Морской штрафбат. Военные приключения - Сергей Макаров
Моторист сошел на берег одним из последних. Было уже довольно прохладно, на лбу быстро застывал, стягивая кожу, горячий пот. Поднявшийся ветерок забирался под бушлат, холодя кожу сквозь мокрую ткань тельняшки. Помощник моториста, нескладный лопоухий парнишка, которого все на судне звали Васяткой, догнал его и сунул в свободную руку забытую шапку.
— Накрылись бы, Пал Егорыч, — сказал он. — Ветерок-то с норда, не ровен час, простудитесь…
Если до сих пор Васятка поглядывал на своего нового начальника искоса — дескать, это еще поглядеть надо, что ты за птица и как с тобой, залетным, разговаривать, — то теперь в его взгляде и голосе сквозило уважение, граничащее с подобострастием. Он ходил помощником моториста на «Бойком» уже второй год, любил и неплохо понимал машину, а потому мог по достоинству оценить то, что немногословный и угрюмый Пал Егорыч сегодня совершил прямо у него на глазах.
— Спасибо, браток.
Моторист нахлобучил шапку на голову и привычным движением сдвинул ее на затылок под таким углом, что было непонятно, на чем она там держится. Жест был знакомый, лихой, моричманский, а вовсе не зэковский, и Васятка мысленно пожал плечами: ну а чему тут удивляться-то? Ясно ведь, что его не в лагере обучили так управляться с судовой машиной…
Моторист сунул негодную трубку под мышку, достал из кармана бушлата обтерханную пачку «Севера», вытряхнул оттуда папироску и протянул пачку Васятке. Паренек с должным уважением деликатно выковырял из пачки папиросу для себя, бережно продул мундштук и зажег спичку, пряча ее от ветра в сложенных лодочкой ладонях. Моторист прикурил, окутавшись дымом ядреного табака, выпрямился и снова крутнул в руках лопнувшую трубку, рассеянно ее разглядывая.
— Что скажете, коллега? — чуточку насмешливо спросил он у Васятки.
— Так, а чего тут говорить? — авторитетным тоном изрек «коллега» и пожал плечами. — Накрылась главная топливная магистраль. Как есть накрылась. Медным тазом.
— Похоже на то, — подтвердил поставленный диагноз моторист.
— Если б не вы, Пал Егорыч, мы б до сих пор в десяти милях от берега болтались и помпой море из трюма за борт перекачивали. Мы его туда, а оно обратно… Чего вы ее держите-то? Киньте вы ее в воду, заразу эту, глаза б мои на нее не глядели! Всю кровь она из нас выпила, сколько раз мы ее паяли, уже и не упомнишь… Только раньше-то она все поперек лопалась, на сгибах, а ныне, гляди-ка, вдоль — так, что уже не запаяешь. Настояла, стало быть, на своем, не мытьем, так катаньем добилась, чего хотела… Бросьте, на что она вам?
— Бросить можно, — сказал моторист, попыхивая зажатой в углу рта Папиросой. — А новую где взять? А? Где у вас склад?
— Известно, где — в Мурманске, — сказал Васятка. «Мурманск» он произносил с ударением на последнем слоге, как и все в здешних краях. — Оставить в пароходстве заявку и ждать. Иван Нехода, который до вас был, этак вот там шестерню заказал — года полтора назад, а может, уж и все два.
— И что?
— Ждем, — лаконично ответил Васятка. — По сей день.
— Но судно-то ходит?
— А то!.. Если на пароходство надеяться, так тут давно не то что суда — люди ходить перестали бы. Даже на двор по нужде.
— Ну?..
— А чего «ну»? Вон он, затон-то! — Васятка махнул рукой в сторону мыса, из-за которого виднелся лес голых мачт, перепутанных антенн и ржавых труб. — Там, если хорошо поискать, что угодно найти можно.
— Что ж ты сразу не сказал? — моторист обернулся и посмотрел на причал, где под «Бойкий» уже подводили понтоны. — Теперь надо на борт за ключом возвращаться…
Васятка с довольной ухмылкой извлек из-под телогрейки и протянул ему разводной ключ.
— Ловкач, — похвалил моторист, и его обветренные губы раздвинулись в подобии улыбки. — Ну прямо фокусник!
— С вами сходить? — спросил довольный собой парнишка.
— Домой беги. Мамка, поди, заждалась.
— Не заждалась, — спокойно возразил Васятка. — Ее еще в сорок втором бомбой убило. Я с сестрами живу. Машка, младшая, ничего, спокойная, только все время пристает: расскажи да расскажи, как в море ходил. А чего я видел в том море, кроме поршней да сальников?
— Соврал бы что-нибудь, — посоветовал моторист, поглядывая в ту сторону, где рядом с покосившимся столбом, размахивая руками, сипло орали друг на друга начальник артели и капитан «Бойкого». Укрепленный на столбе репродуктор вносил в их оживленную беседу свою лепту, голосом Клавдии Шульженко исполняя песню о синем платочке.
— Так я и вру, — длинно сплюнув сквозь щель между зубами, заявил Васятка. — В смысле, сочиняю. А старшая, Варька, смеется. До того вредная! Замуж бы ей, — добавил он с видом знатока женской психологии. — Вот хоть бы и за вас. Вы ж неженатый, правда? Вот пусть бы вами и командовала…
— Хорош гусь, — с укором сказал моторист. — Всыпать бы тебе за такие слова пониже ватерлинии! Давай-давай, беги к сестрам. Волнуются небось, слух-то по поселку наверняка уже разнесся: «Бойкий», мол, на мине подорвался… А я и без тебя справлюсь. Шагай, моряк!
Он посмотрел, как Васятка, сунув руки в брюки, вразвалочку, как бывалый покоритель морских просторов, неторопливо шагает в сторону поселка, сунул под мышку гаечный ключ, еще раз оглянулся на «Бойкий» и, покачав головой, направился к затону.
— Как он тебе? — глядя ему в спину и утирая вспотевшую в ходе перебранки лысину мятым носовым платком, спросил начальник артели.
Капитан «Бойкого» неторопливо разгладил согнутым указательным пальцем седые усы и едва заметно пожал плечами.
— Поживем — увидим, — сказал он. — Моторист грамотный и мужик вроде правильный. Кабы не он, выйти могло совсем худо.
— Правильный… — с непонятной интонацией повторил начальник артели. — Оно и видно, что правильный. Гляди, куда почесал — прямиком в затон! Смекнул, стало быть, что за него его проблемы тут никто не решит…
— Не верь, не бойся, не проси, — пробормотал капитан. — Так, что ли?
— Выходит, что так. Ты за ним приглядывай, Степа-ныч, — посоветовал начальник артели. — Мужик он, по всему видать, непростой. Сначала плен, потом восемь лет лагерей — леший его знает, что у него на уме.
— Вредительство, — не удержавшись, поддел собеседника капитан. — Спит и видит, как бы нашу посудину на дно пустить. Затем и в артель устроился.
