Мишени стрелять не могут - Волошин Александр Никитич
Но вернемся к учениям. Как это обычно бывает в армии, простава[5] проходила в день, предшествующий учениям. Все офицеры отряда собрались в чипке[6] за большим П-образным столом, во главе которого сидел комбат, рядом с ним по обе стороны сидели его замы, потом штабные офицеры, а потом офицеры и прапорщики по ротно.
Проставляются офицеры и прапорщики по очереди, начиная от старших званий к младшим, от высших должностей к низшим. На тот момент мой штатный командир группы, давайте будем называть его Серго, тоже проставлялся, только я за должность, а он за старлея, как и многие присутствующие. Стакан холодной водки мной был выпит бодро, представление было сказано без заминки, и под аплодисменты комбат пожал руку и произнес:
— Добро пожаловать в отряд.
Вот они, войска, вот оно, офицерское подспорье, тут все по-взрослому, не как было в училище, — подумал я тогда, слегка опьянев от полученной дозы алкоголя.
Первая моя простава в звании офицера закончилась благополучно, без эксцессов и нюансов, и я поехал спать домой, так как завтра рано утром начинались учения, с десантирования из ИЛ-76.
Так как командир второй группы уехал на сборы по горной подготовке, меня назначили на его место. Солдат в роте я более-менее выучил, себя зарекомендовал с положительной стороны, поэтому в новой для меня группе чувствовал себя комфортно, бойцы знали меня, а я знал их. Солдаты были срочники, причем очень лютые, грубо говоря, это была спортрота. Почему я их назвал лютыми, ты, дорогой читатель, поймешь дальше из прочитанного.
Итак, в указанное время я прибыл в бригаду, построил группу, получили оружие, экипировались, вышли с вооружением и рюкзаками на плац, проверились, потом выдвинулись на склад ВДТ[7], получили купола, пришли на аэродром, загрузились в самолет и совершили десантирование на площадку приземления, откуда начиналось выполнение учебной задачи.
— Учения начинаются с десантирования из ИЛ-76, группой, вот это круто, — одолевали меня чувства эйфории от пребывания в войсках. Я кайфовал. Понимал, что пять лет в училище того стоили, что это реально романтика, со всеми отсюда вытекающими синонимами. Я был и горд и счастлив одновременно. Вот он спецназ, вот она, романтика.
Но дальше что-то пошло не так. Во-первых, так как моя секретка[8] не пришла еще с училища, то карту и ШСН[9] мне выдать не могли, а без них я не мог самостоятельно уходить на задачу. Поэтому меня присоединяют к Серго, у которого я по штату замок, но на учения я иду как ВрИО[10] командира второй группы. И вот мы с ним в составе разведотряда[11] выходим на учения.
Во-вторых, какая-то хрень произошла с пайками, комбат проверил, чего-то не хватало, начался кипиш, старшины поехали докупать продукты за свой счет, так как изначально получили неправильное количество пайков. Пока происходила вся эта передача с едой, мы с Серго и тридцатью бойцами вокруг нас, молча сидели в лесу, недалеко от площадки приземления, и ждали команды на начало движения.
Так прошло пару часов. Бойцы, как им и положено, сладко чахли[12] на земле, положив голову на рюкзак и накинув кепку на лицо, а мы с Серго общались, вспоминая курсантские годы, его выпускной, и офицерскую жизнь.
Через какое-то время приехали старшины и недостающие продукты выдали солдатам россыпью, по нормам довольствия. Я медленно охреневал, когда смотрел на выданную старшиной россыпью гречу, горох, сухое молоко и т. д. Но деваться было некуда, получили, запаковали, бойцы засунули все эти продукты в свои РРки[13], и комбат, уточнив у Серго его задачу на эти учения, дал нам отмашку на начало движения.
