Джек Хиггинс - Орел приземлился

Он встал и вышел.

Когда через добрых полчаса Девлин так и не показался, Радл открыл дверь и вошел в кабинет. Девлин сидел, положив на стол ноги и держа в одной руке донесение Джоанны Грей, а в другой — стакан коньяку. Уровень в бутылке значительно понизился.

Он поднял голову:

— Пришли наконец? Я уже начал думать, что с вами что-то случилось?

— Ну, что вы об этом думаете? — потребовал Радл.

— Напоминает мне одну историю, которую я слышал мальчиком, — сказал Девлин. — Произошла она во время войны с англичанами в двадцать первом году. По-моему, в мае. История касается человека по имени Эммет Долтон. Того самого, который позже стал генералом армии свободного государства. Вы когда-нибудь о нем слыхали?

— Боюсь, что нет, — сказал Радл с плохо скрытым нетерпением.

— Мы, ирландцы, назвали бы его славным парнем. Служил в британской армии всю войну, получил за храбрость «Военный крест», а затем вступил в ИРА.

— Простите, мистер Девлин, но это имеет какое-нибудь отношение к делу?

Казалось, Девлин не слышал.

— В тюрьме Маунтджой в Дублине находился человек по имени Макеойн, тоже славный парень, но, несмотря на все, ему светила только виселица. — Девлин выпил еще коньяка. — У Эммера Долтона на этот счет были другие соображения. Он украл английский бронеавтомобиль, надел свою старую майорскую форму, одел несколько своих ребят в английскую форму, обманом проник в тюрьму и направился прямо в кабинет директора. Представляете?

Теперь Радл слушал с интересом.

— И они спасли Макеойна?

— К несчастью, это было то единственное утро, когда на заявление встретиться с директором он получил отказ.

— А эти люди… с ними что произошло?

— Ну, была небольшая перестрелка, но они ушли. Однако какое нахальство. — Он усмехнулся и поднял донесение Джоанны Грей: — Совсем как это.

— Как вы думаете, получится? — нетерпеливо и требовательно спросил Радл. — Думаете, возможно?

— Достаточно дерзко, — Девлин бросил донесение на стол. — А я-то считал, что ирландцы ненормальные. Выцарапать великого Уинстона Черчилля посреди ночи из постели и увезти. — Он громко засмеялся. — Это было бы зрелище. Вещь, которая бы поставила весь мир на уши от удивления.

— Вам нравится?

— Грандиозный замысел, это уж точно. — Девлин широко улыбнулся и добавил: — Конечно, на ход войны он ни в малейшей степени не повлиял бы. Англичане назначат Эттли на образовавшееся пустое место, «ланкастеры» по-прежнему будут прилетать ночью, а «летающие крепости» — днем.

— Другими словами, вы твердо убеждены, что войну мы все равно проиграем?

— Ставлю пятьдесят марок в любой момент. — Девлин усмехнулся. — Но с другой стороны, я бы очень не хотел пропустить эту увеселительную прогулочку, если вы, конечно, говорите серьезно.

— Вы хотите сказать, что согласны поехать? — Радл был совершенно сбит с толку. — Но я не понимаю. Почему?

— Знаю, что я дурак, — сказал Девлин. — Смотрите, что я теряю. Приятную, спокойную работу в Берлинском университете, ночные бомбежки англичан и дневные — янки, исчезающие с прилавков продукты и разваливающийся Восточный фронт.

Радл, смеясь, поднял обе руки:

— Ладно, вопросов больше нет. Ирландцы действительно сумасшедшие, мне говорили, теперь я с этим согласен.

— Тем лучше для вас, и конечно же мы не должны забывать те двадцать тысяч фунтов, которые вы собираетесь положить на номерной счет в женевском банке по моему выбору.

Радл почувствовал острое разочарование:

— Значит, мистер Девлин, у вас тоже есть своя цена, как и у всех нас?

— Движение, которому я служу, всегда печально отличалось нехваткой денег. — Девлин ухмыльнулся. — Я видел революции, которые начинались с меньшего, чем двадцать тысяч фунтов, полковник.

— Очень хорошо, — сказал Радл. — Я организую это. Вы получите подтверждение о вкладе до отъезда.

— Прекрасно, — сказал Девлин. — Какие планы?

— Сегодня первое октября. Нам остается ровно пять недель.

— А какова моя роль?

— Миссис Грей — первоклассный агент, но ей шестьдесят восемь лет. Ей нужен мужчина.

— Кто бегал бы по поручениям? Занимался грубой работой.

— Точно.

— А как вы меня туда доставите, и, пожалуйста, не говорите, что об этом еще не думали.

