Николай Леонов - Вариант "Омега" (=Операция "Викинг")
Барон поклонился, подошел к двери и громко сказал:
— Унтерштурмфюрер, вас ждут.
Карл Хонниман поднял руку в фашистском приветствии.
— Проходите, господин… — Лота вопросительно посмотрела на гестаповца.
— Унтерштурмфюрер Кард Хонниман! — глядя на Шлоссера, отчеканил он.
— Проходите, садитесь. Карл Хонниман. — Лога показала на стул. Прошу вас говорить тише, вы не на строевых занятиях.
Хонниман подошел к столу, протянул ей пакет.
— От гауптштурмфюрера Маггиля!
— Я же предложила вам сесть, — сказала Лота. — Можете мои просьбы расценивать как приказ, дорогой Хонниман. Барон, — она повернулась к Шлоссеру, который сел в угол дивана, — будьте так любезны, поухаживайте за мной, дайте мне прикурить,
— С удовольствием. — Шлоссер поднес Лоте зажигалку, вернулся на диван.
Лота окинула взглядом Хоннимана, протянула ему пакет.
— Вскройте и расскажите о своих друзьях.
События последних дней вконец расшатали без того испорченные спиртным нервы гестаповца. Неожиданный вызов в кабинет шефа, который, вручая пакет, недвусмысленно дал понять, что если «юный друг» не понравится майору Шлоссеру, то «юного друга» не пошлют на фронт, а с живого спустят шкуру. Хонниман знал, как это делается.
Сейчас, когда он увидел фотографию, себя рядом с капитаном Кригером, а еще раньше встретил капитана в кафе, где упустил старика, после чего исчезла цветочница и погибли его друзья, Хонниман был на грани обморока. Капитаном интересовался абвер, и не кто-нибудь — сам майор Шлоссер. На счастье, допрашивала его Лота. Шлоссер же лишь следил за девушкой, на унтерштурмфюрера как будто внимания не обращал.
Лота допрашивала долго и неумело, путала главное с второстепенным, увлекалась мелочами. Гестаповец быстро понял, что абверу ничего неизвестно, и успокоился. Шлоссер ни разу не вмешался, лишь почувствовав, что девушка окончательно выдохлась, спросил:
— Вы можете найти капитана?
— Конечно, господин майор, — обрадовано соврал Хонниман. Боясь встретиться взглядом с майором, он продолжал смотреть на Лоту.
— Постарайтесь, Хонниман. Считайте, что получили приказ гауптштурмфюрера. Найдите капитана, приведите в казино на улице Койдула, позвоните сюда.
— Ясно, господин майор! — Гестаповец встал. — Разрешите идти?
— У вас нет вопросов? — спросил Шлоссер Лоту.
— Нет.
— Прекрасно, идите. — Шлоссер тоже встал. — Если мы встретимся в казино, зовите меня бароном. Можете вести себя по-приятельски, но без излишнего панибратства.
— Понятно, господин барон! — Хонниман нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
— Идите, я жду вашего звонка. — Проводив Хоннимана взглядом, Шлоссер занял его место. — В основном неплохо, Лота. Вы вели себя хорошо, хотя допрашивать не умеете.
— В первый раз, барон.
— Я, как и адмирал Канарис, неравнодушен к прекрасному полу.
— Вы говорите неправду, барон.
— Да? — Шлоссер посмотрел на собеседницу с интересом. — Хотя возможно, но перейдем к делу. Капитан, о котором мы столько времени говорили, меня уже мало интересует. Не он был инициатором знакомства, а Хонниман. Не капитан пригласил в казино, а гестаповец. И главное что? Капитан в казино больше не появлялся, а если он — тот человек, которого я жду, то должен часто бывать там. У него нет другого подхода.
— Барон, может быть, вы объясните мне, в чем суть дела?
Шлоссер встал, открыл форточку.
— Торопитесь, Лота. Торопитесь. Разведчику не надо торопиться. Сначала выполните все мои просьбы, приведите себя в порядок.
Скорин не торопясь поднимался в Вышгород. День выдался ясный. Устав от безрезультатных поисков «невесты», он решил подняться на старые стены, полюбоваться городом, отдохнуть, а главное, обдумать план дальнейших действий. Он уже полностью перенял у фронтовиков усталую походку, некоторую небрежность в приветствии старших по званию. Удалось даже усвоить манеру общения с местным населением. В общем, как он сам подытожил: акклиматизация закончилась. Он присел на лавочку для туристов на смотровой площадке, оперся на трость.
Итак, цветочница исчезла. Щекастый Толстяк исправно несет службу и с тех пор, как Скорин забрал у него рацию, спит спокойно. Настолько спокойно, насколько это возможно для подпольщика, состоящего на службе у оккупантов и презираемого за это знакомыми и незнакомыми соотечественниками. Девушка оказалась не предательницей, а просто неопытным человеком. Ее маленький, развороченный взрывом домик наглядно свидетельствовал, что немцы попали в ловушку.
