Алексей Азаров - Забудь свое имя…
Целые сутки Геринг просидел, запершись в кабинете, и вышел из него только тогда, когда прочитал до конца все документы, заключенные в коричневой картонной папке. Все они в той или иной форме доказывали, что в «зоне» работал нелегальный передатчик, располагавшийся в Марселе или его окрестностях.
По данным экспертов, способ и система перекрытия текста соответствовали «русскому стандарту», и Бёмельбург считал марсельскую радию аналогом РТ-иксов.
Сначала предполагалось, что в «зону» поедет Панвиц, но передвижные пеленгаторы все чаще стали натыкаться на передачи, идущие из Парижа, и это приковало гауптштурмфюрера к улице Курсель. Кроме того, по ходу комбинации, задуманной Бёмельбургом, нужен был человек, владеющий французским и английским, а Геринг знал оба языка в совершенстве.
Комбинация была итогом допросов Венделя.
Убедившись, что Центр и не думает сообщать пароли и явки и что радиоигра, по всей видимости, провалилась, Бёмельбург перестал церемониться с радистом и передал его в руки следователей СД. Венделя хватило на четверо суток; к исходу пятых он назвал псевдоним «Маленького шефа» — Жан Морель — и сказал, что Морель живет в «зоне». В Марселе… Но где? Ответа на этот вопрос Бёмельбург не сумел добиться, и теперь вся надежда оставалась на пеленгаторы нового типа, свободно умещавшиеся в портфеле. Панвиц был уверен, что оперативная группа, оснащенная такими пеленгаторами, словно гребнем вычешет «Маленького шефа», а по его следам доберется до «Большого».
По указанию Панвица штурмбаннфюрер Бёмельбург сформировал команду из десяти операторов, дав каждому мотоцикл и удостоверение сотрудника полиции Виши. Подчиненная Герингу, она должна была отправиться в Марсель и, координируя свои шаги с высшими властями «зоны», начать поиски Мореля. Геринг, свободно говоривший по-английски, получил фальшивый британский паспорт; Бёмельбург превратился в Хуана де Пуэрто Карреро — он достаточно долго воевал вместе с Франко, чтобы сыграть перед французами роль испанца и не быть сразу же разоблаченным.
Следуя принципу сочетать полезное с приятным, Бёмельбург выехал на юг Франции 28 октября и избрал местом резиденции Ниццу — отель «Савой», где снял прекрасный номер с видом на набережную и Кап Ферра. Геринг, отправившийся днем позже, устроился в Марселе, причем гораздо скромнее: капитану и операторам отвели под жилье флигель бывшей казармы Дуан, на окраине города.
Впрочем, и штурмбаннфюреру недолго пришлось бездельничать в Ницце. Уже 31 октября Геринг установил, что подпольная рация находится в квадрате между кварталом Кавалери и вокзалом Прадо. Не ожидая указаний Бёмельбурга или Панвица, он собрал операторов и объявил им, что к вечеру все десятеро должны выйти на прочес квадрата. Если данные коричневой папки верны, то очередной радиосеанс — в 17.25. Продолжительность — до десяти минут.
Бёмельбург, которому Геринг позвонил в Ниццу, пообещал прибыть к этому часу и действительно приехал — с лицом, отекшим от пьянства, и в сопровождении девицы по имени Жаннет.
— Не хотите ли проверить операторов за работой?
— К чему? Вы превосходно обойдетесь без меня…
Геринг подумал о Жаннет и не стал настаивать.
В 17.25 он был на рю де Жарден.
Почему именно с нее, а не с Кавалери или авеню Тулон, находившейся ближе к казарме Дуан, начал капитан обход постов — он так и не смог объяснить. Интуиция? Телепатическая причуда, позволившая Герингу словно бы прочесть мысль оператора, обращенную к нему, и — единственный раз в жизни! — поймать шанс господина Случая?! Так или иначе, но Геринг приехал на рю де Жарден как раз вовремя: оператор, обер-ефрейтор, присев на ступеньки особнячка, с досадой копался в рюкзаке.
Геринг остановился рядом, делая вид, что завязывает шнурок.
— Поломка?
— Да, отказал индикатор.
Улица была совершенно пуста, и Геринг наклонился над рюкзаком. Неисправность оказалась пустячной: от тряски отошла лампа… Впоследствии капитан говорил, что пять минут спустя его прошиб пот при мысли, что оператор мог не найти дефекта и покинуть рю де Карден…
— Включайте!
Обер-ефрейтор щелкнул тумблером и едва не выронил рюкзак.
— Контакт!
— Что?
— Есть прямой контакт!
