Елизавета Паршина - Разведка без мифов
— Что это за артель? — Спросил его Артур.
— Это просто местные крестьяне; они вооружились, чтобы защищать свою деревню. Работают на поле и едят вместе. В казарме живут только парни из ближайших деревень. Некоторые требуют, чтобы все жили в казарме, поскольку они бойцы; другие считают это излишним, и продукты, получаемые в интендантстве, разносят по своим домам. Вместе с тем, они считают, что у них настоящая советская коммуна.
— Интересно, что они читали о Советском Союзе? — улыбнулся Артур.
— Ничего, наверно; в деревнях у нас большая часть крестьян безграмотна.
Оба молодых человека из отряда «тигров* пришли к нам в тот же вечер. Они рассказали, что весь актив коммуны собирается отправиться в штаб с красным знаменем и в парадных «тигровках»… Артур решил провести операцию как можно скорее, пока «тигры» не успели поднять шум на весь район.
В наше отсутствие Молина с Бонильей успели изготовить три мины для поездов. Готовые мины, которые мы получали из Хаэна, имели очень ненадежное предохранительное устройство, и нам приходилось делать дополнительные работы в нашей лаборатории. Погода установилась теплая. Река немного обмелела. Местами появился брод глубиной по грудь. На заходе солнца отряд погрузился на машины. К намеченному для переправы месту подъехали, когда стемнело. Ночь выдалась безлунная. На этот раз двенадцать бойцов получили задание установить мины в трех местах. На пару подрывников назначили по два человека для прикрытия. Артур хотел, чтобы бойцы отработали тактику действия всем отрядом. Десять бойцов оставались в резерве на нашем берегу, остальных распределили на посты наблюдения вдоль берега реки. Артур приказал оперативной группе переправиться и идти вместе до самого железнодорожного полотна. Там они должны были разойтись и установить заряды в пятистах или трехстах метрах один от другого.
Мы выгрузились на передовой и прошли окопы, Артур пошел разводить наблюдателей вниз по реке, а мне поручил проследить за переправой. Стемнело окончательно, река угадывалась только по шуму. Спускаюсь к воде. Группа бойцов разместились в кустах. Рядом со мной только Хосе. Каждого бойца обычно подпускали к переправе после осмотра снаряжения. Случалось, что, сидя на берегу в ожидании, бойцы забывают что-нибудь из вещей.
— Время! — говорю я Хосе.
Он дал сигнал, и первая партия вышла из кустов. Но не успели они сделать несколько шагов, как вдруг повернули назад и исчезли. Что случилось? Не поняли? Бросаюсь в кусты, но навстречу мне только хлесткие ивовые ветви и шорох удаляющихся шагов. Разбираться некогда. Весенняя ночь коротка, нельзя терять ни минуты.
— Хосе, зови вторую группу!
Из второй группы первым выходит Бонилья. Увидев меня, он нерешительно топчется на месте и исчезает также внезапно, а за ним и вся группа. Минуту я стою одна в недоумении, отчаянии и обиде… Не знаю, куда кинуться, не понимаю, почему они ушли. Хочется разреветься и кому-нибудь пожаловаться. Тихо подходит Хосе и берег меня за локоть.
— В чем дело, Хосе? Почему ребята не хотят идти?
— Пойдут, пойдут… Ты только отойди в сторонку, я переправлю их сам.
— Почему же они ушли?
— Они переодеваются.
— Разве они не были готовы?
— Были, но они не ожидали, что ты будешь стоять здесь, у самой переправы…
Пришлось уйти. Я не подумала, что мое присутствие может вызвать замешательство. Я просто забыла, что я не мужчина.
— Чудаки, ведь здесь совсем темно…
Сидя у берега, я слушала, как плещется вода, рассекаемая десятком быстрых ног. Когда последние всплески стихают, возвращаюсь к месту переправы и осматриваюсь: не то мерещится, не то кто-то стоит на берегу. Подхожу ближе. Да это Маноло! В неясном свете призрачно виднеется его мальчишеская фигурка с винтовкой у ноги. В оперативную группу он назначен в первый раз, и то потому, что этот участок сравнительно тихий. Маноло стоит долго и терпеливо. Он не успел «переодеться» и отстал от отряда: один он боится сунуться в воду. Наверно, думает, что за ним вернутся…
Но кругом тихо, слегка журчит вода, временами вскрикивают потревоженные птицы, и снова тишина. Неужели ребята забыли про него? Если его не отпустить, он простоит так всю ночь.
— Маноло, одевайся, они уже ушли.
