Владимир Михановский - Прыжок над бездной
Завершив работу, все трое, не сговариваясь, встали, молча оглядывая свое детище. У их ног лежали разноцветные крылья. Впрочем, пестрота не портила общего вида. Сооружение на вид получилось каким-то стремительным и легким.
Крашенинников перевел взгляд на петли, сплетенные из бечевок, которые в полете должны держать его под мышками, и парню почудилось, что он парит уже, летит там, в поднебесье…
– Чудо, – пробормотал Иван, не отрывая взгляда от диковинного сооружения.
– Какое же это чудо, други, ежели мы сами его сотворили, – тряхнул волосами Андрей…
В окно пробивался синий городской рассвет.
– Папа, Иван полетит на крыльях? Сумеет покинуть осажденную крепость? – спросил Сережа, когда Александр Христофорович умолк.
Вместо ответа отец молча погладил его по голове, грустно улыбнулся. Сережа подумал, что, если бы они жили в Крутоярске, он непременно бы съездил в лавру, до которой от уездного городка рукой подать. Побродил бы там. Оглядел бы стены и среди них непременно нашел ту, с которой Крашенинников и Багров наблюдали вражеское войско…
На следующий день, едва за отцом захлопнулась дверь, Сережа, усталый до полусмерти после бессонной ночи, наполненный невеселыми думами, свалился на неразобранную постель. Он собирался передохнуть пяток минут, но на несколько часов погрузился в глубокий сон. Когда проснулся, время было близко к полудню.
Теперь мысли мальчика приняли иное направление. Он непрерывно думал о чудесном летательном аппарате – планере, крыльях. Если Андрей, Аникей и Иван могли собрать его, то чем он, Сергей, хуже?! Вон сколько во дворе у него друзей! И материал подручный найдется – только поискать нужно. Но первым непременно полетит Сережа – от этого он не отступится ни за что: ведь замысел построить самим летательный аппарат принадлежит ему!
Напившись чаю, мальчик задумался: с чего начать? Он полез в отцовский истрепанный «Справочник авиатора», в энциклопедический словарь…
Мальчишки во дворе поначалу восприняли идею Сергея довольно скептически.
– Неужели такой змей крылатый может человека поднять? – с сомнением в голосе спросил веснушчатый Колька, местный заводила.
– Конечно, может.
– А ты видел его, змея-то? – продолжал Колька, упорно называя крылья змеем; видно было, что необычный замысел начал его увлекать.
– Нет, не видел, – честно признался Сережа: отец учил его всегда говорить правду.
– Не видел… – разочарованно протянул кто-то из ребят. – Так зачем же зря болтаешь?
– Отец рассказал.
– Отец? Так бы сразу и сказал! – воскликнул Колька.
Александр Христофорович Чайкин пользовался у ребят двора уважением. Слово Чайкина во всех ребячьих спорах и разногласиях было непререкаемым авторитетом.
Мальчишки, окружив Сережу, зашумели, выпытывая у него подробности неизвестного им летательного аппарата, который можно запросто собрать собственными руками, а потом полетать на нем. Подобная перспектива никого из ребят не могла оставить равнодушным.
– Какой длины крылья у твоего аппарата? – спросил Колька.
Сереже пришлось по сердцу словечко «твоего», однако с ответом он замешкался.
– Ну, что молчишь? – продолжал нетерпеливо Колька.
– Он с сарай, – бухнул Сережа, помедлив.
– С сарай? – протянул кто-то насмешливо. – Это еще что за новая единица измерения?
– Айда на задний двор! – крикнул Колька.
Задним двором назывался пустырь, расположенный за огромным многоквартирным домом, в котором жили и Сережа, и большинство ребят.
– Такой, что ли, змей? – деловито спросил Колька, подводя Сережу к дровяному сараю. Остальные следовали за ними в некотором отдалении.
– Такой, – на всякий случай согласился Сережа, хотя понятия не имел о размерах аппарата.
– Не такой уж и здоровенный.
– Осилим! – загалдели ребята.
Усевшись на бревнах, принялись обсуждать, из чего делать змей-планер. Вопрос с планками решился быстро – недалеко ремонтировали старинный особняк, и деревянных реек там было предостаточно.
– Чем обтянем рейки? – спросил Колька, окидывая взглядом свою команду.
– Бумагой, – предложил кто-то.
Колька перевел взгляд на Сережу.
– Бумага не выдержит, – покачал тот головой, припомнив ночное чтение отца. – Материю нужно.
– Где же мы ее столько наберем, материи? – простодушно удивился самый младший, который смотрел в рот поочередно то Кольке, то Сереже, жадно ловя каждое их слово.