Радл улыбнулся:

— Должен признаться, я долго думал. Посмотрим, как вам моя идея понравится. Вы ирландский гражданин, который служил в английской армии. Серьезно раненный и демобилизованный по ранению. Здесь поможет шрам у вас на лбу.

— А как это согласуется с миссис Грей?

— Старый друг семьи находит вам работу в Норфолке. Мы передадим ей это предложение и посмотрим, что предложит она. Тогда составим легенду и снабдим вас всеми нужными документами, начиная с ирландского паспорта и кончая демобилизационными бумагами. Как вам это нравится?

— Звучит достаточно сносно, — сказал Девлин. — Но как я доберусь туда?

— Мы сбросим вас с парашютом над Южной Ирландией. Как я понимаю, перейти границу, минуя таможенный пост, чрезвычайно просто.

— Без проблем, — подтвердил Девлин. — Дальше?

— Ночной паром из Белфаста в Хейшам, поезд в Норфолк, все честно и открыто.

Девлин подвинул к себе топографическую карту и стал ее разглядывать.

— Ладно, покупаю. Когда я еду?

— Через неделю, максимум десять дней. В настоящее время вы должны соблюдать полнейшую секретность. Увольтесь сейчас же из университета и освободите занимаемую квартиру. Полностью пропадите. Хофер организует вам другое жилье.

— Затем?

— Я поеду познакомиться с человеком, который, по-видимому, будет командовать боевой группой. Завтра или послезавтра, в зависимости от того, насколько быстро смогу организовать рейс на Нормандские острова. Можете поехать со мной. У вас будет очень много точек соприкосновения. Согласны?

— А почему бы и нет, полковник? Разве не все дороги ведут в конце концов в ад? — И Девлин вылил остатки коньяка в стакан.

Глава 5

Олдерни — самый северный из Нормандских островов, ближе всех расположенный к Франции. Когда немецкая армия неудержимо текла на запад летом 1940 г., жители острова решили эвакуироваться, и когда первый немецкий самолет сел на крохотный аэродром на вершине утесов 2 июля 1940 г., остров был безлюден, узкие мощенные булыжником улочки Сент-Энна — до жути тихими.

К осени 1942 г. там разместился гарнизон численностью около трех тысяч армейцев, моряков и летчиков, а также несколько «лагерей смерти», где содержались рабы с континента, занятые на сооружении массивных бетонных орудийных окопов в системе новых фортификаций. Был там также концентрационный лагерь, который обслуживали эсэсовцы и гестаповцы — единственное учреждение подобного рода, существовавшее на английской земле.

Сразу после полудня в воскресенье Радл и Девлин прилетели с острова Джерси на самолете-корректировщике «аист». Полет занял всего полчаса, самолет был безоружным, пилот вел его на бреющем полете, поднявшись на семьсот футов только в последний момент.

Пока машина летела над огромным волнорезом, весь остров развернулся перед ними, как карта. Залив, гавань, Сент-Энн, сам остров длиной около трех миль и шириной в полторы мили, ярко зеленый, с утесами с одной стороны, спуском и рядом песчаных заливчиков и небольших бухт — с другой.

Самолет развернулся и опустился на одну из посадочных площадок, покрытых травой, на вершине утесов. Аэродром был одним из самых маленьких, какие Радлу приходилось видеть, его и аэродромом-то называть было странно. Малюсенькая диспетчерская-башенка, несколько разбросанных сборных домиков и ни одного ангара.

У башни стоял черный «вулзли», и когда Радл и Девлин подошли к машине, шофер, артиллерийский унтер-офицер, вышел из нее и открыл заднюю дверцу. Он отдал честь:

— Полковник Радл? Комендант свидетельствует вам свое почтение. Мне приказано везти вас прямо в полевую комендатуру.

— Очень хорошо, — сказал Радл.

Они поехали и вскоре свернули на сельскую дорогу. День был прекрасный, теплый и солнечный, более похожий на весну, чем на начало осени.

— Приятное место, — заметил Радл.

— Для некоторых, — Девлин кивнул налево, где сотни рабов из «лагерей смерти» что-то строили — с виду колоссальные бетонные укрепления.

Дома в Сент-Энне представляли собой смесь французского провинциального и английского георгианского стилей, улицы вымощены булыжником, сады окружены высокими заборами из-за постоянных ветров. Следов войны было множество: бетонные стоячие почтовые ящики на углах, колючая проволока, пулеметные гнезда, разрушения от бомбежек вдалеке в гавани, но Радла очаровало то, что все было пропитано английским духом. И как-то неуместно выглядели здесь два эсэсовца в полевой машине, стоящей на площади, и рядовой немецких ВВС, подносящий товарищу огонь, под вывеской «Королевская почта».