Георгий Савицкий - Яростный поход. Танковый ад 1941 года
Самыми знаменитыми асами «Sturmgeschutze-III» Вермахта были фон Малаховски, Франц и, особенно — кавалер Железного креста, обервахтмейстер Гуго Примозик из 667-го батальона «Sturmgeschutze».
А в середине июля 1941 года оберфельдфебель Рудольф Женике на самоходке StuG-III, тактический номер «25», командуя взводом «Sturmgeschutze», уничтожил двенадцать советских танков БТ-2 вместе с тягачами и боеприпасами, погруженными на железнодорожные платформы.
* * *И вот наконец дистанция сократилась до приемлемых трехсот пятидесяти метров. И немецкие танки открыли огонь!
— Achtung! Feuer!
— Das ziel treffen! — Цель поражена!
Советские «тридцатьчетверки» загорелись, не выдерживая исключительно точного и мощного огня. Но даже в пылу сражения оберлейтенант Шталльманн отметил, что не все снаряды поражали русские танки. Многие бронебойные болванки просто рикошетировали от наклонных броневых листов! Как бы то ни было, новые танки русских оказались серьезными противниками даже для асов панцерваффе.
Апофеозом этого боя стало уничтожение огромного пятибашенного танка большевиков. Дитрих сразу заприметил его по характерной манере маневрировать. Говорят, что пилоты люфтваффе узнают самолеты неприятеля по манере пилотирования. Но в воздухе она выражена более ярко, чем на земле. И тем не менее опытный танкист по одним ему только ведомым признакам может узнать «свой танк». И это был как раз тот случай. Перед оберлейтенантом возвышался тот самый тяжелый пятибашенный танк Т-35, который буквально раздавил оборону под Ситно. Значит, снова встретились!..
С огромным удовольствием Дитрих Шталльманн собственноручно, отстранив Вальтера Зибера от пушки, засадил несколько бронебойных снарядов по уже поврежденной броне русского тяжелого танка! Не скрывая своего злорадства, он наблюдал, как три самоходки Михаэля Виттмана окружили стального русского медведя, словно стая голодных серых волков, и терзают его шкуру клыками бронебойных 75-миллиметровых снарядов!
Русский отстреливался, как мог, но время его было уже сочтено. К огромному танку, прикрываясь броней и неровностями почвы, устремились мотопехотинцы Вермахта. С собой они тащили подрывные заряды.
Видимо, собираясь продать свои жизни подороже, экипаж «сухопутного крейсера Сталина» открыл ураганный огонь. На несколько мгновений дым и пыль взрывов застлали плотным покровом танковую панораму. А когда дым рассеялся, то оказалось, что стреляет лишь только одна пушка в главной башне. Остальной экипаж, видимо, был уничтожен…
Вскоре раздалась серия взрывов, и тяжелый русский танк умолк уже навсегда…
— Das ist gut! Das ziel treffen! — Цель поражена!
— Alles fur Deutschland!
ГЛАВА 9
Могучий «Клим Ворошилов»
— Какой госпиталь?! Какая эвакуация?! — негодовал лейтенант Горелов. — Я — боевой командир! Танкист! Мне нельзя в госпиталь! Это чистой воды вредительство!
Пожилой военмед второго ранга снисходительно слушал возмущенную тираду перебинтованного лейтенанта. Ранения у него и впрямь были не такими уж серьезными. Дней десять, может быть, пару недель в госпитале…
Но лейтенант и слушать не хотел. С поля боя его, бесчувственного, вынес старшина Стеценко. Из всего экипажа в одиннадцать человек выжили только они. И теперь оба рвались мстить за товарищей, за командира, который до конца выполнил свой долг и погиб, прикрывая их отход.
Пришлось отпустить военмеду третьего ранга лейтенанта с подходящей для танкиста фамилией, иначе бы сам убег.
В тот же день лейтенант Горелов и старшина Стеценко прибыли в штаб 8-го механизированного корпуса.
— Лейтенант Горелов, принимайте командование танком, — безапелляционно сказал командир тяжелого танкового полка. — Экипаж эти проклятые «охотники» накрыли, а танк целый. «Мессеры» атаковали внезапно, с бреющего. Сбросили бомбы и расстреляли из пулеметов позиции полка. Вы, лейтенант, КВ-1 изучали?
— Так точно. В танковом училище наш выпуск готовили на «Клим Ворошилов» и на Т-35, — ответил Горелов.
— Скоро контратака, так что каждая машина будет на счету. У нас и так сожгли два КВ-1, а еще два — подбили. Осваивайте машину, и в бой! Это приказ.
— Есть! — козырнул лейтенант и побежал к своим.