Маноло не оборачивается. Опустив голову, он перекладывает винтовку в левую руку, а правой вытирает нос. Маноло беззвучно плачет, и я догадываюсь об этом только по дыханию. Я бы тоже заплакала, если бы меня вот так забыли на берегу, и горе Маноло мне вполне понятно.
— Ну, ничего. Маноло, ты пойдешь в следующий раз. Еще много придется ходить. «А много ли жить? — Подумала я. — Впрочем, и мне тоже.
Постепенно земля застывает. В низинах скапливается туман. От реки поднимается сырость. Через два-три часа начнет светать. Время промелькнуло почти незаметно. Мы с Артуром ходим вдоль берега и прислушиваемся к тому, что делается за рекой. На этом участке железная дорога проходит в одном-двух километрах от реки, и ребята не должны задержаться. За рекой все тихо. Вот начал зеленеть восток, попискивают, просыпаясь, птицы. Бойцы тревожно перешептываются. Пришел обеспокоенный Клаудио. Припадая на хромую ногу, он с трудом спустился к берегу и остановился у самой воды. Потом немного отступил и сел на траву. Как быстро кончается ночь… А так хотелось бы, чтоб она продлилась хоть на часок!
Наконец-то! На той стороне из кустов один за другим выскакивают бойца. Через минуту они уже в воде. Высоко подняв над головой оружие, они борются с течением, хотят форсировать реку «без сноса», прямо к нам. Первым идет Амарильо, он самый высокий. Последним старик Молина, ему труднее всех, сбивает течение, и к концу переправы ему приходится уже идти против течения. Скорее, скорее! Уже розовеют высокие облака… Вижу, Клаудио улыбается. Он успел сосчитать всех и теперь может спокойно вернуться к своему грузовику. Я тоже иду за ним, а то, чего доброго, ребята не захотят вылезать при мне из воды. Меня догоняет мокрый проводник-»тигр». Он очень доволен своим участием в операции и просит не забывать о нем в следующий раз.
Пожалуй, это была самая легкая операция из всех, что нам довелось проводить. Все три мины были установлены под рельсами и замаскированы. Теперь, когда рассвело, можно наблюдать, что произойдет дальше. Мы поднялись на склон холма и устроились в небольшом окопчике. Противоположный берег просматривался хорошо. Бойцы, занимавшие здесь оборону, тоже с нетерпением ожидали, когда подорвется поезд. Воздух становится более прозрачным. Немного приподнялся подогретый первыми лучами солнца туман, и железнодорожная насыпь стала хорошо видна. К своему огорчению мы увидели, что там в трех местах стоят часовые с винтовками. Значит, наши мины обнаружены. Теперь поезд подорвать не удастся, но и вытащить мины фашисты не смогут — на дне и по бокам каждой имеется обратный контакт, при малейшем перемещении она взорвется. Фашисты секрета не знают…
— Сейчас будет на что посмотреть, — с удовольствием замечает Артур, — не скоро сумеют они пустить поезд по этому пути.
Мы внимательно следим за часовыми в бинокли. Около первой мины собралось человек пять. Подходят другие. Вот их уже около десяти, а может быть, и больше, почему-то бегают вокруг. Двое наклонились над миной и начали что-то ковырять… Прогремел взрыв.
Когда пыль рассеялась, никто из стоявших рядом с миной, с земли не поднялся. Через несколько минут показались солдаты с носилками. Они положили на них то, что собрали с земли. Биноклей было всего два, пришлось отдать свой Хосе, а самой пользоваться информацией Артура. Не отрывая от глаз бинокля, он не забывает говорить, что происходит. Около часа никто не приближался к остальным минам. Очевидно, кого-то ждали. Наконец на дороге от Талаверы показалась легковая машина. Остановившись довольно далеко от места минирования, машина развернулась, из нее вышли два офицера. Это было видно по выправке и по той уверенности, с которой они направились к минам. Саперы? Приблизившись, они наклонились над одной, помедлили, посовещались. Потом один отошел метров на десять и лег, а второй начал что-то делать с миной. Все присутствующие там залегли на значительном расстоянии в кюветах, даже голова любопытствующих не приподнимались. Прошло минут пять, и я уже забеспокоилась, что секрет нашей мины будет раскрыт.
— Тот, кто секрет раскроет, прихватит его с собой на тот свет, — сказал Артур.
В этот момент поднялся столб пламени, и тут же прогремел взрыв. Когда воздух над местом взрыва прояснился, мы увидели, как фашисты, выскочив из укрытия, бегут к рельсам. Оставалась еще одна, к которой уже никто не осмелится подойти. Прошло немало времени, пока вдали не показалась дрезина с людьми и материалами для ремонта пути. Прибывшие стали разгружать запасные рельсы и шпалы.
