Вениамин Дмитриев - Тайна янтарной комнаты

— Правда ли, что вы приступаете к активным поискам янтарной комнаты?

Я ответил:

— Да, правда, А вы что-либо знаете о ней?

— Нет, точно ничего не знаю, — сказал он. — Но слышал, что перед самым штурмом Кенигсберга какие-то сокровища вывезли из королевского замка на полуостров Бальгу, в крепость. Обязательно поищите там, может, это и была ваша янтарная комната.

— Обязательно поищем, — сказал я. — А вам спасибо за сообщение.

И тут, что бы ты думала, он мне дал? Чертеж замка на острове Бальга. Протянул он мне этот чертеж с таким безразличным видом, будто подарил записную книжку или блокнот.

— Может, — говорит, — пригодится..

Ну, конечно, пригодится! Пришлось включить и Бальгу в список мест, которые необходимо обследовать. Этот список состоит уже из многих десятков названий. Каждый день кто-нибудь приходит, вроде Вольфсона, и рассказывает о своих подозрениях или предположениях — нужно раскопать вот этот бункер или подвал, ходят слухи, будто там что-то захоронено.

Мы еще будем монтировать янтарную комнату во дворце, вот увидишь!

Целую тебя. Скучаю.

4

В зале заседаний облисполкома яблоку негде упасть. Денисов за столом, покрытым зеленым плюшем, позванивает колокольчиком:

— Прошу внимания, товарищи. Лекцию об истории янтарной комнаты прочтет товарищ Сергеев. Прошу, Олег Николаевич.

Сергеев говорит уже второй час подряд. Никто не напоминает о перерыве.

Янтарю, что добывается теперь на берегах Балтийского моря, не меньше семидесяти миллионов лет.

Тогда, в непостижимой дали веков, побережья хмурой Балтики покрывали могучие тропические леса. Деревья стояли здесь, как гигантские колонны. Временами на море свирепствовали жестокие штормы. Порывы ветра доносились и в сумрачные чащи. Тогда вековые деревья шумели, сталкиваясь ветвями, рокотали глухо и грозно. Синие молнии сплетались в темном небе, стрелами ударялись в болото и, шипя, гасли там. А порой проносился ураган, и тогда гигантские стволы, вырванные с корнями, валились друг на друга, как воины, поверженные в неравной схватке.

Погубленные бурей деревья заносило топким илом, засасывало песком, они постепенно истлевали… Только кусочки смолы оставались нетронутыми этой вечной работой природы. Они застывали, каменели, становились зернами различных оттенков — от светло-желтого, как мед, до бурого.

Шли годы, века, сотни веков. На заре нашей эры жители этих мест находили в прибрежном песке кусочки янтаря и делали из него украшения. О них повествует в «Одиссее» легендарный Гомер.

Но особенно увлекались янтарем позже, в древнем Риме. Среди римлян господствовало суеверное представление о лекарственных свойствах янтаря, якобы способного излечивать многие болезни. Он был очень дорог. По рассказам Плиния, маленькая фигурка из янтаря стоила дороже взрослого раба. Янтарь можно было обменивать на золото, медь, бронзу, олово — металлы, которые в те времена ценились весьма высоко.

В средние века «солнечный камень» стал предметом оживленной торговли. Лучшие мастера превращали невзрачные на вид бесформенные «камешки» в тяжелые нити массивных женских бус и овальные броши с затейливой резьбой, причудливые гребни и фигурки богов, амулеты и шпильки. Мелкие кусочки янтаря шли на приготовление благовоний: сгорая, они издавали приятный смоляной запах.

Добыча «морского золота» не представляла собой серьезных трудностей, обработка его была сравнительно легкой, а разнообразие цвета, тонов и прозрачности делали янтарь одним из лучших украшений. Но «солнечный камень» отличался хрупкостью, и это требовало при его обработке большого искусства и осторожности. Поневоле приходилось работать очень тщательно, кропотливо, постигать «секреты» ремесла. Создавалась целая школа искусников, изделия которых и теперь поражают нас красотой и изяществом. Возникли цехи янтарных мастеров, изготавливавших неповторимые шахматные фигуры, флаконы для благовоний, шкатулки и ларцы, пластинки с украшениями в виде орнаментов и даже различных жанровых сценок.

