Блиц-рассказы о войне - Галина Ивановна Вахрушева
Солдат лег, он тяжело дышал, один глаз все время глядел (ранение). Бабушка отрезала кусок хлеба, покрыла его кольцами лука, посолила. Солдат достал жестяную кружку, перелил в нее чай, съел хлеб.
–Идти надо, может, и до дома доберусь.
Он жил в деревне. Бабушка заплакала, он махнул рукой и ушел.
Это был мой крестный- Степан Трофимович Малышев. Чудесный человечище. Сумел вылечиться, но болел 4 года. Приезжал потом частенько в город. Останавливался у нас и все время вспоминал этот соленый лук.
14 Дровишки.
Мама какая-то «заторможенная» повязывает платок. Молчит Юрий. Бабушка ушла в свою комнату. В доме какой-то холодный туман. Мне почему-то страшно, очень, но я не плачу.
Потом они возвращаются и несут бревно. Юрий радостный –«Метра полтора!»
Стали пилить, запахло летом. Мама наколола чурок, затопили печь. Все повеселели.
На растопку кизяка нужно хоть немного дров, а их не было.
Мама решилась отпилить конец бревна, которое торчало из насыпи и только мешало ходить под мостом. Но бревно было «государственное». За «вредительство»– военный трибунал. А это …?
Но бог сберег нас, да будет он вовеки веков.
15 Гадание.
За столом собрались соседки. Каждый пил и ел свое, но никто не обижался, да и было- то
у всех: самогон, картошка в мундире, огурцы. Да еще песни и слезы. Может был какой-то праздник. А потом гадали на блюдце. Нужно было вызвать дух, задать вопрос, а дух блюдцем покажет ответ. Мне запомнилось, как тетя Паня задала вопрос, купит ли ей Архип шубу? Дух обозвал ее бранным словом и все долго смеялись. А тетя Валя задала вопрос- есть ли у мужа женщина? Дух ответил- есть. И он, действительно, вернулся с «фронтовой женой». Но ей не понравилось наше захолустье и она вернулась к себе в Белоруссию.
Мама не гадала.
16 Лиля Окс.
Лиля Окс пришла к нам домой проститься. Они возвращались в Одессу. Мне нравилась Лиля, красивая, умная, добрая, очень аккуратная. Мне было искренне жаль, что она уезжает. И вместо того, чтобы пожелать ей счастливого пути, я сказала:
– А вы оставайтесь здесь, навсегда.
Через 2 дня Лида сказала, что Лиля умерла, я чувствовала себя виноватой, ну зачем я так сказала.
Единственная дочка, мама и папа хирурги, было уже 2 приступа аппендицита, довели до сепсиса. Вот ведь как бывает.
17 Монетка.
Идем с бабушкой по улице. Вижу- лежит монетка. Нагнулась, хотела поднять.
–Нельзя.– говорит бабушка. –Нельзя чужое брать! Вот вернется тот, кто потерял, увидит -нет денежки и будет плакать. Может быть она у него последняя.
Сейчас мне 70 лет, но я никогда не брала чужое.
18 Картошка.
Весна. Едим семенную картошку, но и не сажать нельзя. Кто-то научил маму сажать только ростки.
И вот бабушка сидит , аккуратно вырезает кусочки с 2-3 ростками (остальное в еду). Мама копает лунки. Я «щепоткой» кладу кусочки в землю. Мама засыпает осторожно, чтобы не помять ростки.
Август. Картошку во всю подкапываем. Да и подкапывать не надо, смотри- трещина – тпм картошка.
Сентябрь. Урожай невиданный. Я складывала картофелины, как дрова, на руку, по 10-12 штук с куста.
Картофелины чистые, продолговатые, одна к одной. А какой запах был у отварной картошки! А у печеной! Не было же ни жуков, ни химикатов.
19 Алешка.
Алексей Григорьев воевал недолго. На протезе приковылял домой. А семье – радость, кормилец вернулся. А и вправду кормилец.
Хоть и курил по –черному, кашлял на всю улицу, матерился на чем свет стоит, но самовар с хлебом и сахаром всегда был на столе, гостеприимный и добрый был мужик.
Печки железные делал, ведра клепал, чинил, паял… до всего была нужда. Вот и шли все к Алешке. Как то мы с бабушкой пошли к ним в гости.
– О,о! Степанида Гавриловна пожаловала /т.т.м./ Проходи, садись /т.т.м./ Настя, где ты? /е.т.м./ Взгрей самовар-то, курносой сахарку-то подкинь, забыла поди что это. Э-э-х! /т.и.м./ Да ты не стесняйся, кушай. Я ведь живу как король- чай, сахар, каша с маслом, в общем /ж./ цела и /я./ целы.
Я аккуратно выскользнула во двор. А бабушке он еще долго «выговаривался». Да и бабушка любила и поговорить и послушать. Родственные души.
20 «Барыня».
Я продавала на мосту родниковую воду, подслащенную сахарином. Управляться с «четвертью» было трудно и я говорила : «Сами наливайте.» (Так бабушка велела.)
Почем продавала, сколько наторговывала не помню. Но вот случай запомнила.
Я как всегда: «наливайте сами», а мужчина в солдатской форме говорит: «Давай-ка, дочка, вместе будем наливать. Держи-ка кружку.»
Он наклонил бутыль, я подставила кружку. Вода ему понравилась.
И вот разговор:
– А кто тебя дочка продавать заставляет?
– Бабушка.
– А что бабушка сама не продает?
–А она у нас барыня.
Он так грустно посмотрел на меня.
–Это хорошо, что барыня.
Когда он отошел, я увидела, что левый рукав у него был пустой.
Барыней мы звали бабушку заглаза. Но по сути она такой и была.
21 Шампиньоны.
Однажды нам с мамой повезло по-крупному. Мы пололи в поле просо. Это такая адская работа. Устали. До дома оставалось еще с километр пути. Впереди была железная дорога.
Вдруг мама остановилась. Я смотрю на ее удивленное лицо и ничего не понимаю.
–Смотри. Смотри.
Я смотрю какие-то белые шапочки.
–Это шампиньоны.
Вся площадь до железной дороги была усыпана грибами.
Что делать? Ни мешка! Ни ведра! Мама снимает платье, нижнюю рубашку, поясом от платья связывает подол рубашки – получился огромный мешок.
Вы никогда не ели борщ из свекольных листьев, с бобами, да с обжаренным луком и шампиньонами? А мы на всю зиму насушили – мяса не надо.
22 Победа.
Радио работало с 6 часов утра до 12 ночи.
9 мая 1945 года. В 4 часа утра вдруг: «Внимание. Говорит Москва.»
Кто первым проснулся- не знаю. Мы побежали к репродуктору, когда все были в сборе, все стояли. Естественно , я не понимала важности события. Я удивленно рассматривала всех – мужчины в кальсонах , женщины в ночных рубашках , все смотрят в «тарелку». И только после последних слов Левитана полились слезы. Кто-то сказал : «На площадь.»
Все кинулись одеваться и бегом на площадь (сейчас сквер перед кинотеатром «Салават»)
Все плакали, но это были слезы радости и надежды.
Появилась гармошка, частушки. Одну я запомнила.
Ну-ка, немцы, хенде-хох,
Наконец
