Анатолий Сарычев - Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина
– Местных водолазов не хватает? – поинтересовался Федоров, которому совершенно не хотелось нырять в холодную воду.
– Поплавай в наших перепонках! Я бы сам нырнул, но еще рана на руке не зажила, – пояснил Купцов, глазами показывая на левую руку.
– Как Усияма себя чувствует? – спохватившись, спросил Федоров, начиная надевать ботинки.
– У него два ранения, а он чувствует себя как огурчик. На нем все зарастает как на собаке! – пожаловался Купцов, протягивая Федорову вещевой мешок.
Оглянувшись по сторонам, Федоров обнаружил, что, кроме них четверых, в торпедном отсеке больше никого не было.
Даже предмет раздора – мокрый старшина второй статьи – исчез, оставив после себя наполовину набитый вещмешок.
Сунув руку в вещмешок, только что принесенный Купцовым, Федоров обнаружил в нем пару резиновых перепонок, которые, оглянувшись по сторонам, моментально вынул. Скошенные перепонки были точной копией тех образцов, которые Федоров видел на ногах американской актрисы в журнале.
«Народ не появился в торпедном отсеке – значит, все хорошо и можно заняться любимым делом – примерить новую перепонку!»
У перепонки на конце был широкий резиновый хомут, приклеенный к основному телу резинотехнического изделия.
Федоров, ни слова не говоря, попробовал натянуть перепонку на ногу.
Ничего не получилось.
Федоров потряс головой и снова попробовал натянуть перепонку, и опять безуспешно!
Купцов усмехнулся и напомнил, сразу поставив все с головы на ноги:
– Ты сначала ботинки сними, а потом уж перепонки надевай!
– Черт бы меня побрал! Совсем голову от этого путешествия потерял! – выругал себя Федоров, скидывая с ног ботинки.
Перепонки прекрасно наделись на ступни.
Подняв вверх ноги, Федоров поработал ногами в перепонках, махая ими то попеременно, то вместе, не замечая вошедшего в кубрик кап-два и Усияму. У последнего левая рука была на черной повязке, накинутой на шею.
Краснов вскинулся и только открыл рот, собираясь подать команду[70], но Соколов приложил указательный палец к губам, приказывая молчать.
– Теперь сунь руку в вещмешок и достань оттуда резиновые носки. Попробуй на них надеть перепонки, – предложил Купцов, с усмешкой смотря на Федорова.
– Как прикажешь, товарищ лейтенант, – согласился Федоров, сдергивая с ног перепонки.
Сняв с ног нитяные носки, Федоров надел резиновые обновки, заметив, что ноги легко влезли в них.
На недоуменный взгляд Федорова Купцов пояснил:
– Я носки обсыпал тальком, поэтому ноги в них хорошо скользят.
Снова надев перепонки, Федоров заметил, что теперь они плотно сидят на ногах и не норовят слететь, только вот хомуты сзади немного болтаются.
Федоров только открыл рот, как заметил усмехающегося Соколова и моментально вскочил на ноги.
– Встать! Смирно! – скомандовал Федоров, попытавшись свести пятки вместе.
И, конечно, этого ему не удалось сделать.
Совершенно не смутившись создавшимся положением, Федоров громко поздоровался:
– Здравия желаем, товарищ капитан второго ранга, – и сразу же начал докладывать: – Группа водолазов-разведчиков проводит осмотр и отработку применения ножных перепонок!
– И какие впечатления? – с интересом поинтересовался Соколов.
– Данные перепонки легче, чем мои! Как они поведут себя в воде – пока не знаю.
– Я написал шесть рационализаторских предложений по тем улучшениям, которые вы придумали. Поставьте свои подписи, и я передам их дальше по команде! Потом такой возможности больше не будет! – приказал Соколов, выкладывая на кровать обычную картонную папку.
Быстро разобрав бумаги, заполненные каллиграфическим почерком, Федоров и Купцов прямо на кровати поставили свои подписи и недоуменно подняли глаза на кап-два.
– Думаю, что через два дня мы уйдем в Датч-Харбор. Путешествие на подводной лодке, конечно, почти незаметно, но очень утомительно, – криво усмехнулся Соколов.
– Сейчас не время писать какие-то рационализаторские предложения! – неожиданно выдал Купцов, с вызовом смотря на Соколова.
– Это вы зря, батенька! Война продлится не вечность. Очень скоро мы победим! И тогда деньги, которые поступят к вам на счет за эти улучшения, вам очень пригодятся!
– Позволю себе не согласиться с вами! – снова возразил Купцов, которому непонятно какая вожжа попала под хвост.