Все чаще и чаще в руки ученых попадались теперь куски янтаря с замурованными в них мушками, жуками, пауками и другими насекомыми. Такие находки ценились очень высоко. Еще бы! Ведь крохотные «мумии» пролежали в своих великолепных «гробницах» десятки миллионов лет. Такой янтарь приобретался не только из простого любопытства, он представлял большой научный интерес. Исследования таких вот кусков янтаря помогли установить виды доисторической фауны, в том числе около 500 видов жуков, 60 видов муравьев, 450 видов двукрылых и огромное количество других насекомых.

Известный философ Иммануил Кант, посмотрев на муху, заключенную в янтаре, как-то сказал: «О если б ты, маленькая муха, могла говорить, насколько иным было бы все наше знание о прошлом мира!»

А великий Ломоносов однажды перевел стихи древнеримского поэта Марциала:

В тополевой тени гуляя, муравейВ прилипчивой смоле завяз ногой своей.Хоть он у людей был в жизнь свою презренный,По смерти, в янтаре, у них стал драгоценный.

И до сегодняшнего дня янтарь служит людям. Особенно большой известностью пользуется продукция Калининградского янтарного комбината, который дает стране свыше ста пятидесяти разнообразных изделий из янтаря. Это украшения и шахматы, различные шкатулки и курительные принадлежности, чернильные приборы и много других прекрасных вещей, украшающих быт советского человека.

История мирового искусства знает немало драгоценных собраний предметов из янтаря. Но среди всех них, далеко оставляя позади своих соперников, выделялась янтарная комната Екатерининского дворца-музея, равной которой по исключительному мастерству отделки, красоте и количеству использованного янтаря нет и не было во всем мире.

В семнадцатом столетии феодальные немецкие княжества объединились в единое государство — Пруссию, которая к середине века достигла значительного расцвета.

Первый прусский король Фридрих I считал себя поклонником и знатоком искусства. Стремясь поразить Европу великолепием своего дворца, он заставлял придумывать все новые и новые украшения, приказывал сооружать все новые монументы, расписывать небывалыми узорами залы, обставлять их изысканной мебелью. Но всего этого королю казалось мало. Он жаждал чего-то сверхъестественного, необычного, такого, что могло потрясти мир, изумить его роскошью.

— Я хочу иметь в своем дворце то, чего не имеет ни один король мира! — настойчиво повторял Фридрих своим министрам.

— Я хочу! — гневно твердил властитель Пруссии. И десятки придворных ломали головы: как угодить своему повелителю?

Трудно сказать, кому пришла на ум спасительная идея, но она пришла!

— Ваше величество, надо создать комнату, целиком отделанную янтарем. Только ваши владения богаты этим морским сокровищем, и никто не сможет сравниться с вашим величеством в красоте дворца, если стены зала, будут украшены «солнечным камнем», — предложил однажды королю министр двора.

— Да, это отличная мысль! — подхватил Фридрих.

И придворный архитектор Андреас Шлютер предстал перед королем. Склонив голову, он выслушал приказ: во дворце Монбижу украсить кабинет.

Янтарь брать в придворном цейхгаузе. В расходах не стесняться.

Работа началась.

Шлютер пригласил к себе в помощники мастера Гофрина (Готфрида) Туссо родом из Данцига, служившего в ту пору при датском королёвском дворе. Туссо отвели мастерскую во дворце, где шлифовали янтарь, а Шлютер тем временем готовил рисунки-эскизы оформления. Вскоре король одобрил их, и работа закипела полным ходом.

К 1709 году янтарный кабинет был готов.

По всем его стенам и потолку шли широкие панно из янтаря, местами украшенные овальными медальонами с выпуклыми узорами и вензелем короля в центре — «F. R.» («Фридрих Рекс»[17]).

На каждой стене установили в богато убранных рамах прямоугольные зеркала, а между ними — овальные, в более легком оформлении.

Чтобы световая игра янтаря была как можно более эффектной, Шлютер подложил под прозрачные янтарные пластинки листочки серебряной фольги.

Рамы зеркал и центральной части вертикальных панно состояли из янтарных разноцветных выпуклых композиций. На них были изображены плоды, листья, гроздья винограда, уродливые морские чудовища, эпизоды из сказок.

Кроме того, повсюду размещались янтарные пластинки с искусными гравюрами, сделанными так тонко, что эти крохотные картинки, преимущественно из жизни рыбаков, можно было лишь с трудом рассмотреть через увеличительное стекла.

Король Фридрих, осмотрев янтарные панно, пришел в восторг и приказал разместить кабинет в парадных комнатах дворца королевы в городе Потсдаме.