайтесь простачком. Вы не такой желторотый птенец, как себя подаете. Я все сказал. И хочу предупредить, что не прощаю, когда к моим просьбам относятся невнимательно. Слышите? Мне это необходимо. И вы должны помочь мне.
Рышард сопротивлялся недолго. Он опустил голову и проронил: — Хорошо…
— Найдете меня завтра здесь, в театре, на утренней репетиции. А теперь идите и действуйте!
Рышард отвесил легкий поклон и вышел.
«Ну что ж, Рышард Вислянский, — думал полковник, — теперь твоя судьба в твоих же собственных руках. Тут-то я и проверю, кому и как ты служишь. И, быть может, отведу опасность от Терезы»…
Тереза вернулась скоро. По ее лицу Марчковский понял, что ей сопутствовала удача.
— Дед встретится с тобой ночью, — сказала она.
Марчковский весь вечер провел в варьете. Спектакль, в связи с тем что в Варшаве был установлен комендантский час, кончался не очень поздно. Пока шли к дому, где жила Тереза, Марчковский все время следил, не тянется ли за ними «хвост».
В назначенное время из подсобной комнаты в квартире Терезы Марчковский прошел через стенной шкаф в небольшой чуланчик. Здесь валялось всякое старье, а в потолке был люк. Марчковский подтянулся на руках и поднялся на чердак. Пройдя в темноте весь чердак, у противоположной стены он нащупал крышку другого люка. Спустившись в люк, оказался в чуланчике квартиры, располагавшейся в крайнем подъезде.
Постучал три раза в дверцу стенного шкафа, подождал, пока ее открыли. Он сощурился от яркого света…
— Ну, здравствуйте, полковник Марчковский. Рады встретиться с вами.
Перед ним стоял Дед.
Марчковскому раньше только однажды довелось встретиться с ним. Но знал он о Деде много. Знал, что под этим именем скрывается один из руководителей Варшавского комитета Польской рабочей партии, возглавляющий в подполье боевую группу. Оккупанты давно охотились за ним, обещали награды за его голову, но все было тщетно…
Тереза давно знала Деда. Она, чем могла, помогала подпольщикам, хотя и не входила ни в одну из боевых групп. Ей доверяли. И когда она через друзей, связанных с Дедом, передала ему просьбу Марчковского, тот согласился на встречу.
Дед провел полковника в комнату, познакомил с двумя товарищами, которые были там. Марчковский в общих словах рассказал о том, что ему поручено сделать все возможное, чтобы узнать, как доставляются секретные документы гитлеровского командования; что эти документы сейчас в Варшаве. Он не сказал, что это за документы, предупредив лишь, что от выполнения задания зависит многое.
— Надо выяснить, с какого аэродрома должен вылететь штабной Ю-52, когда вылет… — говорил Марчковский. — Это может произойти даже завтра. А надо еще успеть передать информацию о маршруте самолета!
— Если это штабной Ю-52, то маршрут его держится в строжайшей тайне, — заметил Дед. — И карту маршрута отправят на аэродром перед самым вылетом…
Дед закурил. Марчковский выжидательно смотрел на него.
— Ну а вы что посоветуете, друзья? — обратился Дед к своим товарищам.
— Если бы было время, можно было сделать налет на аэродром. Фашисты не рискнули бы отправлять тотчас же штабной самолет.
— Они могли бы отправить его с другого аэродрома. Благо их немало под Варшавой. Нет, это не выход. А сделать что-то надо… Я не могу пока сказать вам ничего определенного, полковник, но мы попробуем использовать наших людей, работающих у нацистов. Может быть, удастся напасть на след, узнать, где готовится карта маршрута. А тогда уже будем думать, как ее добыть… Ничего не обещаю пока, но будем действовать. А результаты… мы сообщим вам через Терезу.
Полковник поднялся.
— Если бы вы знали, как это важно!
— Знаю, иначе вы не стали бы рисковать и искать встречи со мной.
Дед проводил Марчковского к чуланчику, пожал ему руку. На прощание сказал:
— Может, сейчас и не к месту, но хочу высказаться. Вы избрали верный путь, полковник, и еще раз доказали, что вы настоящий патриот. В трудное для отчизны время люди проявляют себя по-разному. Самые стойкие остаются верны своей стране, как бы тяжело ни приходилось. И я с удовольствием пожму вашу руку, когда Польша станет свободной.
Марчковский заснул на рассвете, но вскоре же проснулся. Он привык вставать рано и не изменял своей привычке ни при каких обстоятельствах.
Тереза спала. Он не стал будить ее, оделся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Вернувшись в отель, он побрился и собирался спуститься в кафе, как в дверь настойчиво постучали. Марчковский открыл ее и увидел перед собой полковника Фиртеля, того самого, с которым встретился вчера в уборной Терезы.
— Полковник Фиртель? — удивился он. — Чему обязан столь ранним визитом?
— Не только соседству, — сказал Фиртель, входя в номер и прикрывая за собой дверь. — Прошу вас следовать за мной. — Он показал удостоверение контрразведки.
Марчковский ничем не выдал своего волнения.
— Может быть, вы объясните, в чем дело?
— Объясню, непременно объясню. А пока следуйте за мной. Машина ждет внизу.
Марчковский пожал плечами. Он вышел вместе с Фиртелем, закрыл дверь на ключ, внизу сдал его портье.
В машине два офицера потребовали у Марчковского сдать оружие. Он подчинился.
Машина въехала во двор комендатуры.
В сопровождении Фиртеля и офицеров полковник поднялся на второй этаж — в большой кабинет. Там Фиртель сбросил на кресло свой плащ.
— Ну-с, господин Марчковский, что вы нам скажете о варшавском подполье? Что вам известно об опасности, которая угрожает Бур-Коморовскому?
Так вот оно что! У Марчковского отлегло от сердца. Значит, Рышард успел донести за столь короткий срок. Рышард — осведомитель, агент Фиртеля. Все ясно. И хорошо, что это выяснилось. Ведь в сети Рышарда могла попасть и Тереза, могли попасть и другие люди, связанные с подпольем!
— Я жду, Марчковский, — нетерпеливо произнес Фиртель. — Надеюсь, вы понимаете, что отпираться бесполезно. Я ведь могу организовать очную ставку. Вы торопились о чем-то предупредить польское подполье? О чем?
— Хвала вам, полковник Фиртель! Сознаюсь — мне дорога собственная жизнь. И я готов все рассказать и немедленно вызвать сюда соучастников моего «преступления»…
— Что это значит?
— Господин полковник, разрешите мне позвонить по телефону… Я не сомневаюсь, что соучастники придут сюда.
Фиртель немного помедлил, потом указал на телефон.
— Звоните.
Марчковский набрал номер телефона, который ему оставил Ламмердинг. Он назвал себя и попросил немедленно кого-нибудь прибыть, ибо полковнику Марчковскому угрожает опасность.
Каково же было удивление Фиртеля, когда перед ним появился сам штандартенфюрер СС Ламмердинг.
— Что случилось? — обратился к Марчковскому Ламмердинг.
— Я арестован. Арестован при выполнении вашего задания…
