Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 3
Наконец после трехчасового непрерывного пребывания на смотровой площадке Андрей Антонович любезно пригласил всех в застекленную теплую комнату, где по периметру большого стола стояли чашки с горячим дымящимся ароматным чаем и различные бутерброды. Гречко пожелал всем приятного аппетита и, сбросив мокрую плащ-накидку, сняв фуражку и расстегнувшись, удобно сел к столу.
Все последовали его примеру. И, с удовольствием взявшись за чай, проклинали погоду. Кто-то сказал: «До чего сложно в такую погоду… Может, лучше было бы подождать, когда пройдет ненастье?»
— А как же на войне? Там ждать нельзя. Поэтому и в мирное время войска приучаются к действиям, максимально приближенным к боевым. А вся жизнь военного — это жизнь на семи ветрах.
Наступила тишина. Я подумал, что Гречко выдерживал всех на открытой смотровой площадке, чтобы каждый прочувствовал, что испытывает в этот момент солдат, лейтенант, полковник да и генерал. Одно дело — смотреть на все это через стеклянные стены теплой комнаты, в который мы сейчас пили чай, а другое — быть вместе со всеми под одним небом. На мой взгляд, метод Гречко — то есть приглашение местных властей на учение — очень верный. Власти лучше будут представлять нашу военную жизнь, полную лишений и трудностей. С учетом, конечно, что настоящий войсковой офицер и его семья — это вечные странники. Хотя их интеллект нисколько не ниже, а чаще — выше тех, кто всю жизнь провел в центральном аппарате и считает себя личностью особого полета, особого круга.
Пока пили чай, разгорелся живой разговор на эту тему. А войска тем временем выходили в исходное положение. Я предупредил, что их ожидает и что это будет подобие тактико-строевых занятий с повторением отдельных элементов, но в крупных масштабах: в составе полка или сразу двух полков, а может, и дивизии. Всем категориям командиров — от батальона до дивизии — запастись большим количеством осветительных и цветных ракет для обозначения своего положения. Наконец, провести хорошие радиотренировки.
Через полтора часа всё в основном было готово. Ветер значительно поубавил свою силу, а дождь вообще прекратился.
Я предложил министру: прежде чем действовать войскам, надо той и другой стороне обозначить свое положение ракетами. А затем можно давать команды. Так и решили.
Действовали полками. Какие только команды Гречко не выдавал — выполнялось все. Правда, я вынужден был иногда вмешиваться, чтобы правильно поняли, что именно требуется выполнить, в каком направлении действовать, что является основным ориентиром и т. д.
Наивысший класс виртуозности в действиях показал 279-й мотострелковый полк 24-й «Железной» мотострелковой дивизии. В то время полком командовал подполковник Игорь Николаевич Родионов, который в итоге своей службы стал, как известно, генералом армии и министром обороны Российской Федерации. И хотя все войска действовали нормально и выполняли именно то, что от них требовалось, этот полк действовал особенно четко и быстро. Присутствовавшие на вышке высказывались о нем одобрительно. Один министр обороны молчал. Но видно было, что он доволен.
Однако не обошлось и без некоторых эпизодов, которые заставили понервничать. Например, в ходе движения одного из полков танк попал в яму. Произошло это метрах в 250–300 от вышки, и все, естественно, стали свидетелями этой картины. Перед боевой линией танков простиралось залитое водой поле. Танки шли уверенно. Вдруг один «клюнул» и резко остановился. Лобовая часть его опустилась в воду. Танкисты пушку развернули наоборот, и танк сделал попытку вырваться из этой западни, рванув назад. Но грунт сзади стал проседать, а танк плотно сидел в воде. Но вот двигатель взревел, и машина медленно пошла вперед. Уровень воды поднимался, однако танк двигался. Напряжение нарастало: если вода зальет трансмиссию — значит, все. Танк двигался еле-еле. Уровень воды стал понижаться. Наконец танк из ямы выполз и остановился. Машину спасли.
Министр обороны сказал мне, чтобы механика-водителя доставили на вышку. Я передал эту команду и послал адъютанта к танку. Сверху мы видели, как на танке открылись люки на башне и у механика-водителя. Потом механик вылез на броню и, как мы поняли, получил распоряжение командира танка, который показал рукой в нашу сторону. Механик прыгнул в воду и быстро пошел к вышке. Его перехватил адъютант, и они, уже вместе, побежали к нам, поднялись на смотровую площадку. Нас много, все незнакомые. Механик-водитель спрашивает у адъютанта:
— Который из них будет министр обороны?
