Генрих Гофман - Герои Таганрога
Тогда Стоянов мобилизовал полицейских, и те стали производить на базаре облавы, забирая всех, кто выносил для обмена на продукты теплую одежду. После конфискации вещей людей отпускали. Базар опустел. Недовольство новым порядком росло с каждым днем.
С затаенной надеждой прислушивались советские патриоты к артиллерийской канонаде, доносившейся с фронта, и к гулу советских самолетов, пролетающих в вышине.
* * *18 февраля в доме у Василия Афонова собрались руководители подпольных групп.
Сюда пришли Георгий Тарарин, Юрий Каменский, Николай Морозов, Петр Турубаров, Лева Костиков и еще несколько человек. Каждый представлял собою определенную группу.
Расположились в комнате у Василия, оставив Андрея Афонова во дворе «на часах». Если что — решено было говорить, что празднуют день рождения Василия.
Со стены сняли старенькую гармонь мужа Евдокии, водрузили ее на самом видном месте, хотя играть на ней никто ее умел. На столе стоял чугунок с вареной подмороженной, черно-лиловой картошкой.
Лица у всех были утомленные, осунувшиеся — многие недоедали, недосыпали, жили в постоянном нервном напряжении.
Петр Турубаров и Лева Костиков сели рядом, многих они видели здесь впервые, хорошо знали только Константина Афонова.
— Товарищи! Наш родной город переживает тяжелые дни оккупации, — начал Василий Афонов. — Части Красной Армии сражаются на подступах к Таганрогу. Со дня на день они могут войти в город. В этих условиях мы должны быстро объединить наши усилия, наметить план дальнейших действий, с тем чтобы ударить по гитлеровцам с тыла.
— Надо подготовить народ к вооруженному восстанию, — перебил его Георгий Тарарин.
— О чем вы говорите? Сейчас мы не в состоянии это сделать. Ни людей, ни оружия нет — одни красивые фразы, — не скрывая раздражения, возразил ему Николай Морозов.
— Тише, друзья! Спор ни к чему не приведет. Пока мы действительно на это не способны. — Василий поднял вверх указательный палец. — Но, повторяю, все зависит от нас. За каждым из вас стоят группы советских патриотов, они ждут наших приказов.
— Подпольный центр в Таганроге считаю созданным, — продолжал Василий. — В него входят руководители всех групп, то есть вы, товарищи. Требуется избрать руководителя центра. Я предлагаю секретаря городского комитета комсомола Николая Морозова. Какие будут мнения?
— Можно мне? — поднял руку Морозов.
— Давай говори, Николай.
— Я благодарен за доверие, товарищи, но считаю, что руководить центром должен Василий Афонов. И вот почему. Обком оставил его для подпольной борьбы в Матвееве Кургане. Он получал инструкции. Я такого опыта, естественно, не имею. Но с радостью согласен помогать ему во всем.
Руководителем таганрогского подполья единогласно избрали Василия Афонова. Николая Морозова избрали комиссаром. Все поклялись беспрекословно выполнять указания городского подпольного центра.
— А теперь попробуем сформулировать нашу конечную цель. Кто хочет высказаться? — спросил Василий.
Руку поднял Тарарин.
— Говори, что у тебя?
Тарарин встал и с жаром стал доказывать необходимость вооруженного восстания в городе.
— Только с оружием в руках мы сможем помочь Красной Армии освободить Таганрог! — убеждал он товарищей.
— Правильно говоришь! — сказал Василий Афонов. — Но для этого требуются многочисленная организация и достаточное количество оружия. Ни того, ни другого у нас пока нет.
— Но я и не предлагаю выступать завтра же, — перебил его Тарарин. — Вооруженное восстание — это наша конечная цель. И вся работа подполья должна быть направлена на подготовку и осуществление этой цели. А пока...
— Пока садись. Все ясно. — Василий облокотился о комод, оглядел присутствующих и продолжал: — Пока на повестке дня создание организованных, боеспособных групп и строжайшая конспирация. Я думаю, все согласны с Тарариным. Без вооруженной борьбы — грош нам цена. При отступлении немцы попытаются взорвать промышленные предприятия и склады. Наша задача не дать им этого сделать. А с голыми руками против них не попрешь. Необходимо оружие. Его надо добывать любыми средствами. Кроме этого, на всех предприятиях города будем подбирать надежных товарищей. На «Гидропрессе» у нас уже сколотилась небольшая, но вполне боеспособная группа. Такие группы мы должны создать и на кожзаводе, и на металлургическом, и на котельном. Словом, везде должны действовать наши люди. Очень важное значение имеют листовки.