Геринг склонился над круглым зеленым экранчиком. Танцующая змейка выброса не оставляла сомнений — контакт! Рация была где-то совсем рядом, в нескольких десятках метров. Оператор, подстраиваясь, крутил и крутил ручки. Геринг, забыв обо всем, корректировал линию на планшете: визир давал направление на особняк напротив… Еще немного, и оператор нашел оптимальные величины: пеленг, продолженный взглядом Геринга, уперся в окно особняка — крайнее слева на третьем этаже…
— Какой номер?
— Двадцать один.
— Пошли отсюда…
Известие, принесенное Герингом, заставило Бёмельбурга распроститься с Жаннет. К полуночи операторы сосредоточились на рю де Жарден возле дома номер 21. Десять пеленгаторов и десять линий на планшетах. В 00.09 все они сошлись в одной точке, и точкой этой оказалось уже известное Герингу окно. Рация была поймана.
— Утром из полиции доставили справку: в доме номер 21 размещался пансион, причем его хозяйке принадлежал и другой дом по рю де Жарден — семнадцатый. Справка, как водится, содержала сведения о жильцах обоих домов. Это были в основном французы: несколько чиновников, небогатые коммерсанты, две кокотки. Среди них обращал на себя внимание уругваец сеньор Бариентос — единственный иностранец, если не считать госпожи Барча, по мужу Зингер, о которой полиция сообщала, что она — любовница Бариентоса, хотя и скрывает это, живя отдельно в доме номер 17.
Ближе к полудню в оба подозрительных дома порознь въехали новые постояльцы: англичанин — сухой и высокомерный господин с большим багажом и бумажником, набитым кредитками, и толстый испанский торговец с довольно приятным и добродушным лицом алкоголика. По сигналу гонга новички встретились с другими жильцами за общим табльдотом в громадной столовой дома номер 21.
Ели в пристойном молчании, пили сухое вино, и Герингу не стоило труда украдкой рассмотреть присутствующих. За десертом его внимание невольно привлекла молодая, поразительно красивая дама, сидевшая напротив в обществе мужчины и девочки. Девочка, бледная и анемичная, лениво ковыряла ломтик ананаса и, капризничая, пыталась утопить его в бокале с минеральной водой; дама шепотом выговаривала ей, мужчина же ласково улыбался девочке и придвигал ей новую порцию сладкого.
Это трио покинуло столовую раньше других, и Геринг, проводив их взглядом и мельком глянув на Бёмельбурга, поймал на лице штурмбанифюрера откровенное восхищение.
Четверть часа спустя они встретились в саду.
— Она изумительна! — сказал Бёмельбург. — Уругвайцу повезло.
— Это Бариентос?
— Да. А дама — Маргарет, которую зовут еще и Эля.
— Кто зовет? Уругваец?
— Не я же!.. Кстати, он ваш сосед: его дверь напротив вашей.
В 17.25 Геринг, убедившись по тишине в коридоре, что там никого нет, включил пеленгатор и, держа чемоданчик на весу, вышел из номера. Он не сделал даже шагу, как змейка на экране вспыхнула яркой зеленью, зарегистрировав работу передатчика. Геринг качнул чемоданчик в сторону двери напротив: сигнал усилился почти до пика.
Рация работала в апартаментах сеньора Бариентоса!
…К вечеру капитан и Бёмельбург обследовали сад и оба дома. Они оказались хотя и не смежными, но соединенными общей тыльной лужайкой, ограда которой выходила на рю де Хеффер. Здесь и разместились трое операторов, все — в штатском, тщательно проинструктированные Бёмельбургом. Остальные посменно вели наблюдение за рю де Жарден.
Пожимая руку Геринга, Бёмельбург с чувством сказал:
— Действуйте. И помните: я в коридоре.
Отыскав хозяйку, Геринг попросил ее немедленно передать уругвайцу записку. В ней была всего одна строчка: «У меня есть вести от Германа. Эссекс». От того, как отреагирует Бариентос на эту фразу, зависело, состоится ли комбинация, придуманная Бёмельбургом, или же «Маленького шефа» придется брать сейчас же. В том, что уругваец и есть Морель, а не простой радист, Геринг и Бёмельбург не сомневались. Записка должна была подтвердить или опровергнуть это.
Спустя несколько минут Геринг постучал в номер Бариентоса.
Бёмельбург, притаившись за поворотом коридора, держал наготове пистолет. Операторы, засевшие по обеим сторонам дома, были готовы встретить уругвайца огнем, если он попытается бежать через окно; им было приказано стрелять только в ноги.
За дверью раздался мужской голос:
— Войдите!
Геринг переступил порог.
Бариентос встретил его посередине комнаты, держа руки в карманах. Капитан попытался улыбнуться.
— Вы получили мою записку?