Андрей Антонович, конечно, услышал, хотя вопрос был задан вполголоса.
— Это я буду! — в тон солдату сказал министр.
Механик-водитель решительно двинулся к маршалу:
— Товарищ маршал Советского Союза! Ефрейтор Пирогов по вашему приказу прибыл.
— Ты откуда будешь?
— Как откуда? Из Вологодской области! Откуда же мне еще быть? — удивленно сказал Пирогов и посмотрел на всех вокруг. Тон был такой, что в голове ефрейтора наверняка крутилась мысль: «Непросвещенные. Ведь в Советском Союзе и есть-то одна Вологодская область».
— А как тебя величают?
— Алексеем Ильичом.
— Как же тебя угораздило в яму?
— Так ведь кругом море-океан. Ничего не видно, кроме воды. А что там под водой-то? Вот и вел машину по командам командира танка. И он не виноват. На его место хоть ротного посади или комбата, да даже Суворова — все равно бы завалился.
— А как же ты все-таки вырвался из плена?
— Надо было рисковать. Не пропадать же бесславно в этом болоте. Вот и говорю командиру: назад нельзя — засасывает. Давай рванем вперед. Он говорит: «Давай!» Вот я и пошел на первой передаче. Вначале вроде погрузились. Потом положение стабилизировалось — вода за бортом остановилась на уровне моих глаз. А затем я почувствовал, что цепляюсь за твердое, и пошло, пошло, пошло. Вот я и перед вами. А вообще-то повезло.
Министр обороны там же наградил его наручными часами за мужество. Все начали жать солдату руку. Пока он стоял да рассказывал, вокруг него образовалась большая лужа. Епишев не выдержал:
— Ты это чего, ефрейтор, — и показывает глазами на лужу, — того, что ли?
— Да это вода. У них, у этих ровенских, кругом одна вода да болота. Им бы крокодилов разводить, — разозлился солдат. Его успокоили, еще раз поздравили и отправили восвояси, а на ровенских начальников навалились: «Почему крокодилов не разводите?» Они отшучивались: «Надо попробовать. С кукурузой в начале 60-х не получилось — может, с крокодилами повезет?»
С наступлением темноты мы распрощались с гостями, а войска продолжали действовать. Оперативная пауза, во время которой министр обороны проверил командиров, штабы и войска на управляемость, закончилась. Все опять были введены в оперативную обстановку. На всех уровнях были приняты решения о преследовании отходящего противника, поставлены соответствующие задачи. Ночью министр обороны заслушал в своей палатке командармов и поставил штабу руководства задачу — как только обе дивизии втянутся в полевые маршруты (одна — на Житомир, а вторая — на Львов), можно объявить отбой и сосредоточить дивизии на восточной и западной окраинах Ровенского полигона.
На следующий день во время завтрака маршал Гречко объявил, что он сейчас вместе с Епишевым и Кутаховым посетит Ровенский обком партии. Командующий войсками, разумеется, будет с ним. Остальные могут отправляться в пункт постоянной дислокации. Потом сообщил порядок дальнейших действий:
— В 16.00 Военный совет округа во Львове. Начальники управлений округа, а также Военные советы армий, в том числе 38-й, которая не действовала, а также Воздушной армии должны быть на разборе. Там же получите и другие необходимые указания. На основе этого командующему войсками на следующей неделе сделать подробный разбор со всем руководящим составом округа, включая командиров частей. Это должна быть ваша программная позиция разрешения проблем, которые стоят перед округом.
С учетом полученной задачи я отдал необходимые распоряжения, и все тронулись в путь.
В Ровно Гречко пробыл недолго — это был визит вежливости, как это бывало всегда во время пребывания на территории той или иной области и тем более республики. Он обычно посещал обкомы партии, там же присутствовали руководители исполнительных органов Советов народных депутатов. Чаще всего это было сразу после прилета: все областные начальники встречали его на аэродроме и все вместе ехали к «хозяевам». Беседа продолжалась около часа: «хозяева» — о своем, министр обороны — о государстве, о решаемых в Политбюро вопросах, о Вооруженных Силах, внешней политике. И, разъезжаясь, каждый занимался своим делом. Часто на какие-нибудь мероприятия в войсках Андрей Антонович приглашал первого секретаря обкома и председателя облисполкома.