— А где их брать? — спросил Костиков.
— Будете получать через связных. У нас уже есть две пишущие машинки. Есть и машинистки. Скоро смастерим радиоприемник. Лживой гитлеровской пропаганде мы должны противопоставлять правду. Мы должны все время помогать нашим людям ориентироваться в обстановке, раскрывать им глаза... В наших воззваниях, в наших обращениях к народу необходимо с умом опровергать немецкую брехню, которую стряпают их пропагандисты. Я думаю, что эту трудную задачу возьмет на себя Николай Морозов. У него в группе прекрасные листовки пишут...
— Согласен, — тряхнул головой Морозов.
— Далее. Немцы мобилизуют молодежь для отправки в Германию. Мы должны всеми силами препятствовать этому.
— А как препятствовать, когда они и согласия не спрашивают? Из нашей группы уже двоих зарегистрировали, — сказал Турубаров.
— Где работали эти двое? — спросил Василий.
— В том-то и дело, что нигде.
— Товарищи! Всем членам подпольных групп необходимо твердо обосноваться в учреждениях и на предприятиях города. Это сейчас для нас самое главное — мы должны легализоваться... Нам нужно иметь справки и пропуска для свободного передвижения по городу. Это усилит нашу связь с массами, позволит сохранить людей от угона в Германию.
— У меня предложение, — поднял руку Лев Костиков. — Немцы объявили набор учащихся в сельскохозяйственную школу. Я считаю, что нашим ребятам есть резон поступить туда. Это их избавит и от окопных работ, и от Германии.
— Абсолютно правильное предложение, — согласился Афонов. — Это даст ребятам возможность нормально существовать в условиях города...
— Правильно Костиков говорит. Пусть ребята поступают учиться. Там, среди молодежи, тоже работать нужно, — поддержал Морозов.
— Значит, решено, — подытожил Василий. — Считай, Турубаров, что поступление вашей группы в сельскохозяйственную школу — это задание подпольного центра. Возражений нет?
Выждав несколько секунд, Василий продолжал:
— Товарищи! Необходимо также подумать о военнопленных. Среди них много честных советских людей. Мне известно, что в первой и третьей больницах лежат раненые танкисты, летчики, артиллеристы — словом, подготовленные офицеры, которые мечтают вырваться на свободу. Надо разыскать патриотов среди медицинских работников и через них попытаться помочь этим людям. Будем налаживать связь с той стороной и, если удастся, переправлять пленных через линию фронта. Словом, работы непочатый край...
— Сколько у нас имеется оружия? — спросил Тарарин.
— А зачем это тебе? — отозвался Морозов.
— Распределить бы надо поровну между всеми.
— Мы соберем данные у руководителей. Тогда и распределим. А пока знайте, что его очень мало. Добывайте сами. Собирайте и закладывайте тайники. А когда потребуется, разберемся, кому сколько...
Совещание членов подпольного центра закончилось перед самым наступлением комендантского часа. Подпольщики по одному выходили от Василия. Морозов и на этот раз остался у него до утра.
— Теперь мы с тобой за всех в ответе, — сказал Николай, когда товарищи разошлись. — Теперь никаких тайн друг от друга. Ты должен знать, что для связи с командованием Красной Армии я послал человека через линию фронта.
— Кого? — оживился Василий.
— Это наша связная, Наташа. Комсомолка. Сама вызвалась. Если ничего не случилось, должна быть уже там.
— А я сразу двоих собирался отправить. Юрий Каменский и Василий Пономаренко согласие дали. Надо предупредить, чтоб пока задержались. Зачем зря людьми рисковать?
Николай не ответил. Он думал о девушке, которая в самый разгар пурги отважилась ночью по льду залива отправиться на ту сторону. Глубокий снег, ветер в лицо. Одно спасение — лыжи. Их раздобыли с большим трудом.
— Что ж... будем ждать, — сказал Василий. — Уверен ты в этой девушке?
— Уверен, — горячо ответил Николай. — Такая не подведет...
* * *Однако напрасно ждали связную Морозов и Афонов. Наташа не вернулась. Подпольщики так и не узнали, что с нею случилось. А произошло вот что.
Наташа благополучно перешла залив. В ту же ночь еще затемно ее окликнули на том берегу. Поначалу доставили в штаб батальона. Долго выспрашивали, откуда пришла. Потом — штаб полка, дивизии.