– Отставить пререкания, лейтенант! Сейчас вы вместе с Усиямой отправитесь в мехмастерские и займетесь срочным изготовлением перепонок. Все остальные сотрудники группы идут на водолазном катере! – жестко приказал Федоров, присаживаясь на койку.
– Слушаюсь! – повернулся через левое плечо Купцов, направляясь вслед за Усиямой, который ловко проскользнул через люк.
– Какие глубины в бухте? – спросил Федоров, так и не сняв с ног перепонки.
– Не знаю. Лоция бухты приблизительная. Местные говорят, там скалы и глубоко, – неопределенно ответил Соколов, вытирая пот со лба.
– Разрешите использовать при первом погружении новый гидрокостюм и перепонки? – спросил Федоров, прикидывая, что, плывя в перепонках, он может обследовать намного большую площадь морского дна.
– Я полностью отдаю операцию по обнаружению подлодки на твое усмотрение, – махнул рукой Соколов, тяжело вставая с койки.
Моментально к кап-два подскочили Краснов и Звягинцев и, потянув за руки, поставили на ноги.
– Будет исполнено! – отозвался Федоров, недоуменно смотря по сторонам.
Правильно оценив взгляды Федорова, кап-два сообщил:
– Не дергайся! Все оборудование сейчас грузят на водолазный катер.
Отойдя от плавбазы, к которой была пришвартована подводная лодка, катер увеличил скорость и пошел к выходу из Авачинской бухты[71].
Обогнув мыс Лопатка[72], катер ушел вправо и немного сбросил скорость, давая узлов десять.
И моментально катер стало высоко подбрасывать на высоких волнах.
На юте, где Федоров примостился рядом с кап-два, было не так ветрено, как на баке или на мостике, но сейчас оба стояли в кожаных летных куртках, которые Соколов прихватил с собой.
– Если мы с тобой улетим из Датч-Харбора на самолете как канадские граждане, ты не будешь против? – неожиданно спросил Соколов.
– Лучше взять с собой Купцова или Краснова, – внес встречное предложение Федоров, смотря на широкий кильватерный след катера.
– Я бизнесмен, который внезапно заболел. А ты мой племянник, который меня сопровождает, и тоже бизнесмен.
Отдельно полетит Усияма, как гражданин Кореи, которая сейчас вообще нейтральная страна и пока не примкнула ни к одному лагерю.
Три человека – это группа, а два человека и один кореец – это просто три совершенно незнакомых человека, – выдал Соколов, по-прежнему не смотря на Федорова.
– За нами, по идее, в Датч-Харборе будут смотреть в восемнадцать глаз.
– А мы только придем и на следующий день улетим. Кто знает, сколько пришло моряков на подводной лодке? Подводная лодка – территория Советского Союза вне зависимости от того, в каком море или океане она ходит! И даже если на ней появятся пограничники, то в самом крайнем случае можно уйти через торпедные аппараты. Но, думаю, до этого дело не дойдет, – махнул рукой Соколов.
– И какая у меня будет легенда? Что такое бизнесмен? – спросил Федоров.
– Помнишь, в поезде ты смотрел американские технические журналы? – спросил Соколов, растирая свою больную ногу.
– Конечно, помню. Именно тогда мы начали разрабатывать ножные перепонки. Там еще были картинки с движителями на доске, – ответил Федоров, лицо которого приняло мечтательное выражение.
– Ты получишь десять тысяч долларов и откроешь мастерскую по изготовлению таких досок. Человек, который ведет какое-то дело и зарабатывает на нем деньги, и называется бизнесменом, – отрывисто заявил Соколов и замолчал, о чем-то напряженно раздумывая.
– Но это же не основная наша задача? Зачем-то же надо было тащить через полмира трех водолазов-разведчиков и устраивать еще их безбедную жизнь, – немного раздраженно спросил Федоров.
– Пока тебе надо знать только то, что там, куда мы приедем, будет работа по твоей основной специальности. Если мы поедем как канадские граждане, то никому не будет до нас дела, особенно в Америке и южноамериканских странах! – сморщившись, выдал Соколов.
– Советский человек не должен быть бизнесменом! – удивился Федоров, поворачиваясь всем телом к кап-два.
– Только не надо забывать, что ты сейчас не просто человек, а лейтенант Смерша, – напомнил Соколов, вставая со своего места.
Глава семнадцатая. Бухта около города Петропавловск-Камчатский
Полтора часа хода, и буксир вошел в извилистый залив, который справа и слева окружали высокие каменные сопки, поросшие лесом.
Ширина пролива не превышала трехсот метров, а слева были еще камни, которые выглядывали из-под воды.