Это было тридцать первое августа. Со всеми задержками наш разведотряд, в количестве тридцати человек, в девятнадцать часов начал движение. Мы должны были организовать и провести засаду на одном из участков дороги, до которой идти надо было около тридцати километров. Я сильно не вникал в карту, так как вел Серго, да и, что греха таить, в топографии я тогда был не очень-то и силен, так как в училище сама дисциплина «Военная Топография» заканчивалась на втором курсе. Но мы периодически обсуждали тот или иной момент, как будем обходить или проходить данный участок. В те годы учения еще были интересны: штаб назначал по максимуму офицеров на точки, чтобы у каждой группы была своя отдельная задача, группы уходили в разных направлениях, практически не пересекались во время выполнения учебных задач. Но уже через пару лет все изменится, и все группы будут выходить на один объект и совершать по очереди налет, — это неинтересно, неразумно, неправильно. Но в тот раз все было по-взрослому и по-спецназовски. Надо было пройти примерно тридцать километров до засады и потом еще двадцать до полигона, где, собственно, эти учения заканчиваются стрельбой «РГ-СпН[14] в засаде».
Назначив головной дозор, ядро и тыльник[15], мы очень бодро зашагали с площадки десантирования. Пройдя пару километров по полю, мы свернули на асфальтированную дорогу, и, чтобы по максимуму пройти до темноты, ускорили темп. В итоге, за первые два часа движения мы лихо прошли десять километров. Ну, это по дороге, без всяких там средств маскировки и так далее. Свернули перед мостом с асфальтированной дороги на грунтовку, и, немного не доходя до деревни, повернули в лес, где и организовали дневку.
Бойцы были опытные, они быстро сделали себе укрытие от дождя на группы, использовав плащ-палатки, все это дело закидали травой, ветками и прочими аксессуарами флоры. Мы с Серго не стали заморачиваться, просто кинули коврики, спальники и сверху положили тент, даже натягивать его не стали.
— Да не будет дождя, не ссы, — говорил мне Серго, когда мы кушали тушенку с галетами.
— Охотно тебе верю, братское сердце, — отвечал я, доверяя своему товарищу и полагаясь на его опыт.
В итоге где-то часов в десять вечера, а по-военному — это в двадцать два часа — мы легли спать, предварительно распределив охранение среди бойцов.
Спал я очень крепко до тех пор, пока в три часа ночи не начался дождь, причем не самый слабый. После этого сон стал более беспокойным, я постоянно переворачивался с боку на бок и следил за тем, чтобы спальник не вылез за пределы тента и не намок.
Уже рассвело. Дождь не заканчивался, но стал слабее. В один из моментов Серго переворачивается в своем спальнике и вода, которая накопилась на тенте, выливается мне на лицо и затекает внутрь спальника.
— Бля, Серго, твою ж мать, — воскликнул я, взбодрившись от всего происходящего.
Серго приподнялся, посмотрел на мою мокрую голову и лицо и сказал:
— Ну, извини, я не специально, — и опять лег спать.
На часах было начало пятого. Стало очень прохладно и дискомфортно, поэтому я уже не спал и ждал, когда будет подъем.
В пять утра мы разбудили всех бойцов, быстро перекусили, убрали все бивуачное снаряжение в рюкзаки и ровно через час начали движение, и все это под дождем. С этого момента начиналась настоящая романтика.
Во-первых, дорогой читатель, стоит отметить, немного забегая вперед, что дождь шел с этого момента и до окончания учений, во-вторых, до самого места засады дорогами мы больше не шли, а все как учили в «автошколе»: лес, поле, болото, азимут.
Навигаторов на тот момент у нас еще не было, только карта, только компас и только хардкор, именно поэтому мы часто останавливались с Серго, чтобы посмотреть в карту (масштаб у нас был полтинник[16]), которая представляла из себя склейку из шести карт. Местность была сильно пересеченная: большое количество деревень, полевых дорог, болот, лесов, полей с высокой травой — в общем, хватало. Маршрут был не из простых.