Из многочисленного экипажа их родного Т-35 осталась только лишь двое: сам Горелов да механик-водитель старшина Стеценко. Всех остальных кого убило, кого ранило. Раненых отправили в медсанбат.
— Ну что, Степан Никифорович, пойдем знакомиться с новым экипажем, — вернувшись из штабного блиндажа, сказал лейтенант Горелов. — Приказано взять вот этот вот КВ и идти на нем в бой.
Неподалеку, под срезанными ветвями, стоял замаскированный тяжелый танк. Весь его облик говорил о скрытой мощи. «В едином порыве могучим ударом»! — это о нем.
Богатырь, одетый в путиловскую броню толщиной лобовой проекции семьдесят пять миллиметров и вооруженный мощным 76-миллиметровым орудием Л-11 с достаточным для длительного боя боезапасом — до ста тридцати снарядов различного назначения. Широкие гусеницы и мощный дизель обеспечивали ему хорошую подвижность на поле брани и проходимость.
Для начала сороковых годов серийный тяжелый танк КВ-1 являлся подлинным шедевром танкостроения. Его новаторская конструкция воплотила в себе самые передовые идеи того времени: индивидуальную торсионную подвеску, надежное противоснарядное бронирование, дизельный двигатель и одно мощное универсальное орудие в рамках классической компоновки.
Хотя по отдельности решения из этого набора «танковых достоинств» неоднократно реализовывались и раньше на других танках, «Клим Ворошилов» был первой боевой машиной, воплотившей в себе их гармоничное сочетание.
Некоторые эксперты рассматривают КВ-1 как новый этап в мировом танкостроении, оказавший значительное влияние на разработку последующих тяжелых танков в других странах. Классическая компоновка на серийном советском тяжелом танке была применена впервые, что позволило КВ-1 получить наиболее высокий уровень защищенности и большой модернизационный потенциал в рамках этой концепции по сравнению с предыдущей серийной моделью тяжелого пятибашенного танка Т-35.
Посадка и высадка экипажа производились через два круглых люка: один в башне над рабочим местом командира и один на крыше корпуса над рабочим местом стрелка-радиста. Корпус также имел днищевой люк для аварийного покидания экипажем танка и ряд люков, лючков и технологических отверстий для погрузки боекомплекта, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины.
Это было намного лучше для обитаемости и технического обслуживания машины, чем схема пятибашенного Т-35. В крайнем случае, если КВ-1 подобьют, то выбраться можно было скрытно, укрываясь между гусеницами от пулеметного огня противника, а не сигать с высоты почти трех с половиной метров, как на «сухопутном крейсере».
Одно большое, общее боевое отделение для всего экипажа тоже повышало эффективность взаимодействия в бою. Танкисты больше не чувствовали себя покинутыми в своих тесных отсеках, как на Т-35.
— Товарищ лейтенант, я тогда его механизмы проверю. А то машина незнакомая, хоть я и на такой тоже повоевать успел, но то когда было…
И хоть было это всего-то два года назад, обстоятельный старшина все равно в первую очередь заботился о матчасти. Все исправно будет — и танк в бою не подведет.
А кроме того, у многоопытного старшины были насчет «Клима Ворошилова» и вполне обоснованные сомнения. Мощный танк был еще «сырым»: сказывалась новизна конструкции и поспешность внедрения в производство. Особенно много хлопот доставляла трансмиссия, не выдерживавшая нагрузок брони, вооружения и всей конструкции «элегантного мастодонта», она часто выходила из строя. И если в открытом бою КВ-1 действительно не имел себе равных, то в условиях полевой эксплуатации он был весьма сложен. Так что при отступления многие КВ-1 даже с мелкими поломками приходилось бросать или уничтожать. Чинить или эвакуировать бронированных монстров весом в добрые полсотни тонн не было никакой возможности.
Так что лишний раз поковыряться в двигателе и капризной трансмиссии все же стоило. А заодно старшина познакомился с мотористом и младшим водителем танка, красноармейцем Олегом Астафьевым. Тот был из недавнего набора, года еще не отслужил и был рад помочь ветерану и поучиться у него.
А лейтенант Горелов пожал руку смуглому наводчику Кайтару Ибрагимову. Николай был очень рад — заполучить в свой экипаж «сына степей» было большой удачей, зрение у него, что у сапсана. Да и восточное хладнокровие в сочетании с выучкой много стоило в бою. А выучка чувствовалась — это был кадровый военный, не чета молодому красноармейцу.
Заряжающий, крепкий мускулистый мужик из крестьян, был родом из Поволжья. Иван Лаптев даром что выглядел деревенским увальнем. Движения у него были быстрыми, расчетливыми, натренированными до автоматизма.