Засекли ли его выход в эфир? Скорее всего нет: радиограмма была краткой. Необходимо активизироваться, идти на сближение с немецким бароном, вести игру тонко. Шлоссер — разведчик экстра-класса. Однако лучше все же помедлить, чем поторопиться. Зайти сегодня в казино для офицеров на улице Койдула или отложить визит на завтра?
— О, капитан?
Скорин повернулся и увидел Хоннимана на смотровой площадке пролетом ниже.
Когда гестаповец, покинув кабинет Шлоссера, бросился к Маггилю и доложил ему о полученном задании, гауптштурмфюрер впервые за последние дни посмотрел на подчиненного доброжелательно. Глубокомысленно помолчав, Маггиль сказал, что передает Хоннимана в распоряжение майора Шлоссера, но Хонниман должен подробно докладывать обо всем втайне от Шлоссера. В конце беседы всемогущий шеф ласково сказал, что в случае удачи забудет прошлое, возможно, даже наградит.
Обрадованный Хонниман уже с семи утра начал разыскивать капитана. Таллинн — город небольшой, гестаповец увидел Скорина, когда тот миновал городскую управу. Хонниман сделал в памяти зарубку — капитан забыл о невесте, не зашел в управу. Гестаповец долго шел за Скориным, ожидая удобного случая, чтобы подойти. Сейчас он решил, что такой случай представился.
— Осматриваете город, капитан? — Гестаповец взбежал по крутым ступенькам, протянул Скорину руку. — Как ваша невеста, не нашлась еще?
— Не нашлась. — Скорин вяло ответил на рукопожатие, прикидывая, что сулит ему нечаянная встреча. Гестаповец может пригласить пообедать, появится естественная возможность снова побывать в казино. А как молодчик попал в Вышгород? Живет здесь? Не слишком ли часты их случайные встречи?
— Что вы не заходите в казино? Вы же знаете, капитан, где нас можно найти. — Гестаповец встал рядом, облокотился на парапет. — Приличный городишко построили наши предки. В этих домах жили немецкие рыцари.
Скорин посмотрел на серые массивные стены, на дома с узкими окнами-бойницами, построенные для защиты от немецких захватчиков, ничего не ответив, достал пачку сигарет, протянул унтерштурмфюреру. Гестаповец недоуменно взглянул на него, взяв сигарету, щелкнул зажигалкой.
— Вы щедрый человек, капитан, — растягивая слова, сказал он.
— Фронтовая привычка, — ответил Скорин. — Где ваш молодой смущающийся друг?
— Курт? Он сегодня в наряде, охраняет господ разведчиков. Гестаповец сделал пренебрежительную гримасу.
— С каких пор в гестапо держат болтунов? — Скорин посмотрел ему в лицо. — Или я вам показался подозрительным, вы рассказали обо мне начальству и получили задание меня прощупать?
Испугавшись разоблачения, Хонниман попытался изобразить негодование.
— Нас всегда подозревают в провокациях. Просто я не люблю зазнаек из абвера. Если проверять каждого боевого офицера, гестапо должно вырасти в сто раз.
— Значит, сейчас вы проверяете каждого сотого? — спросил Скорин.
— Не придирайтесь к словам, капитан. — Гестаповец встал, похлопал по ладони перчатками. — Идемте обедать?
— Я собирался подняться на самый верх. — Скорин поднял голову. Неизвестно, когда я снова попаду в Таллинн…
— Но время обеда. — Гестаповец посмотрел на часы. — Пока вы подниметесь и спуститесь…
— Пожалуй, вы правы, — согласился Скорин.
Вскоре они миновали здание абверкоманды, перешли на другую сторону улицы и вошли в казино с табличкой: «Только для офицеров».
— Если нас плохо покормят, я вам не прощу эту прогулку через весь город, — сказал Скорин, снимая плащ.
— Приложу все усилия, капитан. Садитесь. — Гестаповец подвел Скорина к пустому столику. — Я схожу на кухню.
Он вышел во второй зал, где находился телефон, и увидел майора Шлоссера.
— Добрый день, господин барон. — Хонниман поклонился Шлоссеру и кивнул бармену, с которым тот разговаривал.
— Здравствуй, Карл! — Шлоссер протянул ему руку. — Что будешь пить?
— Спасибо, господин барон, я здесь не один. Мой приятель сидит в том зале, мне неудобно оставлять его одного. — Хонниман торжествующе взглянул на Шлоссера и разочарованно отметил, что барон никак не реагирует на сообщение.
— Высокий капитан? — равнодушно спросил Шлоссер. — Я видел, как вы входили. Иди, иди, я, возможно, подойду.