– А простыни зачем? – произнес Колька. – На худой конец, и полотенца пригодятся, если широкие. Давай-ка, братва, за дело. И без простыней не возвращаться! А где их раздобудете – это меня не касается. Остается один Сергей. Мы с ним продумаем конструкцию… А ты чего ждешь? – обратился он к младшему.
– У меня нет простыни… – растерянно произнес тот.
– Ладно, у тебя будет особое задание, – решил Сергей. – Беги домой и раздобудь иголку да нитки покрепче. Сумеешь?
– Это я мигом! – крикнул младший, убегая…
Ребята собирали планер за дровяным сараем, в укромном уголке двора, где их не мог видеть никто из взрослых. Собирали долго, тщательно скрывая свое новое увлечение.
Огромный треугольник, обтянутый материей, выглядел довольно внушительно. Правда, общий вид несколько портило то, что обтяжка была сшита из квадратов и прямоугольников разного цвета, но стоило ли на такие мелочи обращать внимание? Предстояло решить самый главный вопрос: кто полетит первым.
– Будем тянуть жребий, – решил Колька. – Чтобы все было по справедливости.
Нашли старую газету, разорвали ее на клочки по числу присутствующих, на одном из них Колька нацарапал крестик. Затем все клочки свернул в трубочку, побросал в свой видавший виды картуз и долго тряс им.
– Ну, кто самый смелый! Подходи, – произнес он и, поскольку желающих не нашлось, кивнул младшему. Тот подошел с опаской и долго не решался сунуть руку в картуз.
Кто-то подбодрил его:
– Давай, не укусит!
Мальчик протянул руку, долго перебирал, вытащил клочок, затем медленно развернул его.
– Пустышка! – объявил Сережа, заглянув через плечо.
– Следующий! – сказал веснушчатый Колька. К его картузу теперь протянулось сразу несколько рук. – По одному! – прикрикнул атаман.
Один за другим ребята вытаскивали пустышки. Наконец остались только Коля и Сережа.
– Тащи ты, – предложил Сергей.
Колька внимательно поглядел на две бумажные трубочки. Затем сунул руку в картуз и вытащил свернутый газетный клочок. Развернул его – клочок был пуст.
– Вопрос ясен. Вышло по-твоему, Серега, – подмигнул ему Колька, выбросил оставшуюся бумажку и натянул картуз.
– Нужно прыгать с высокого места, – сказал Сережа. – И обязательно разбегаться против ветра.
– Направление ветра я уже определил, – показал Колька рукой. – А насчет высокой точки… – он на несколько мгновений задумался.
– Может, с сарая? – предложил кто-то.
– Ты бы еще табуретку предложил, – с презрением отверг его предложение Колька. – Сарай низкий, да и не разгонишься на нем.
– Тогда с дома!
Колька прикинул.
– С дома бы неплохо, – задумчиво произнес он, – но аппарат мы туда не затащим. Лестницы больно узкие.
– А вон оттуда, – указал младший на ремонтируемый особняк.
– Точно! – обрадовался атаман. – Там лестницы барские, широченные. Ну-ка проверьте, есть там кто-нибудь?
Добровольцы помчались к особняку и через минуту доложили, что дом пуст – ремонтники, видимо, ушли обедать.
Ватага ребят потащила крылья к четырехэтажному особняку.
Лестницы в нем и впрямь были широкие, мраморные, с плавно закругленными поворотами. Через несколько минут ребята очутились на крыше.
Ветер здесь ощущался значительно сильнее, чем внизу.
– То, что надо, – удовлетворенно заметил Колька, хлопая Сережу по плечу. – Полетишь за милую душу.
Он еще раз определил направление ветра.
– Все получается удачно, – сказал затем ребятам, которые, притихнув, ожидали решения. – Гляди, Серега, ты полетишь так: над двором, над сараем, потом – видишь? – между двумя домами. А поскольку будешь постепенно снижаться, то опустишься, наверно, на той стороне улицы…
Сережа продел руки в лямки. Обширная крыша вполне заменяла пологий склон, по которому можно было разбежаться…
В лицо дул резкий, порывистый ветер. Крылья вздрагивали, словно живые.
– Может, не надо, ребята, а? – вдруг послышался робкий голос младшего. – Запустим сначала аппарат с грузом, с этим, как его… балластом. Посмотрим, как он полетит.
– Сам ты балласт, – презрительно оборвал Колька. – Трусишка, зайка серенький. Боишься – ступай к мамке. Вот Сергей ни капельки не боится. Правда, Серега?
